Живой оптимизм молодого человека взбодрил девушек, и даже Элизабет вспомнила о своем заплаканном лице:
- Не смотри на меня. Мне надо привести себя в порядок, - и уже деловито добавила. - Послушай Тесс! Если мы хотим выходить от сюда, пусть привезут наши вещи.
Дик понял, перелом в настроении подруг произошел и тут же начал выяснять, что им необходимо привезти с яхты. Список оказался более чем обширным, но лейтенант заверил, что не позднее, чем сразу после обеда вещи обретут своих хозяек.
Лейтенант был пунктуален и когда Речел вернулась с обеда, аккуратно упакованные чемоданы стояли у ее постели, а груда прочих мелочей занимала тумбочку, стулья и даже часть кровати. Дик с гордым видом восседал верхом на стуле. Лукавая улыбка, в которую непроизвольно расплылась его физиономия, говорила о том, что у него в запасе еще какой-то сюрприз. Сюрпризом был маленький букетик скромных цветов, набранный им где-то среди камней.
- Из-за сестриц я оставил тебя сегодня без цветов, и должен был загладить свою вину. Я... - Речел не позволила ему продолжить и заткнула рот долгим поцелуем. А высушенный букетик остался памятью о тех днях.
Речел начала разбирать свои вещи и Дик понимая, что она хочет переодеться начал мяться у двери. Казалось, произошедшее той страшной ночью устранило все условности между ними, и первым ее порывом было удержать его, но мысль о том, что юноша не может справиться со смущением, заставило ее передумать:
- Дик, милый. Мне нужно полчаса, что бы разобраться в этой свалке. Подожди меня на улице. Да, загляни к сестрам, может быть, они к нам присоединятся.
Получаса едва хватило на возню с лицом, волосами, а главное на подбор платья и когда она вышла из дверей госпиталя, у нее ревниво кольнуло сердце - Тесса, одетая в белоснежный, короткий костюм для тенниса беззастенчиво морочила голову лейтенанту. Возникшая минутная напряженность была прервана скорым появлением Лиз, одетая так же, как и Речел в скромное летнее платье она прикрыла лицо широкополой соломенной шляпой. Зная повадки сестры, она решительно встала между Тессой и Диком, и когда убедилась, что Речел уже держит молодого человека за руку, без слов завладела другой. Тесс ничего не оставалось, как изобразить из себя невинность, подняв глаза к небу и молитвенно сложив руки.
Впрочем, инцидент был скоро забыт. Дик повлек компанию к крутому береговому откосу, с которого «Ариадна» и другие суда в гавани казались детскими игрушками. Простор, открывавшийся с высоты завораживал. Раскаленная лиловая дымка жаркого безветренного дня закрыла горизонт. Большая высота обрыва и размытый дымкой переход между небом и водой создавали странное ощущение, будто остров захлопнут в глухой кокон пространства, отгорожен от всего мира.
Дик оказался добросовестным гидом и за два дня основательно познакомил своих спутниц с тем, что называлось базой.
С гордостью он провез их на джипе вдоль двухмильной взлетной полосы, пересекавшей весь остров у подножья горы. По его словам, а для Речел это было очевидно по ее прошлым занятиям, такая полоса могла принять любой из существующих самолетов и делала честь даже крупным аэропортам.
Лейтенант показал спутницам авиационные ангары. Небольшие снаружи, они оказались просто грандиозными на самом деле. Основная часть их была спрятана в горе и под каменными сводами разместилась целая армада самолетов. Даже далеких от техники сестер поразил пестрый музей авиации времен Второй Мировой войны, собранный на базе. Рядом с изящной «Каталиной», стоял огромный «Маринер» по-видимому тот, что забрал пострадавших с яхты. Обе амфибии были американские, как и трудяга ДС-3, соседствовавший с немецким трехмоторным Ю-52. Крылом к крылу с «Мессершмитами» пристроились итальянские «Фиаты», американские, английские и даже русские истребители.
Ангар с бомбардировщиками только добавил вопросов. Тяжелые машины составляли такую же пеструю смесь стран и марок, как и истребители. Их объединяло только одно. Все их собратья воевали во время прошедшей войны и все они, по-видимому, были в полном порядке. Из современной техники были только две, еще довольно экзотические по тем временам машины. Речел видела их раньше не однократно, но случай познакомиться с ними вблизи представился впервые.
Вертолеты стояли на рулежной дорожке около одного из ангаров. Меньший, напоминал, из-за выпуклого плексигласа прозрачной кабины, стрекозу с огромными глазами и нелепым решетчатым хвостом. Широко расставленными лапами-полозьями стрекоза упиралась в землю. Другой был больше похож на огромного головастика с тонким прямым хвостом, пристроившего, опиравшееся на колеса округлое брюхо, низко к бетону аэродрома. Оба монстра были увенчаны непомерной величины воздушными винтами.
