А теперь Ростбиф мертв, в штабе где-то на самом верху сидит крыса, и не одна, и если подпольедействительно лишь инструмент варков для подковерной борьбы и регуляции численности молодняка, тогда тогда ему, Энею, остается только повеситься. Потому что он опять ничего, ничего, НИЧЕГО не смог сделать!
Он рыдал, как и тогда, дрожа всем телом. Мог бы сдержатьсяно позволил себе. Лучше слить всю слабость сейчас, в темноте, в тишине и одиночестве
Господи, как же вы меня напугали! Врач включил настенную лампу и, пододвинув табурет к кровати, сел. Я решил было спросонья, что вы задыхаетесь.
Извините, выдохнул Андрей. Это просто откат после наркотика
Это просто сердце, спокойно возразил врач. Человеческое сердце, которое не может вынести бесконечное количество боли. Я сейчас принесу вам хорошего успокоительного.
Спасибо, я не хочу.
А я вам его прописываю как врач. Он вышел в кабинет, позвенел там скляночками и вернулся со стаканом воды и синей пилюлькой. Андрей, я не спрашиваю, что именно послужило причиной срыва, если вы захотите, я выслушаю все, что вы сочтете нужным рассказать, но лезть с расспросами не буду Однако мне как врачу очевидно, что кто-то должен время от времени латать вам и нервы.
«Вы потеряли друзей? Вы кого-то убили? Хотите поговорить об этом?»
Да, звучит нелепо. Психотерапия для террористов Но вот я осматривал вас сегодня Вы совсем молодыдвадцать, не больше. И уже столько шрамов. И внутри, должно быть, не меньше, чем снаружи. Вы приучили себя переносить больиначе при вашей работе нельзя. Но совершенно не обязательно добавлять сверху. Когда вас ранили, а ситуация требовала мобилизовать тело и действоватьвы ведь принимали обезболивающее и действовали, так? Антон рассказал, сколько хладнокровия, мужества и находчивости вы проявили, и подумайте, что было бы, попытайся вы пойти на поводу у своей гордыни и полагаться только на внутренние ресурсы. Ну так сейчас мы имеем тот же случай: вам нужно мобилизовать разум и психику, а это значит для началадать им покой. Эта депрессиятакой же ваш враг, как и та инфекция, которую мы тут давим. Дайте ей химией по зубам, а потом уж будем спокойно восстанавливаться.
Эней подчинился. Этой мягкой логике сопротивляться было труднода и незачем. Мужик был прав. Кругом прав.
Меня зовут Роман Викторович, сказал мужик, принимая обратно стакан. Можно просто Роман. Вас, я знаю, Андрей. Антон спит в соседней комнате. Он мой племянник, вы его дальний родственник, везли его ко мне, сами ехали в Польшу, по дороге отравились тухлой сосиской. Хотя и трех дней не пройдет, как все уже будут знать, что к чему. Это деревня. Хотите есть?
Эней прислушался к своим ощущениям и кивнул. Еще один несомненный признак выздоровления. Доктор принес тарелку совершенно разваренного и чуть подогретого рагу из овощей с говядиной и чашку компотавроде того самого, которым пытался напоить его Антон. Ассорти из всякой всячины на основе вишни, очень вкусное.
Спасибо, сказал Андрей, управившись с половиной порции и осушив чашку. Можно еще компота?
Сколько угодно. И вообще старайтесь больше питьу вас сильное обезвоживание. Катетер катетером, а компот компотом.
Эней выпил вторую чашку компота и откинулся на подушку. Теперь мысли текли ровно, не захлебываясь в истерике.
Вы не просто врач, вы еще и священник, сказал он уверенно. Может быть, даже не простой.
Да. В голосе Романа Викторовича прозвучало некоторое удивление.
И Костясвященник и еще шла речь о каком-то брате Михаиле Не много ли на квадратный километр?
У нас тут гнездо. Просто я епископ, ну и, само собой, все священники моей епархии так или иначе приезжают ко мне.
И вы так просто об этом говорите?
А к чему тут сложности? Православную церковь никто не запрещал. Вот если бы я был католическим епископомтогда да, мне пришлось бы прятаться. Но и тутчто бы я сделал, если девать вас некуда, кроме как сюда? Вы мальчик умный, в два счета все бы вычислили сами.
Энея слегка покоробил «мальчик».
Там, в посадке я видел странную вещь. Вы все так умеете?
Доктор развел руками, отчего халат разъехался на круглом животе.
