Нет, не понимаю. Террорист ухмыльнулся.
Антон против воли покраснел.
Если бы я был просто гражданин и вас заметил, я бы не стал мешать. Но мне все равно теперь опять бежать. И я искал, я сюда приехалискать. И я вам нужен. Ваш другладно, не другкурит и пьет, чтобы заглушить запах крови. Ему труднее с каждым разом. Если вы прогоните меняон может сорваться. А я могу менять вам повязки, в туалет водить. И троене двое.
Раненый вздохнул, и тут его заколотило. Антон достал из-под сиденья свое одеяло и набросил на бойца. Потом откинул сиденье Цумэ (так он про себя прозвал белобрысоготот чем-то походил на одинокого волка) и вынул второе.
Отчего прячешься? спросил Савин. Что натворил?
Ничего. И не от чего, а от кого. Антон, садясь, почесал в затылке. Долгая это была история и очень грустная. И не хотелось рассказывать ее сейчас. То есть когда я убежал, то много чего было, но по мелочи.
Антон зажмурился, чтобы удержать слезы. Он старался забыть про Сережкус его улыбкой, с его гитарой Но ничего не получалось. Брат вставал под веками как живой или как полуживойв своей затемненной комнате, вот с такой же слабостью и ознобом.
Дверь в купе раскрылась, Цумэ скользнул внутрь.
Это что за номер?
Он с нами. Этот вундеркинд нас вычислил.
Ненавижу детей. Варк нарочито облизнулся, меряя Антона взглядом. Во всех смыслах ненавижу. Сколько нам его тащить?
По крайней мере, пока не сойдем.
У меня билет до Львова, сказал Антон. Он мог продлить билет или купить новыйили несколько. И по параметрам он не попадал в сетку критериев, по которым шел поиск. Пока не попадал.
Надо же! картинно всплеснул руками Цумэ. А почему не сразу до Пшемышля?
Вы уверены, что продержитесь хотя бы до Львова? спросил Антон.
Я продержусь. Цумэ оскалился и спустил темные очки на кончик носа. Глаза полыхнули красным.
Антон вздрогнул.
Вашему другу нужна медицинская помощь, с нажимом сказал он. А вы можете сорваться.
Он мне не друг. Я ему просто обязан. Не бойся, не сорвусь.
Раненый сунул пистолет куда-то под сиденье.
Ты понимаешь, что если его зацапают с нами, то уничтожат? продолжал Цумэ.
Если меня вообще зацапают, то отправят в Москву к матери, сказал Антон. Это то же самое. Она как вы.
Он не мог сказать про маму «варк», «вампир» или хотя бы «высокая госпожа». Все еще не мог.
Она уже кого-то?.. спросил раненый.
Антон кивнул. Понял, что от него все еще ждут ответа, и сказал:
Да. Брата, что старшего, пояснять не стал.
Раненый опять прикрыл глаза.
Попытка инициации?
Он что, мысли читает?
Да.
По лицензии?
Антон опять кивнул. Хотелось бы ему быть таким, как этот, спокойным, холодным и ровным даже в бегах, даже на грани смерти Но сдержанность никогда не была его сильной чертой, а сейчас он что-то совсем разболтался.
Я слышал на Западной Украине и в Белоруссии есть всякое. И христиане запрещенных конфессий, и не только. Понимаете?
Нет, сказал Савин. Не понимаю.
Антон собрался с духом:
Во Львове пятнадцать лет назад случилось спонтанное исцелениесами понимаете от чего. Туда бессмысленно, там перерыли все, но вдруг
Цумэ фыркнул, раненый слабо улыбнулся.
О'Нейла обчитался, понятно, заключил он.
Антон ощутил, как жар заливает скулы.
Это, наверное, смешно, сказал он, но
Это даже не смешно, просто безнадежно, сказал варк. Нам по-настоящему помогает только доза серебра внутрь. Если нужно быстро. «Исповедь»подделка спецслужб. А что до остального
Это не так, разлепил губы Савин. То есть «Исповедь», может, и сфабрикована, но не вся.
Он осторожно повозился и продолжал:
В ОАФ есть люди, которые знали О'Нейла. Он и в самом деле был данпилом.
Который появился на свет вследствие того, что отец Гомеш помахал кадилом и сказал «изыди», фыркнул Искренников. Ну хоть мне ты этого не рассказывай. Я тебе сам расскажу.