Речел, повидавшая не один аэропорт, знакомая с летчиками не только гражданскими, но и военными, помнившая их рассказы не могла не понять, что база была странной, явно предназначенной выполнять какие-то особые функции.
Короткие знакомства во время экскурсий, позволили ей заметить, что форму английских солдат и офицеров носят немцы, французы, итальянцы. А смуглые, широкоскулые, невысокие люди могли быть, как жителями малайского архипелага, так и мулатами из любой латиноамериканской страны. Правда абсолютное большинство среди людей одетых в военную форму, преимущественно солдат, составляли молчаливые азиаты, похожие на китайцев или японцев. В общем базу окружал явный ореол загадки.
Дик стал объектом не скрываемой зависти молодых мужчин встречавшихся веселой компании повсюду, а его подруги предметом их пристального внимания. Между Диком и молодыми женщинами как-то естественно сложились непринужденные отношения. Часы, проведенные в ту ночь в кают-компании, сделали бессмысленными многие условности. Ровное внимательное отношение к сестрам и нескрываемая влюбленность в Речел, устранили остатки натянутости в отношениях, сделали их друзьями. День окончился маленьким застольем в палате Речел и даже когда, подчиняясь многозначительному взгляду санитарки Дик покинул госпиталь, Речел и сестры еще долго говорили об увиденном, пережитом, да и просто о тех мелочах, из которых складывается бесконечность женских разговоров. Все казалось, наладилось и тревоги оставили девушек.
Со следующего дня жизнь молодых женщин приобрела определенную размеренность. Утро начиналось в спортивном зале, где изящная, с точеной фигуркой азиатка, с замашками армейского сержанта, добросовестно гоняла их, заставляя выполнять все предписанные упражнения. После завтрака и обязательной возни с медсестрами скрупулезно выполнявших предписания врачей они попадали в руки психиатра. Старый гипнотизер их усыплял. Что происходило с ними во время сна, было неизвестно, но общее состояние всех явно улучшалось.
Не малое облегчение вызвало сообщение врачей, что состояние Георга начало стабилизироваться и, по всей видимости, его скоро переведут из реанимации в обычную палату, где он станет доступен для посетителей.
Вырваться из госпиталя становилось естественным желанием и поэтому девушки с нетерпением ждали, когда за стеной послышится урчание мотора джипа и сигнал подаваемый Диком.
***
Много интересного подруги увидели и на следующий день, когда Дик провез подруг на странном локомотивчике по железной дороге, кольцом опоясывавшей все островное плоскогорье. Железная дорога начиналась в подземелье где-то под авиационными ангарами и выскакивала на поверхность уже за пределами взлетной полосы. Дик рассказал, что дорога была построена итальянцами или позднее немцами во время войны, когда на острове была создана мощная крепость, остатки которой он собирался показать во время поездки. Но целью поездки был, конечно, не развороченный бетон и ржавое железо, хотя замечание Дика о том, что Дуг приложил к этому руки в свое время, напомнил молодым женщинам о недавнем любовнике и Тесс не удержалась от язвительного вопроса:
- А куда собственно делся наш недавний ухажер? Мы здесь уже не один день, а он даже не соизволил осведомиться о нашем здоровье. Что у него короткая память?
Дик явно смутился. Но тут же бросился защищать товарища:
- Он же не ранен, как я! Это дело начальства, он же выполняет приказы. А теперь он высоко, - лейтенант неопределенно провел рукой над головой. - А от туда, иногда, не спускаются неделями.
Тесс надула губы:
- Басня маловразумительная, но бог с ним. Я рада, что ты не похож на него, - закончила она примирительно.
За исключением этого эпизода, да новых попыток Тесс заигрывать с Диком, который равнодушно сносил все ее поползновения, к тому же беспощадно пресекаемые сестрой, поездка оказалась увлекательной.
Дорога почти все время шла вдоль крутого берегового обрыва, только изредка ныряя в тоннели, ведшие к остаткам крепостных бастионов. Из кабины локомотива открывался прекрасный вид на море. Отвесные береговые обрывы не были так безжизненны, как плоскогорная часть острова. Даже в конце июля в глубоких расщелинах сохранялась зеленая растительность, удивлявшая своим разнообразием, а на северных обрывах, где лучше сохранялась влага, росли не только сосны, но даже дубовые и кедровые деревца.
Только высота и крутизна берега не позволяла спуститься к чистейшим пляжам, окружавшего остров мелководья, а замысловатые заводи и бухточки, да, как и все окрестности острова, явно кишели морской живностью - раздолье для любителей морской охоты. От Дика тут же потребовали заверения, что он в ближайшее время организует морскую экскурсию.
