Как охота? ехидно спросил тот.
Не смейся. Если ты еще раз заснешь, стая раздерет нас, как кроликов, ответил Ярослав.
Весь день проведя в пути, они остановились на ночлег прямо на дороге. Подходящего оврага не нашлось. Собаки все так же держались на расстоянии. Ярослав посмотрел на них, думая, как отвадить и повернулся к товарищам.
У вас есть мысли, как избавиться от этой херни? спросил он, кивая на стаю.
Дима встал и, поравнявшись с Бродниным, глянул на собак.
Застрелить только. Что тут сделаешь? Ближе пускай подойдут.
Засыпал Ярослав с тревогой. Стая хоть и сидела далеко, а все равно было тревожно. Даже тени не вызывали такого напряжения. Они не ждали под боком, как стервятники А вожак ждал. Ждал твою ошибку, чтобы разорвать тебе горло. Во сне Ярослав много и часто ворочался и что-то бубнил недовольным тоном.
Раздались выстрелы, собачий визг и рычание. Сердце забилось о ребра. Броднин подлетел на ноги, нацеливая автомат в темноту.
Где они?!
Да везде! огрызнулся Кольцов, снова стреляя наугад.
Повисла тишина. Мистер Перрилорд, стремительно встав, подошел к Броднину и Кольцову. Они встали спинами друг к другу. Сердце отчаянно тукало в виски. Осторожно и тихо дыша, Ярослав облизнул губы.
Как они подошли?
Не знаю, ответил Дима. Сижу, слушаю. Бацшорох. Гденепонятно. Я и начал стрелять.
Совсем близко подобрались, отметил колдун. Как вьетнамцы. Видимо, очень хотят есть.
Так продолжалось всю ночь. Собаки подкрадывались и разбегались. Как они это делали, оставалось загадкой. Даже под утро, когда стало светлее, разглядеть их не удалось.
Следующие три дня прошли в том же ритме. Стая преследовала их весь день, а потом всю ночь не давала спать. Сонные, измотанные и уставшие все трое стали плохо соображать. Они неизбежно впадали в апатию.
Сегодня будем спать днем, решил Ярослав на четвертый день.
К обеду облака на небе плотно сгустились. На землю опустились сумерки, и собаки снова принялись их терзать.
На пятый день недосыпа Броднин чувствовал себя пьяным и разбитым. Мистер Перрилорд стал раздражительным. Кольцов постоянно зависал. Общаться они перестали совсем и медленно плелись друг за другом.
Глава 12. Река
К вечеру Ярослав и Дима, выйдя на перекресток, остановились. Мистер Перрилорд подошел к ним спустя пять минут. Небо все так же было скованно чёрными облаками, по земле стелились сумерки и дул холодный ветер.
Броднин вяло указал Кольцову на стаю. Дима, сняв с предохранителя Калашников, сел, повернувшись в сторону собак. Ярослав достал тушенку и, открыв, передал банку Мистеру Перрилорду. Тот, улыбнувшись, как висельник, положил кусок мяса в рот и стал с трудом его пережевывать. К горлу подступил ком, есть перехотелось, и Ярослав, сморщившись, отвернулся.
Дима, сидя на корточках, упорно следил за стаей. Броднин его осмотрел. Все-таки хорошо, что он оказался с нами. Без него было бы гораздо сложнее.
Колдун толкнул Ярослава в плечо. Протерев левый глаз, Броднин повернул голову и взял банку. Соленое мясо на этот раз оказалось рыхлым, как разваренная туалетная бумага. Сморщившись еще больше, Ярослав проглотил его и сменил Кольцова на посту.
Стая маячила вдалеке. Дворняги носились туда-сюда, толкая друг друга и пытаясь укусить. Заместители с серьёзным видом обходили окрестности в радиусе ста метров от места стоянки, вынюхивая что-то в земле, а вожак спокойно лежал на месте, наблюдая за потенциальной добычей. Если бы у Ярослава были силы, он бы задрожал от злости. Невозмутимость альфа-самца выводила его из себя. Думаешь взять нас измором? Посмотрим, что из этого выйдет. Броднин, повернувшись к товарищам, ухмыльнулся.
Когда они снова двинулись в путь, через три километра мистер Перрилорд лег на асфальт и больше не шевелился. Пройдя пару шагов, Кольцов тоже, как подкошенный, упал на дорогу. Завершил «похоронную» процессию Ярослав. Распластав конечности в стороны, он повернул голову набок.
От асфальта исходил освежающий холодок. Пахло землей, перемешанной с камнем. Прямо перед собой Броднин увидел маленькую трещинку, сквозь которую только-только начинал пробиваться росток. В груди стало тепло, и Ярослав чуть улыбнулся. Значит, еще не все потеряно. Земля сопротивляется. Мы тоже должны. Броднин закрыл глаза.