Я не знаю, как именно О'Нейл стал данпилом. Губы Савина раздраженно перекосились. Я знаю, что он им был. Ростбиф мой командир дружил когда-то с Мортоном Райнером, главой секции пропаганды. Райнер был человек очень любопытныйа еще он египтолог по первой профессии. Филолог. В общем, он все версии «Исповеди» собрал и анализ провел. И восстановил прототекст. Толку от того прототекста, правда, никакого, все равно бред сумасшедшего. Но в основе там не подделка. И обросло оно не больше, чем обычно обрастает при передаче. Так что, может, никто ничего и не делал нарочно. Террорист улыбнулсяслабо, но с каким-то затаенным лукавством. У Райнера, кстати, вообще была репутация мечтателя. Он, например, все доповоротные источники о старших собирал. Фантастическую литературу, фильмы, игры все.
Идеальный кандидат для вброса дезы.
Его убили. Террорист прикрыл глаза. То есть казнили в брюссельской Цитадели. Обычно за теми, кто не стреляет, не охотятся так, как за нами. Но Райнера они гоняли и догнали. Не знаю, из-за чего именно, он и свою прямую работу поставил лихо.
Цумэ заложил руки за голову.
Понимаешь, я знаю, что это все воздух не думаю, а знаю точно, потому что в Загребе как раз такой центр стоит и моя жена там и работала. Исцеления случаются. Очень редко. Только у молодых. Только под стрессом. Они полвека бьются уже, фактор выделить не могут. Это для ваших нас хлебом не корми дай крови попробовать, а в кланах не меньше половины на что угодно пошло бына риск сумасшествия, на то, что стариться снова начнут чтобы больше ее в глаза не видать. Помогала бы святая водаони бы в ней купались, а Миленапервая. Не помогает Она и с нарезки сошла-то, когда поняла, что выхода нет и так всегда будет.
«Моя жена, думает Антон. Это, наверное, та Гонтар, которую убили, которую он убил Жена. А как ему ее еще называть?»
Так что, уж поверь мне, если бы работало, ну хоть с пятого на десятое, то этим бы пользовались вовсюи все, кому положено, об этом бы знали. И все, кому не положено.
Тут он прав, тихо сказал Савин. А кстати, что у тебя за мама такая интересная? Обычно никому моложе двадцати с момента инициации лицензию не дают. И то за особые заслуги.
Доктор общественных наук Анастасия Кузьмичева, ровным голосом сказал Антон. И добавил почти злорадно:А подписал лицензию лично Аркадий Петрович Волков.
Новая метла чисто метет, Искренников ухмыльнулся во весь рот. Однако интересная жизнь в столицах начинается.
Савин не поддержал этот разговор. Он продолжал пристально смотреть на Антона.
Лицо, подумал Антон. У него пересажено все лицо. Структура черепа осталась прежней, а лицо заменили. Донорским. Потому что от настоящего лица, наверное, мало что осталось, после того как группа Ростбифа убила гауляйтера Германии и Австрии фон Литтенхайма.
Убили его чуть больше года назад, на мотодроме, при большом стечении народа, когда жертва вместе с этим народом любовалась гонкой юниоров на приз «Порше».
Лидерами среди юниоров были Андрей Савин и Клаус Штанце. Когда в ложе фон Литтенхайма прогремел взрыв, оба вылетели с трассы, обоих жестоко искалечило. Штанце до сих пор не завершил курс реабилитации, а Савин с изуродованным лицом лег в дорогую частную клинику, откуда, не дожидаясь окончания курса, испарился.
Сегодняшний очерк на портале Роснета уделил много внимания тому, как хорошо было организовано прикрытие акцииСавина никто ни в чем не подозревал еще несколько месяцев
Значит, ты решил, что на Западной Украине есть кого искать?
Я слышал.
От брата?
Да Антон сглотнул.
Он не много болтал о своих связях в подполье, рассудил террорист, глядя в потолок. Иначе ты бы знал, к кому обратиться в Москве. Но болтал, а то откуда бы узнала твоя мать
Он не болтал Я не знаю, что он вообще делал в подполье, но он добывал данные. Не у мамы, у мамы невозможно, но подвернулся случаймашинка одного ее нового знакомого, тоже молодого.
Понятно, прошептал террорист.
Нет. Вам не все понятно. Комп ломал я. Для Сергея.