С высоты береговых обрывов было видно, что местами отвесные скалы образовывали террасы и небольшие площадки, сохранившие зелень и девственную красоту из-за своей труднодоступности. Дик показал, что на некоторые из них можно попасть даже без специального снаряжения.
К одной из таких площадок было возможно добраться по довольно отлогой скальной трещине, заросшей вереском, который уже начинал зацветать. К другой, оказалось возможным пройти через мрачный тоннель, ведший от железной дороги в артиллерийский каземат бывшей крепости. Каземат практически не был разрушен, был довольно чист и светел, благодаря широкой амбразуре, глядевшей в море. Напротив амбразуры ржавело огромное орудие с вырванным замком, а сама амбразура оказалась удобным выходом на довольно обширную площадку, густо заросшую кустарниками и молодыми соснами.
Площадка, находившаяся довольно близко от госпиталя, в ближайшие дни стала для девушек убежищем, где они имели возможность скрываться от досужих глаз, тем более, что крутой скальный выступ полностью скрывал ее от обзора сверху. Живописная полянка, среди зарослей можжевельника и алычи, с прекрасным видом на море, превратилась в солярий, тайну которого доверили только Дику. Ну, а сейчас юноша, как добросовестный экскурсовод провез подруг вдоль всего плато, показывая все, что можно было отнести к достопримечательностям острова.
Поездка окончилась у остатков грандиозных подъемных механизмов, построенных немцами и в свое время обеспечивавших транспортировку грузов из гавани на плоскогорье. Их роль пока выполняла канатная дорога построенная англичанами, но явно не способная заменить разрушенное. Девушкам с трудом верилось, что этот клубок покореженного, ржавого железа может быть приведен в порядок, оживет, но Дик уверял, что к концу года краны заработают.
С площадки одной из консолей мостового крана, далеко вынесенной от скального обрыва в сторону причалов порта, открывался головокружительный вид не только на порт, гавань, но и на море, омывавшее всю южную часть острова.
День опять был жаркий и безветренный. Серовато-лиловое марево поднималось над морем. Полинявшими от жары казались не только скалы острова, но и небо. Только вода сохранила свежесть красок, от ярко синего на глубинах, до малахитового и бирюзового на мелководье. Сине-зеленые тона моря оживлялись белыми барашками бурунов прихотливо закипавших около хищного оскала многочисленных рифов, особенно у восточной оконечности острова, увенчанной конусом вулкана. Собственно почти непрерывная цепь рифов и крошечных скальных островков, окружала весь остров на расстояниях вполне сопоставимых с размерами самого острова. С высоты зубцы рифов казались остатками искусственной ограды, когда-то отделившей островное мелководье от глубин моря. Рифы близко подходили к острову только в районе горного конуса и соответственно гавани, но и глубины здесь были не сравнено большими, чем в других местах. Очевидно, это и послужило главным аргументом для строителей порта, хотя высота скального обрыва основного плато острова здесь была максимальной, не менее четырехсот футов.
Дик рассказал, что остров, древний вулкан, когда-то был значительно больше. И опустился несколько тысяч лет назад, то ли в результате геологического катаклизма, то ли из-за подъема воды в море. О размерах его, воочию, можно судить, глядя на цепь рифов. Сразу за ними море обрывается на глубины превышающие сотни футов.
Порт - скопище обшарпанных, наскоро восстановленных пакгаузов, прилепившихся к скале, и порядочного количества не разобранных развалин, интереса не вызывал. Удивило только множество, поднятых со дна гавани погибших судов, вытащенных в уже восстановленный док и на близлежащие отмели, да сообщение Дика о том, что еще больше их лежит в более глубоких местах. Лейтенант посетовал на то, что пока не удастся полностью очистить акваторию порта большим кораблям подходить к острову рискованно.
Настоящий интерес девушек вызывали бирюзовые лагуны и золотистые пляжи, организовать знакомство с которыми, молодой человек обещал уже не раз. Экскурсию завершили небольшим пикником, вернувшись на приглянувшуюся скальную площадку, под охрану ржавого орудия.
В госпиталь возвратились уже при свете звезд.
***
Катастрофа разразилась на четвертый день их пребывания на острове. Собственно с утра, когда первой обнаружила зловещие симптомы Тесса. Она не стала беспокоить подруг, но сразу обратилась к врачам, которые заверили, что хотя случившееся неприятно, но поддается быстрому и эффективному лечению. В общем Тесса надеялась, что эта неприятность минует остальных.
Речел лишь с некоторым удивлением заметила, что Тесс необычно задумчива и когда, как всегда после обеда, появился Дик, в этот раз оставила его в покое.