Выстрел! Ближайший ствол взорвался щепками, больно ударив Радика в щеку. По раздавшемуся хлопку и по скользящей тени он определил местоположение противника. Вынув из набедренной кобуры пистолетверный ТТ, - прицелился и выстрелил в ответ. В ночной тиши залп показался раскатом грома. Обладая солидным боевым опытом и поистине нечеловеческой ловкостью, Радик сумел передислоцироваться до того, как раздалась целая серия ответных хлопков. Озлобленными пчелами пули прочертили уже опустевшее пространство. Стало ясно, что безопасно прикончить врага ему удастся, лишь незаметно подкравшись сзади. Любая лобовая атака, тем более, с применением его довольно-таки громкого огнестрельного оружия обречена на провал. Араб спрятал пистолет, пригнулся и медленно-медленно, словно тигр, побрел к своей жертве.
Все было бы хорошо, если бы в ход событий не вмешался третий. Этот не стеснял себя правилами вальса, и шагал сквозь лес поперек бурелому и зарослям. Тот самый здоровенный сталкер. На его могучем плече висел массивный пулемет (в темноте трудно было разобрать его модель, но определенно он был снят с БТР или с танка). И шел он точно наперерез Радику.
Каким бы отличным сталкером ни был Радик, он все равно умудрился не заметить приближающейся опасности. Габаритный противник двигался на редкость бесшумно и появился возле араба черным призраком. Выхватить оружие он не успел, удалось лишь нырнуть под дуло пулемета и тем самым спастись от неминуемой гибели.
- Он здесь!закричал верзила напарнице, тем самым пресекая пальбу в свою сторону.Скорее сюда, пока не убежал.
Он не хотел смерти араба. Он держал его на мушке, но не убивал. Радик смотрел в его самодовольные, сияющие в звездной темноте, стального цвета глаза и видел в них нездоровое, почти непредсказуемое торжество. Такое в Зоне случается. Многие на горьком опыте усвоили правилосначала стреляй, а потом задавай вопросы. Но этот бугай чувствовал превосходство над соперником, а потому решил оставить его в живых, поиграть, как кошка играет с мышкой. Не характерное поведение для Зоны. И Зона ответила ему тем же.
Со стороны охотничьего домика раздался истошный вопль. На мгновение, на какую-нибудь долю секунды, сталкер перевел внимание с жертвы на новый раздражитель. И Радик Нет, просто так он не сумел бы столь быстро среагировать, но на его поясе болталась дюжина брелков-артефактов, амулетов, оберег, некоторые из которых во много раз ускоряли принятие решения. Да и сама обстановка требовала быстроты реакции. И Радик с отчаянием загнанного зверя прыгнул снизу вверх на сталкера.
Через три минуты все было кончено. Радик и Макс стояли у домика над трупом женщины, череп которой был расколот пополам топором, вонзившимся точно посреди лба. Невдалеке валялось тело мужчины, пленившего Макса. А еще поодальнеказистая туша контролера, также мертвого.
Макс выглядел недовольным, и Радик готов был разделить его неудовлетворение. Еще бы! Он, тренированный боец, подготовленный и технически, и физически лучше него самого, позволил поймать себя. Да Радик бы помер от стыда за такое. Впрочем, нет, помер бы он совсем не от стыда. И не позволил бы поймать себя живым. Зона ему этого не простила бы. Аллах не миловал бы. Хотя у Макса, судя по выражению лица, было иное мнение на этот счет. Вероятно, он считал его, Радика, повинным в своих бедах, потому что смотрел на него шакалом. С чего бы это?
Араб попытался вспомнить события, предшествовавшие развязке. Он уже свыкся с тем, что далекое прошлое было скрыто от него мраком, но недавние события так же теряли свою целостность, связность и яркость, словно бы растворялись в тумане. В попытке прогнать наваждение пришлось тряхнуть головой, но результат не радовал. Тогда Радик принял единственно верное решениеон обратился с молитвой к Аллаху.
Глубокая вера пронизывала его существо. С каждым словом, давно потерявшим смысл и теперь произносимым автоматически, но оттого с не меньшим усердием и покорностью, пелена постепенно растворялась, уступая место выпуклым образам столь недавнего пошлого.
Вот он подныривает под дуло пулемета громадного сталкера. Хватает одной рукой ствол, отводит его вверх и в сторону. Оружие изрыгает пламя, а его хозяин проклятия. Вторая рука машинально ныряет под полу плаща и появляется с блестящим лезвием, которое в ту же секунду вонзается в сердце сталкера. Глупец не носил никакой защиты. Самодовольный дурак!
