А шутка «это наш бойцовый пекинес» держалась в доме года два. Пока однажды вечером какой-то, может, вор, а может, просто пьяный дурак не попытался залезть в окно Роговских. Он успел примерно наполовину перевалиться через подоконник, когда милый ласковый Бинька решил, что ситуация ясна, и разорвал ему горло и сосуды на запястьях. Видимо, не врал журналист, и собаку действительно чему-то учили. Не могло же это выйти на чистом инстинкте или могло? Вор остался живстарший Роговский оказался дома, а до «Скорой помощи» было всего два квартала.
Но с Бинькой после этого почему-то никто уже не играл. Хотя он, кажется, обижался.
И вот каждый раз, когда Эней видел Десперадо, почему-то мерещилась ему рыжая Бинькина морда, хотя восточной экзотики в парне было ни на волос, а до пекинесовского добродушиярасти и расти. Эней предпочитал не проверять на прочность пределы его терпения: полумер Десперадо не признавал, а убивать его Энею не хотелось.
Терпеливо и подробно он изложил историю екатеринославского провала. Дойдя до Вильшанки, в окрестностях которой он потерял сознание, Эней передал слово Цумэ:
Ты говори. Я переводить буду.
А ты мне и не оставил ничего. Я ямку себе выкопал, залег, парнишку в деревню отправил, лежу, надеюсь, что меня до появления спасателей солнышком придавит хорошенько и я отключусь. Ни черта. В буквальном смысле слова. Лежу и сквозь землю его, он кивнул в сторону Энея, чувствую. Решил, дай-ка я вылезу. Ожогитакое дело, что кроме них уже о другом не очень-то и подумаешь. Зря решил. Потому что очень быстро я прямо над ним оказался. И ведь полз в противоположную сторону, точно помню. И я уже хотел его выпить. И никакое солнце не мешало. А тут Костя с Антоном подкатили. То есть я тогда еще с Костей знаком не были сам остолбенел, когда услышал, что я же сам его попом называю. А дальше, я даже не знаю как, меня из-за руля на заднее сиденье пересадили. Тело двигается, говорит что-то, а ты ничего не можешь, только ощущение полной, запредельной какой-то мерзости. Игорь краем глаза увидел, как «шоколадка» передернула плечами. А потом Костя его из меня выселил. Только сначала мне все переломал. Да-да. Цумэ улыбнулся. Приказал ему выйти и оставить меня. И он вышел. Потом долго обратно лез. Да и сейчас иногда но когда знаешь, что это, жить пока можно.
Эстафета совершенно органичным образом перешла к Косте.
Я православный священник, сказал он. У меня своя долгая история, отношения к делу она не имеет. Но я жил в той деревне, меня позвали на помощь, по моей молитве Бог выгнал из него беса, и я решил стать капелланом этой группы. Командир меня одобрил. Все.
О! Так у вас группа. Малгожата переводила взгляд с одного на другого, остановилась на Антоне. Ну а ты?
А я просто убежал, развел руками мальчик. Мать инициировали потом она попыталась инициировать брататот умер. Ну, я понял, что буду следующим, когда исполнится восемнадцать Она меня готовила а варком я становиться не хотел. А теперь скажите, пожалуйста, что у вас стряслось. У вас ведь что-то нехорошее вышло, как у нас.
«У нас, подумал Эней. А в Екатеринославе никаких нас еще не было. Или уже было?»
Это чушь собачья, сказала Малгожата, но у нас случилось то же самое. Был такой Эрих Таубе, глава совета директоров «БМВ». Официально сообщил о приеме в клан Нортенберга. Пеликан решил брать его на открытии нового завода двигателей, за неделю до инициации. И перед самой операцией всю группу положили на точке сбора. Мы с Десперадосмеяться будешьв пробку влетели. Авария на эстакадеи заперло нас, ни вперед, ни назад. Мы не горели еще, время былои тут ко мне на комм сигнал тревоги. Мы бросили жестянку и дернули по запасному варианту. Думали, что кто-то что-то засек и дан общий отбой. А у остальных вышло как у вас, кроме того, что Она прищурилась в сторону Игоря. Чудес ни с кем не случалось.
Эней сидел и молчал. И молчал. И молчал.
Заговорил Антон:
Это система. И это либо не один человек, либо кто-то на самом верху. Он думал, что сейчас придется попробовать объясниться по-польски, но Эней автоматически перевел. Вы знаете, с кем имел дело ваш папа?
Нет. Он был строгих правил. Только необходимое. У нас оставались резервные каналына всякий случай. Только мы не рискнули ими пользоваться. Приехали сюда и стали ждать Михала.