Прошло полчаса. Над головой свистел ветер. Тело плавно остывало. Собак не было. Броднин, сморщив брови, тихо дышал. Он даже не решался высунуть язык, чтобы смочить губы. Малейшая оплошность могла спугнуть хищников. Удивляло, что мистер Перрилорд тоже до сих пор лежал без движения. Может, он уже действительно помер?
По прошествии еще двадцати минут в воздухе запахло псиной. В горле пересохло. Мышцы напряглись до предела. Сердце забилось так, будто хотело пробить дыру в земле. Ярослав затаил дыхание.
Рядом прошуршало. Броднин, чуть приоткрыв глаза, увидел над собой оскалившуюся пасть вожака. По телу пробежала волна страха, и Ярослав откатился в сторону.
Огонь! заорал он и, не глядя, выпалил очередью вперед.
Выстрелы, визг, рычание и щелчки пастей смешались в единую симфонию. Броднина окружили десять изголодавшихся собак, брызжущих слюной. Грудь вздернулась от гнева. Хрустнув шеей, Броднин закричал и начал стрелять по кругу.
Псы ринулись ему за спину. Ярослав крутился за ними, пытаясь прицелиться, но не успевал. Мистер Перрилорд и Кольцов находились в таком же положении. Стая уверенно разделяла их по одному, отдаляя друг от друга.
Броднин в очередной раз повернулся и выстрелил. Мимо. Повернулся снова и вожак толкнул его в грудь мощным ударом передних лап. Ярослав, завалившись на спину, кувырнулся назад и встал на ноги. Подняв перед собой автомат, он выстрелил, но снова мимо.
Вожак свалился откуда-то сверху. Мощная туша снесла Броднина с ног, и автомат отлетел в сторону. Ярослав, тряхнув головой, кинулся за ним. Альфа мигом перегородил дорогу. Истекая слюной, он наклонил морду и посмотрел на Ярослава исподлобья. Его глаза выражали однонамерение убить. Сердце отчаянно долбило в грудную клетку, по спине пробежал озноб, и Ярослав осмотрелся.
Рыча и источая слюну с пеной, его окружали дворняги. Одна из нихсамая мелкаяподбежала к автомату и, прикусив за ремешок, утащила его за круг. Глаза залила красная пелена, Ярослав выдохнул и, растопырив пальцы, с рёвом бросился вперёд. Альфа, дико зарычав, сорвался с места и прыгнул, метя клыками Ярославу в горло.
Броднин схватил его за шею, отбросил в сторону и сразу же побежал следом. Вожак поднялся на лапы и, с рыком оторвавшись от земли, всей массой грохнулся Ярославу на грудь. Броднин, упав на спину, ударился затылком об асфальт. В глазах помутнело, однако, Ярослав выставил руки вперёд и смог ухватить вожака за горло.
Альфа бешено рычал, давил лапами на грудь и, вонючей слюной заливая глаза, у самого лица клацал зубами. Отчаянно заорав, Броднин сделал мостик, перекинул его через себя и, завалившись сверху, начал душить.
Один из рыжих заместителей, схватив левый берец, потащил Ярослава на себя. В груди разлилась ярость. Хрипло закричав, Броднин пнул рыжего в морду.
Пошел на хер, сука! Пошел на хер! проорал он.
Заместитель сильнее впился в ногу и прокусил ботинок. Вожак начал вырываться из рук. Броднин, трясясь от злости, пытался его удержать.
Над Ярославом возвысился Дима и выстрелил заместителю в голову, мозги которого тут же разлетелись по асфальту. Выдохнув, Броднин завалился на вожака и свернул ему шею. Хлипко скульнув, альфа обмяк. Обессиленный, Ярослав откатился на спину и, тяжело дыша, посмотрел в черное небо.
Спасибо, сказал он.
Мистер Перрилорд, матерясь, два раза выстрелил из ружья.
Шалавины дети, чуть не загрызли! Когда спасем людей, распоряжусь, чтобы всех этих сволочей посадили на цепи. А то распоясались! сказал он и сплюнул, глядя на удаляющихся в беспорядке собак.
Второй рыжий заместитель уводил остатки стаи на запад. Когда они отошли на пятьсот метров, он обернулся и долго смотрел на Броднина. Потом, оскалившись, убежал за собратьями.
Студенецгласил черно-белый дорожный знак, спрятавшийся справа в кустах под деревьями. Впереди метрах в ста виднелись деревянные домики. За время пути по ощущениям Ярослава именно в населенных пунктах в большей степени концентрировались тени. Задерживаться в них было опасно. Однако, здесь он ничего не ощущал. Броднин остановился и достал из рюкзака карту. В сумеречном свете было сложно что-либо разглядеть.