Не знаю. Надо попробовать. А кроме шуток, Андрей, экзорцизмштука непростая.
Я хочу научиться. Кем для этого нужно быть? Священником? Сколько времени учиться?
Ф-фууух. Роман Викторович потер лоб. Андрей, я сейчас не готов к лекции по сакраментологии. И вы не готовы. Второй час ночи. Давайте спать, а завтра я вам все объясню. Выздоравливайте.
Он выключил в кабинете свет и унес посуду на кухню.
Наутро лекция по сакраментологии тоже накрылась. Роман Викторович поднял Энея вскоре после того, как отправил в город за лекарством Антона, переменил повязки, наложив свежий вонючий компресс, и сказал, что должен уехать по делам, вверив пациента заботам Богданапарня лет восемнадцати, чернявого и худого.
Вы вчера поднимали один вопрос, на который у меня не было времени ответить. Сейчас тоже нет времени. Зато я раздобыл пособие. Врач улыбнулся довольно и положил на покрывало черную книжку без какого-либо названия на обложке. Почитаете по свободе. Все равно заняться нечем.
Эней вяло поблагодарил, сунул пособие под подушку и снова заснул.
Проснулся часов в десятьот голода и бьющего в глаза солнца. Богдан за компом азартно резался в «Квадрон».
Доброго ранку, сказал ему Эней. А штанi моi десь е?
Богдан молча встал и принес выстиранные и высохшие за ночь трусы и брюки. Для прикрытия торса доктор предоставил льняную рубашку, которая могла бы сойти при надобности за небольшой парашют.
С помощью Богдана Эней проковылял сначала в туалет, потом в ванную, потом на кухню, где позавтракал сырниками с вареньем и чаем. Процесс восстановления сил отнял довольно много того, что должен был восстановить, и Эней, опираясь на того же Богдана, вернулся в кровать. За все время Богдан не произнес ни слова, за что мысленно был произведен в идеальные сиделки.
Сунув руку под подушку, Эней наткнулся на «пособие», оставленное доктором, Евангелие в самодельном переплете. С интересом раскрыл и начал читать.
Эней так и не ушел дальше среднего школьного образования, но, будучи сыном филолога, а послевоспитанником хорошего поэта, он все-таки не мог остаться полным невеждой. Европейская культура одной ногой опиралась на эту книгу, так же как второйна античную традицию. Эней раньше не то чтобы читал Евангелиено, что называется, почитывал. Держал в руках, листал и, даже разбуди его ночью, безошибочно сказал бы, откуда происходят выражения про соринку в чужом глазу и верблюда, проходящего через игольное ушко. А также упомянул бы ошибку переводчика. Кроме того, он любил и знал почти наизусть классическую рок-оперу, не говоря уже о такой совершенно бессмертной штуке, как «Мастер и Маргарита». Словом, он не ожидал найти ничего нового.
Но нашел. Оружие, которое может превращать варков обратно в людей. Оружие, которое нельзя ни обнаружить при обыске, ни отнять, ни уничтожитьтолько вместе с носителем. У Матфея в семнадцатой главе.
«Если вы будете иметь веру с горчичное зерно»
Он закрыл книжку и отложил ее на время, сомкнул веки. Значит, вот что имел в виду Роман Викторович: вера. Да, правильно. Существует ли Бог и Бог ли он на самом делебольшой вопрос. Но вера существуетв умах и сердцах людей. Она реальна. Благодаря своей вере Костя смог изгнать из Игоря Эней не то чтобы боялся слова «бес», просто находил его каким-то сказочным. «Глупый, глупый ты беси куда ж ты за нами полез» Скажем так: чуждый разум. Чуждое сознание, которое знало то, чего Игорь знать не мог: что Костя священник. Если бы не это, Эней бы принял происходящее за случай массового психоза. Тем более что разговор в поезде их всех троих прямо подталкивал в эту сторону. Но тут скепсис пришлось даже не отбросить, а он просто не мешал. Есть же необъяснимые случаи исцеления от мышечной дистрофии и прочей мерзости. Есть свидетельства о людях, остававшихся невредимыми в очагах орора и продолжавших самоотверженно оказывать помощь больным. Возможности мозга, да вообще организма в целомдо сих пор темный лес. На чем работает эмпатия, разобрались едва наполовину, а механизм проскопии до сих пор неизвестен. Да что там эмпаты и проскопысто лет назад существование варков считалось фантастикой!