Знаешь, а я тебя ненавижу. негромко сказала Жазэль фиолетовоглазой.
И, о чудо! Не дождалась никакой реакции. Какая же это была неожиданность. Творящая никак не поменялась в лице и сидела с неизменным отрешенным выражением лица, если не считать приподнятую бровь. Одну.
Не спросишь почему? все так же тихо, без агрессии и укора спросила Жазэль.
Потому что я тебя отправила в этот забытый богами город. таким же тихим безучастным голосом отозвалась Творящая.
Не-а. Потому что ты умная. Потому что ты красивая. У тебя есть положение, которые ты сама себе добыла. У тебя есть деньги, которые ты сама заработала. У тебя есть слава, которая, как ветерзадувает даже в те города, где ты никогда не бывала. Те, кто тебя не боятся, уважают. Потому что тыобразец для подражания. Долбаный недосягаемый для меня образец. Жазэль говорила не спеша, растягивая каждое слово.
Проявилась ли какая-то реакция на лице Творящей? Девушка не успела рассмотреть.
Стоять! Кто такие? сильный командный голос, по всей видимости, принадлежащий какому-то солдату.
Все головы из телеги повернулись в сторону голоса. Прямо перед ними стоял конный патруль. Больше десяти солдат. Все в красивых красных мундирах. Но не таких, в каких ходит городская стража или городские солдаты.
Максуд и Эйр уже объясняли им кто они. Интересно, что же они им сказали? Говорили они не громко, поэтому Жазэль не могла их слышать. Еще сзади шаркали и переговаривались другие члены их команды, так что расслышать что-то было невозможно.
Мне приказано вас сопроводить. так же громко вещал солдат на коне, затем повернулся к своему отряду. Вы двоестрелой в город, доложите.
Жазэль поняла, что их ждали. Хороший это знак или плохой? Радоваться или можно начинать нервничать? Она перевела взгляд на Сандрин. Еще бы. Что она надеялась увидеть? Даже камень, когда шел дождь, и тот был непревзойденным лицедеем по сравнению с этой Творящей. Ты можешь обвинять ее во всех бедах мира, можешь признаваться в любви или рассказывать такую шутку, от которой лопались брюха у королей, но в ответ получишь только одно. Необъятное ни с чем не сравнимое что ни на есть ничего. Полное ничего. Жазэль нахмурилась и скрестила руки. Она надулась и теперь касалась локтями и Сандрин, и Делорис.
Обратный путь с самого начала был не таким веселым, как она надеялась. Им, безусловно, было что обсудить, что вспомнить, о чем подумать. Но усталость одолевала их. Несколько ночей спать не на кроватиэто ведь через чур. Особенно для дамы с таким высоким положением, как у нее. Каждый хотел попасть в город и обмыться. Каждый из представителей цивилизации. Охотникам ведь все равно? И охраннику. Особенно охраннику. А ведь Эйр женщина. Нет, она охотник. Жазэль сама себе улыбнулась. Хотя, если хорошенько вымыть ей волосы, показать им, что такое расческа, остричь ножницами, а не ножом Не-е-ет, слишком много всего надо было сделать, чтобы Эйр стала напоминать леди. И уж тем более не удастся скрыть ее ужаснейшие манеры. А тут еще и эти конные. Солдаты на конях. Кони с солдатами в седлах. Как же их называют? Калеристы. Нет. А, Единство с ними. Какая разница, как их называют? Невесело ехать, вот что. Жазэль напряглась, тяжело дышала. Солдаты на конях разделились и теперь ехали и впереди них и сзади. Вся компания пеших охотников шла теперь одной молчаливой сбившейся кучей впереди повозки.
Тряска в телеге была не из приятных. Наверное, возница ехал быстрее. Или дорога здесь была хуже. Жазэль начало укачивать, ей и так еще было плохо после мертвяков, а тут приходилось так прыгать на кочках. Скоро ее бросило в пот, и она закрыла глаза. Закатила рукава, чтобы ветер обдувал ее руки. Прохлада получила больше доступа до ее тела и от этого ей становилось легче. Мысли Жазэль постаралась все выгнать из головы. Даже те, в которых насмехалась над Эйр. Проехала так минут десять-двадцать и ей стало лучше. Тошнота немного отступила. Девушка открыла глаза. А как же себя чувствовала Сандрин? Ведь то, как досталось Жазэль, это сущие пустяки по сравнению с тем, что пришлось пережить ей.