Десперадо пошарил в своих джинсах, перекинутых через спинку кровати, добыл там широкий комм-наруч и нацарапал световым пером на панели: «Михала тоже нет. Что делать?»
Сначала, сказал Игорь, до всего, найти того, кто сдал. Или тех. Потому что без этого нет смысла делать что-то еще. Спалят та й край.
Хорошо сказал, саркастически улыбнулась Малгожата. И как же ты это сделаешь? Заявишься в штаб с ящиком пентотала и будешь допрашивать всех, кто знал о «Крысолове»?
Эней покачал головой.
Тоха, достань планшетку.
Антон щелкнул крышкой и сказал:
У нас есть два источника информации. Ростбиф, то есть Михал, оставил Энею записку с наводкамина случай провала. И еще у нас есть данные о характере провала. Вас взяли на точке сборатут у нас полная темнота, потому что ваш командир погиб, и мы теперь не знаем, кому, кроме группы, могли быть известны координаты и время. Единственное, что понятно: ни вас, ни насопять это автоматическое «мы»не вели. Поскольку тогда бы в Мюнхене подождали с атакой, пока вы с Лучаном не подтянетесь, а в Екатеринослав не пропустили бы Энея. Тут пока тупик.
Антон развернул планшетку к аудитории и показал схему. Наверное, он в своем лицее в Швейцарии примерно так и делал доклады.
Но вот на Украине ситуация была другой. Группу брали на квартире. Адреса местных добровольцев были известны местному же подпольному начальству. Он показал на узелок на схеме. Но оно не зналопо крайней мере, не должно было знать, кто мишень и где именно будет базироваться группа. И уж тем более о резервной польской группе знать не могло.
Резервной? моргнула Малгожата.
Да, ответил Эней, глядя в сторону. Народове сили збройне, группа Томаша Вентковского. Не говори ничего, я сам обалдел, когда письмо прочел. Он и мне не сказал. И кстати, меня мгновенно объявили в розыск. Как Савина.
Эней умолк, и Антон решил, что таким образом слово опять перешло к нему.
И поскольку правила конспирации настолько знаю даже я, то понятно: случайными такие протечки не бывают.
Кое-какие данные Ростбиф мне оставил, проговорил Эней. Все, что нужно, чтобы начать выяснять. Потому что стоит нам ошибиться в общем, сами понимаете. Штаб начнет охоту на нас, а уровнем ниже все примутся шарахаться друг от друга Только СБ порадуем.
У нас был план, начал Антон, но он был
Но он был, закончил за него Эней, рассчитан на Пеликана.
Михал подозревал Пеликана? изумилась Малгожата.
Михал подозревал всех, у кого была информация по делу. Я так понимаю, что имена целейа значит, и городазнал координатор региона. А еще должен был знать начальник боевой секциичтобы очистить район.
Начальник всей боевки Билл был другом Каспера. Если это Билл то я вообще в людей верить перестану.
Всегда хочется, Игорь серьезно посмотрел на нее, чтобы это был кто-то посторонний. Чтобы чужой и не жалко. А это хороший парень, свой в доску а внутри А бывает, что и внутри хороший. Потому что и с хорошими людьми могут случаться самые паскудные вещи. Никого мы не можем отбрасывать.
Можем, вздохнул Эней. Мы можем отбросить Каспера.
Если бы я был параноиком, фыркнул Игорь, я бы еще подумал, но я не параноик, за мной просто ходит СБ. Так что переходим к следующему кандидату.
Нет, сказал Эней на польском, пусть сначала Мэй и Десперадо решат: они с нами или нет?
А что, это до сих пор не ясно? фыркнула Мэй.
Нет. Потому что веду я, сказал Эней. Мы договорились так.
Раз нашей группы больше нет, то я с тобой. И раз ты сумел выбраться оттуда живым и собрать новую группу, я буду тебе подчиняться.
Эней протянул ей свою ладонь, и Цумэ почувствовал пробежавший от него ток. Эге, командир, внутренне улыбнулся он. Да ты к ней неровно дышишь, и давно. А вот она к тебе она сейчас, похоже, ошарашеначто для начала очень и очень неплохо, если ты сумеешь воспользоваться ситуацией. Темная ладонь легла на светлуюнет, не сумеешь ты ею воспользоваться, бедняга Десперадо положил свою руку сверху. Увидев это, Цумэ решил поддержать зародившийся на глазах ритуал. Чем мы не мушкетеры? он накрыл руку парня своей рукой, тот чуть дернулся, но ладони не убрал. Следующим был Антон, а сверху свою лапищу пристроил Костя.