Есть вещи, которые могут в одну секунду подавить дух человека, возразил Игоревич. Например, смерть кого-то очень близкого и дорогого.
Это, увы, неизбежность и это надо воспринимать так, как оно есть.
Все, что говорите вы сейчасэто лишь слова Просто жизнь вас не трепала по-настоящему, вот до сих пор и живете с легким сердцем.
Игоревич внезапно замолчал и обернулся. За его спиной никого не было, коридорпуст. Ни шороха, ни скрежета. Вообще никакого звука.
Как-то подозрительно тихо здесь, заметил он. Ни одного человечка не видно.
Николаич беспокойно завертел головой, почувствовав то же самое, что и его новый знакомый. Никогда у пищеблока не было тишины. Обычно тут сновали люди, вечно кому-то было что-то надо на кухне. То сахара попросят, то кофе или чая.
Не пугай! Здесь же должна быть охрана. Я ее сам организовал.
Сами видитеникого нет!
Николаич ускорил шаг.
Ёлки-палки! Надеюсь, с Варварой все в порядке, пробормотал он.
Да вы сразу-то не пугайтесь, сказал Игоревич. Хотя, если честно, я бы свою жену здесь ни за что не оставил.
Николаич ничего не ответил и с шага перешел на бег. Очутившись на кухне, он посмотрел по сторонам. На электрических плитах нагревались большие кастрюли, из них валил пар. На столах стояли тазы с нарезанной картошкой и другими овощами.
Куда же все подевались? растерянно сказал Николаич.
На кухню зашел Игоревич.
В моечной тоже никого, сообщил он.
Николаич заглянул в кастрюлю, вода в ней выкипела почти до самого дна.
Заглянул в другуюта же самая картина. Начальник мастерской пошел по кругу и стал выключать электрические плиты.
Странно это все, тихо сказал он Игоревичу.
18
Из двенадцатой палаты в коридор вышла Весюткина, а навстречу ей, из одиннадцатой, Круглова. Врачи сняли верхние части защитных костюмов и направились к кабинету заведующего.
Как у тебя вообще обстоят дела? поинтересовалась Инга Вацлавовна.
Восемь человек из оставшихся тридцати я отпустила на все четыре стороны, поведала Круглова. Остальные приговорены Правда, некоторые из них еще об этом не догадываются.
И мне нечем похвастаться, сказала Весюткина. Все зараженынет ни одного счастливца, которого я смогла бы отпустить Блин, что-то я проголодалась, надо бы чайку попить.
Я вообще на еду не могу смотреть. Она у меня вызывает рвоту.
Нет. Так нельзя. Хочешь, милая, выжить, надо чем-то поддерживать свои силы.
Женщины остановились возле кабинета Магамединова. Круглова громко вздохнула.
Может, махнуть на них всех и уйти из отделения, пока не поздно? спросила она.
Умирающим нужна наша помощь и поддержка, ответила на это Инга Вацлавовна. Я не брошу их. Не могу, моя совесть не позволит мне это сделать.
В том-то и все дело, сказала Круглова.
В коридоре появились два санитараБорыгин и Теплицын. Они медленно, опустив головы, шли друг за другом. Круглова сразу же накинулась на них:
Милые мои, а вы не могли бы ногами шевелить быстрее? Идутнога за ногу цепляется. Как по бульвару. Вы что, не видите, сколько трупов?! Живые лежат среди мертвых.
Борыгин зло сверкнул глазами.
Не реви! рыкнул он. Сама бы потаскала носилки, а я бы поглядел, насколько у тебя силенок хватит.
И у нас проблема, сообщил Теплицын. На улицу хода нет. Замурованы наглухо. Как теперь избавляться от трупов?
Не кричите, вмешалась в разговор Весюткина. Всем тяжело. Открывайте окна на первом этаже и выкидывайте.
Так зачем носить на первый этаж? удивился Борыгин. Сразу в палате откроем и выкинем.
Совсем обалдел! вскрикнула Инга Вацлавовна. На глазах у других больных? Я не позволю!!
Извини, Инга Вацлавовна, не подумал.
В коридоре за спинами Борыгина и Теплицына показались Зайцев и Лебедь.
Ну, так что будем делать? закричал Зайцев. Сил уже нет никаких. Может, ну ее к черту, эту бессмысленную работу?
Весюткина бросила усталый взгляд на Зайцева.
Эта работа не бессмысленная, возразила она.
