Хорошо, что жена запасные ключи отдала мне.
Николаич открыл дверь и вошел в первую кладовую. Игоревич остался стоять в проходе. В кладовой горел свет. Начальник мастерской обвел взглядом все помещение, в котором на стеллажах лежали продукты: тушенка, консервы, маринады, ящики с овощами и много-много еще чего.
Есть здесь кто-нибудь? спросил он.
Среди стеллажей раздался шумупала и разбилась стеклянная бутылка.
Кто здесь? повторил Николаич и почувствовал, как по его телу побежали мурашки.
Из-за стеллажей вышел Горовецбольной из терапевтического отделения. У него хорошо были видны вздутый живот, слюна, текущая по подбородку, красные, навыкате, глаза. Из разных углов кладовой выскользнули две «зместрелы» и закрутились вокруг ног Горовца. Николаич вздрогнул, заметив все это.
Ты здесь один? спросил он.
Горовец молча покачал головоймол, нет, я не один.
Ты не видел мою жену?
Горовец вновь качнул головой.
Николаич шагнул вперед и повысил голос:
А как ты сюда попал? Откуда у тебя ключи?!
«Зместрелы» бросились в разные стороны от Горовца и спрятались за стеллажами. Больной отступил на шаг назад.
Уйди, по-хорошему прошу, прошептал он, и из его рта вытекла слюна с кровью.
Николаич сделал еще два шага вперед.
Валентин, будь осторожен, я здесь, раздался откуда-то из-за стеллажей слабый голос его жены.
Николаич аж подпрыгнул.
Варвара, с тобой все в порядке?
Более-менее, ответила она. Меня кто-то стукнул по голове и опрокинул на меня стеллаж.
Николаич скрипнул зубами и двинулся в сторону голоса.
Не переживай, я сейчас этому гаденышу за его выходки кулаком по морде настучу.
Он обошел быстрым шагом стеллаж за стеллажом. Нигде Варвары Семеновны не было видно. За последним стеллажом он встретился взглядом с Акимовым, другим больным из терапевтического отделения. Тот тоже был со вздутым животом и красными глазами.
Я не понял?! закричал не на шутку перепугавшийся Николаич. Варвара, ты где?!
И сразу же, со всей силы, на плечо Николаича обрушилась мужская рука. Он обернулся и вскрикнул. На него с ненавистью смотрел Игоревич.
Николаич мог бы поклясться, что он увидел глаза зверя, изверга. Они были чужие, нечеловеческиебеспощадные!
Ну, вот и все, ублюдок, пришел твой последний час! произнес Игоревич.
А где-то там, под стеллажами, открыли пасти и радостно запищали «зместрелы». Писк был похож на смех. Из голов этих маленьких, но, по-видимому, очень умных животных, торчали тонюсенькие антеннки, которые распространяли неуловимый сигнал
21
Заведующий хирургическим отделением нашел себе интересное занятие. На листе бумаги он старательно рисовал лицо Анны. И это у него неплохо получалось.
Скажи мне, красавица, прошептал Николаев, почему, когда я тебя вижу, мое сердце предательски бьется?
И в этот же момент без стука в кабинет ворвалась Круглова.
Вот вы где, Павел Петрович! закричала она. Мы все с ног сбились, а вы
Николаев приставил палец ко рту. Круглова замолчала. Павел Петрович указал на свободный стул, стоящий рядом со столом. Елена Степановна с серьезным выражением лица подошла к столу. Заведующий хирургией тем временем дорисовывал шею и плечи Анны. Круглова села на стул и, взглянув на чудачества Николаева, тяжело вздохнула. Она повернула голову и заметила, что на вешалке в углу кабинета висит защитный костюм. Елена Степановна вновь посмотрела на Николаева и нетерпеливо произнесла:
Ну правда, Павел Петрович, вы здесь сидите, а у нас там черт знает что творится.
Николаев поставил на картинке число и расписался.
«Что вы?! Как же без выпендрежа?! Специально, говнюк, тянет время», подумала Круглова и уже хотела разозлиться на Николаева, но почему-то передумала и просто улыбнулась ему.
Когда мне кажется, что мои силы закончились, я сажусь и занимаюсь ерундой до тех пор, пока мне не станет стыдно, что я ею занимаюсь, объяснил свои действия Павел Петрович.