Как ты себя чувствуешь? тихо спросила она Творящую.
Та немного подняла правую руку ладонью вниз и покачала ней, как корабль качается на волнах, только быстрее. Мизинец то вверху, то внизу. Средненько. Скорее всего это означало больше «паршивенько». Жазэль встала и сделала пару шагов к их сумкам, что были сложены на самом краю телеги. Порылась там и принесла воды в бутылке, протянула Творящей. Та подняла глаза, и целое невыносимо долгое мгновение смотрела на Жазэль, потом взяла воду и немного отпила. Губы вытерла тыльной стороной руки.
Спасибо.
Жазэль не ждала благодарностей, ей не нужны были баллы в рейтинге. Она приблизительно понимала, как сейчас должна чувствовать себя Сандрин.
Хочешь? предложила она воду Делорис, та покачала головой.
Жазэль снова уселась между ними. Самое безопасное место во всем мире. И оно было ее! Она порылась у себя в карманах и достала платок. Фиолетовый платок. Зачем она его вообще покупала? Куда его можно было носить и подо что он мог ей подойти? Но этот фиолетовый цвет. Ей хотелось иметь при себе какую-нибудь вещицу именно этого цвета. Сейчас кое-кому она нужнее. Жазэль протянула платок Сандрин.
Это поможет скрыть синяки на шее. Или что там это такое.
Сандрин повернула голову и снова пристально посмотрела в глаза Жазэль. Единство, что это за взгляд? Своду бы это не понравилось. Точно сверло между глаз. Жазэль на всякий случай потерла лоб рукой, проверяя, нет ли там дыры размером с солнце.
Нельзя, чтобы кто-то это видел. добавила девушка.
Сандрин протянула руку, взяла платок и обвязала ним себе шею, скрывая и синяк, и черные бугристые жилы, доходящие почти до подбородка, и украшение.
Жазэль и не нужно было говорить спасибо. Она чувствовала себя полезной. Она ощущала себя частью чего-то большего, чем сама. Больше ей ничего и не нужно! Пусть этот день никогда не заканчивается.
Жазэлизэ! резкий голос за спиной заставил ее снова открыть глаза.
Она повернула голову, сбоку от телеги шагал Максуд.
В городе нас ждут. Ничего не придумывай и ничего не скрывай.
Она нахмурилась, напуская на себя гримасу непонимания. Особо стараться не приходилось, ведь она действительно не понимала, о чем речь. Воин увидел ее выражение лица.
Тебя будут допрашивать. Ничего не придумывай и не скрывай. Говори, как есть, поняла? Кивни, если да. спокойный размеренный тон Максуда контрастировал со смыслом его слов.
Жазэлизэ закивала, растерянно хлопая ресницами. Допрашивать? Ее? Максуд вырвался вперед прежде, чем ей пришло в голову задать ему пару вопросов. Она повернула голову к Сандрин. Камень в дождливую погоду
Через некоторое время они подъехали к стенам города. Жазэль еще издали увидела, что там находится много солдат. И тех, что на конях, и пеших. Все в красных мундирах. Были несколько в черных. Наверное, самые главные. Колонна подошла к городу. Солдаты на конях, что их сопровождали, отсалютовали черному мундиру. Они немного поговорили, и солдаты ускакали прочь. Черный мундир подъехал к ним. Наверное, высокий человек, ведь на коне его рост было затруднительно определить. Шлем черный с элементом, который закрывал переносицу, и другими по бокам, которые слегка напирали на щеки. Серые глаза, густые брови. Кожа обветренная сероватого оттенка. Или коричневатого. Загорелый и обветренный. Острый нос. Скорее всего, длинное лицо с впалыми щеками. Это и есть Азаниэль? Или это один из его командиров? Воины спешился. Точно, высокий. Худой и высокий. Она видела генерала только один раз на представлении. Издали. И это было давно. Девушка не смогла его узнать. Да и с чего бы ему их встречать? Это какой-то командир из его армии.
Сандрин. он кивнул Творящей. Сын, как же мы долго не виделись.
Черный мундир раскинул ручищи в объятиях и подошел к охраннику. Они обнялись, и он похлопал охранника по спине.
Оррмарин, я слышал, ты был ранен? осматривая сына говорил черный мундир.
Никаких признаков обеспокоенности, никакой взволнованности. Воины. Раненияпривычное дело. Наверное, они обсуждают ранения вечерами у камина, как обычные люди обсуждают ту соседку, что увела мужа швеи с боковой улицы.