Уже давно пора признать, что делодрянь! не выдержал Лебедь. Смысла нету никакого в наших действиях!
Открылась дверь, и из кабинета вышел Магамединов. Он суровым взглядом посмотрел на Лебедя и заговорил взволнованным голосом:
Знаешь, Михаил, сдаться легче всего. Ты рассуждаешь вроде бы здраво, а на самом деле сопротивляться не хочешь. Тем самым давая больше шансов своему невидимому противнику. А ты не подумал, что может быть, остановив здесь и сейчас эпидемию, люди в этой больнице продержатся больше времени? И, даст Бог, дождутся помощи из внешнего мира?
Какое там сопротивление, вставил свое слово Борыгин. Это больше похоже на маразм.
Если ты сдалсяуходи! вскипел Магамединов. Тебя никто не держит. Но другихне агитируй!
Магамединов развернулся, в бессилии плюнув на пол. Борыгин заскрипел зубами.
А я и не сдавался! крикнул он в спину Магамединова.
Мы не сдаемся, решил разрядить обстановку Зайцев. Но если так важно выносить трупы, то почему нам никто не помогает?
В коридоре появился Бобров.
Правильно делают, что не помогают, сказал он.
Все повернулись к Боброву.
Еще один умник! рявкнула Круглова.
Бобров, а где Морковин? спросила Весюткина.
Бобров в ответ ухмыльнулся.
А я знаю?
Магамединов несколько раз хлопнул в ладоши.
Так, парни, десять минут на отдых. И продолжаем работать, а я найду вам помощников. Идет?
Идет! согласился за всех Зайцев. Только с помощниками поторопитесь, Максим Викторович.
Два санитара с носилками зашли в десятую палату, и оттуда через секунду раздался вопль одного из них:
Твою мать, а кого тут выносить?! Здесь одни черви!!!
Магамединов подошел к дверям десятой палаты и заглянул в нее. Из палаты в коридор вылетело несколько мух. Магамединов закрыл двери и обратился к Весюткиной и Кругловой.
Так, девчонки, зовите в мой кабинет Николаева. Будем думать, что делать дальше.
19
Федор Иванович заставил Даньку сесть.
Давай, Пузырь, теперь сам! сказал старик.
В вестибюле первого этажа, заговорил Данька, и у него изо рта потекли слюни, облачко разделилось на ы-ы.
Он вывернул голову как паралитик и сжал от боли зубы так сильно, что они у него заскрипели.
На «ыа» одинаковых облачка, которые полетели в разные стороны
Федор Иванович положил руку на плечо Пузыря.
Все, пока не напрягайся, Пузырь Дальше у тебя все пойдет, как надо. Я с твоим шариком в голове разобрался.
К Федору Ивановичу, не спеша, подошел Василий. Он кивнул старику и стал смотреть Пузырю прямо в глаза, как будто он что-то искал в них. Хотя глаза Даньки были совершенно безжизненные, стеклянные, Василий что-то там все-таки разглядел.
Вот это чудеса! вскрикнул он. Мы стали совершенно другими. Во мне столько энергии, что я готов перевернуть мир вверх дном!
Федор Иванович ласково улыбнулся и спросил:
Ты видишь океан в его глазах?
Да, вижу!
Вот эту энергию вселил в вас сам бог, сообщил старик. Но матушка-природа отобрала у вас право на ее использование.
Вместо того чтобы поинтересоваться, почему так поступила матушка-природа, Василий закричал:
Я хочу использовать свою энергию прямо сейчас.
Федору Ивановичу это не понравилось.
Не спеши, предупредил он. Рассудок твой еще слаб, не готов ты пока. Потерпи, парень.
А когда я буду готов? спросил нетерпеливый Василий.
Скоро. Очень скоро, ответил ему рассказчик.
20
Всегда такой спокойный и невозмутимый, Николаич вдруг серьезно заволновался. Уже второй раз за день. Они с Игоревичем стояли возле дверей на кухню и обсуждали положение дел.
Прошло так много времени, сказал начальник мастерской, а Варвара не появилась, надо что-то предпринимать
Раз она не появилась, давай ее разыщем.
Пошли, заглянем в кладовые, решил Николаич и зашагал в конец коридора. Игоревич последовал за ним.
Николаич открыл широкие железные двери, спустился по ступенькам в маленькое сырое помещение и подошел к двум дверям. Достал из кармана связку ключей и вставил один из них в замочную скважину.