И как, помогает? спросила Елена Степановна, протянула руку к стопке рисунков Анны и стала рассматривать один за другим. На каждом рисунке одна и та же дата.
Еще как.
Круглова попыталась заглянуть в глаза Павла Петровича.
Скажи, Николаев, вот ты прожил около четырех десятков лет И, что не разу в жизни у тебя не было серьезных отношений ни с одной женщиной? «Только рази до свидания»?!
Если хорошенько задуматься, то, как ты говоришь, так и было. Но иногда, правда, два раза и до свидания.
И тебе не грустно от этого?
Грустно.
Но, ведь ты, Николаев, красивый мужик. В чем проблема?
Николаев пожал плечами.
Я не знаю Во мне, наверное. Была у меня по молодости горячая любовь. Три года длилась. А потом я ей стал не нужен. У нее появился более красивый и состоятельный мужчина.
Теперь понятно: мужчина тот был постарше, с машиной и деньгами Интересно, насколько?
С крутой машинкой он был точно, вспомнил Павел Петрович. А старше он меня был на целых шесть месяцев. Мне было тогда шесть с половиной, а ему семь.
Круглова улыбнулась и ударила ладонью Николаева по плечу.
Ах, Николаев! Был ты мелким подлецомим же и остался. Я тут так растрогалась, а он!
Да, не было, Лена, у меня, у дурня, серьезных отношений! признался Павел Петрович. На первом месте у меня всегда стояла карьера. Только о ней, родимой, и думал. И вот совсем недавно осознал, что самого главного в жизни так и не увидел. Бывает же так.
Бывает и хуже, произнесла Круглова. У меня все хорошо начиналось, да как-то очень быстро закончилось. Любовь была. Да любил он как-то не так, как других женщин любят. Терпела-терпелада и не выдержала! Послала его ко всем чертям.
По лицу Кругловой покатились слезы.
Так, Елена Степановна, мы совсем отвлеклись, запаниковал Николаев. Вы это чего хотели?
Круглова встала, вытерла рукавом лицо и сказала срывающимся голосом:
Магамединов тебя ждет. Ему твоя помощь нужна. Пришло время принимать серьезные решения, что и как делать дальше. Наша больница уже давно живет по своим законам, и на данный момент именно она имеет власть над нами, а не мы над нею.
Хорошо, ответил он. Ты иди, а я тебя догоню
Круглова кивнула и вышла из кабинета. «Как-то я резко ее оборвал, не пожалел и не дал высказаться», поздно спохватился Павел Петрович. «Странная она какая-то. Но по-своему интересная»
Он подошел к вешалке, снял с нее защитный костюм и надел его. Неожиданно раздался звонок рабочего телефона. Николаев вздрогнул и кинул взгляд на аппарат. Первое, о чем он подумал, это о том, что наконец-то наладили связь.
Павел Петрович бросился к телефону и схватил трубку.
Алло, я слушаю!
Здравствуйте, меня зовут Андрей Кабен, заговорил кто-то неприятным монотонным голосом. Из-за моих глупых магических опытов в вашей больнице появилась очень нехорошая субстанция паранормального характера.
Знаешь что, парень сказал в трубку разозлившийся Николаев
Глава 7Человек, который потерял свой мир
1
Дмитрий Антонович Кожало ворвался в двенадцатую палату ожогового отделения и сразу же набросился на Федора Ивановича, который сидел на кровати и читал газету.
Отвечай, где Груша и что с ним? И не надо оправдываться! Я знаю, что его пропажаэто твоих рук дело.
Дмитрий Антонович, я не понимаю, почему я должен знать, где Груша? с удивлением спросил старик. И вообще, почему его пропажаэто дело моих рук?
Все ты прекрасно понимаешь! заорал Кожало.
Федор Иванович гневно сверкнул глазами.
Вы меня, конечно, извините, доктор, но мне не совсем понятна ваша открытая агрессия по отношению ко мне.
Кожало отвернулся от него, взял с кровати Груши подушку и откинул ее в сторону. Под подушкой ничего не было. Дмитрий Антонович сорвал с постели одеяло и тоже бросил в сторону.
Эй! закричал старик. Вы чего делаете?!
На простыне лежал мобильный телефон Груши. Кожало схватил его и затряс им перед лицом Федора Ивановича.
Вот! Этого-то вы и не учли! завопил он. Оно вас и погубит!