Что же потом? Женщина. Макс. Его пленитель
Потом повторился вопль со стороны дома. Радик, как не желал задержаться над трупом, все-таки последовал туда и почти сразу же ощутил свинцовую тяжесть, наполнившую черепную коробку, затмившую взор, разорвавшую барабанные перепонки. От неожиданности он споткнулся и, повалившись на мокрую листву, зажмурился чуть не до судорог в веках и закрыл руками уши. Это помогло. Приоткрыв один глаз, Радик приподнялся и на корточках побрел к дому. То, что в таком состоянии он был абсолютно беззащитен, он по какой-то причине не понимал и двигался, словно гвоздь, влекомый магнитом. Когда сквозь спутанный узор веток и стволов появился силуэт дома, Радик обнаружил невдалеке в кустах свернувшуюся в калачик ту самую незнакомку в черном. Она скулила и перекатывалась с боку на бок. Она была врагом, смертельно опасным врагом Была когда-то Сейчас перед ним валялось человеческое существо, такое же беспомощное, как и сам Радик.
Снова крик, и вторивший ему стон. Кричала женщина. Кажется, и сам Радик завопил. Он снова упал, но на этот раз сразу же, как был по-пластунски пополз вперед. Заплывшие глаза едва различали две фигуры, стоящие друг напротив друга и третью, корчившуюся в судорогах у их ног. В одном из стоящих Радик различил Макса. Тот держал на мушке странное человекоподобное существо, но не стрелял. Казалось, он никак не мог точно прицелиться, поводил автоматом из стороны в сторону, а чудовище приближалось к нему медленно, но уверенно.
Наконец, Макс выстрелил. Пуля прошла далеко в стороне от монстра. Молодой человек неуверенно отступил назад. В это же время Радик пересекал заросли кустарника, выползая на открытую площадку позади своего товарища, как вдруг зацепился поясом за ветку. Желание двигаться, достичь скорее страшного существа и погибнуть от его руки было практически непреодолимо. Мужчина раздраженно потянулся к поясу, и тут его рука коснулась неправильной формы предмета, привязанного шнурком к ремню. Приятная игольчатая волна поползла вдоль руки к плечу, а от него по всему телу. Оно вновь принадлежало своему истинному владельцу. Кипя от гнева, Радик вперился немигающим взглядом в чудовище, которое, было ясно по выражению его физиономии, начало понимать, что его власть над этим человеком подходит к концу.
В руке Радик по-прежнему сжимал нож. Нечеловеческим, но вполне естественным для Зоны, прыжком он преодолел разделявшее их расстояние и всадил лезвие в грудь монстра. Сила прыжка оказалась настолько велика, что противники кубарем полетели на землю. Не выпуская оружия из рук, араб подобно дикому коту отскочил от врага. Теперь они замерли друг напротив друга. Их взгляды встретились, и, казалось, искра проскочила в месте их соприкосновения. Лицо мутанта исказилось гримасой ненависти, похороненной глубоко в извращенном страшными метаморфозами мозге. Радик ответил ему тем же. И существо испугалось. Вид человека не был настолько же мерзким, но тот факт, что он посмел сопротивляться ему, что он перешел в атаку, ранил его, встревожил монстра. Он приподнялся с земли, но не полностью, а как снорк, припадая к земле, издал протяжный вой и метнулся в сторону леса.
Макс опустил автомат и теперь стоял, тряся головой, словно пытался избавиться от пелены перед глазами. И незнакомец, пленивший было Макса, больше не корчился в судорогах. Радик как раз пробегал мимо него, преследуя отступающего противника, как вдруг мужчина дернулся и схватил его за ногу. Араб не удержал равновесие и снова повалился наземь.
Мысль, что контроль над телом и разумом мужчины утрачен, быстро покинула Радика, стоило тому заглянуть в безумные глаза нападавшего. Он совершенно не помнил, видел ли раньше сумасшедшихможет, и видел, - но зомби навидался будь здоров. Этот не казался обычным зомби, но был однозначно безумен. Это безумие доставляло ему страдание, и он был рад избавиться от него, потому и тянулся скрюченными пальцами к горлу своей жертвы. Гибель Радика сулила ему облегчение. Так, по крайней мере его убеждал тот, иной внутренний голос.