Твое детство давно прошло, а мечта потемнела от времени. Вот же нормальная «ауди» стоит. И «лексус» рядом приличный.
Ты этот «лексус» заведешь, умник? Только шума наделаешь. Бегом, я сказал!
Хоть бы поближе свой тарантас припарковал буркнул Олег, собираясь перед броском на добрую сотню метров.
Ага, и намекнул бы всем отморозкам района, в каком подъезде у меня база.
Это не «база», это моя квартира! процедил Гарин и, не дожидаясь ответа, сорвался с места.
Когда он пересек открытое пространство, Столяров тоже покинул укрытие и догнал его возле мусорки.
Моя бабушкаи та быстрее бегала, проворчал Михаил, открывая дверь машины. Ну что ты встал?! В тачку, живо!
Олег торопливо уселся на переднее сиденье, попутно отмечая, что «Вольво-940» только кажется устаревшим автомобилем, но на самом деле это вовсе не автомобиль, а побитый жестяной ящик. Отделка салона давно выгорела на солнце и пропиталась пылью, как дачный диван. От нее и пахло соответственноне то клопами, не то средством против клопов. Допотопная приборная панель из черной пластмассы треснула в нескольких местахскорее всего не от ударов, а сама по себе, от времени.
Эта машина похожа на гроб для несмешного клоуна, заявил Олег.
Значит, в ней тебя и похороним, беззлобно огрызнулся Михаил и, тронув скрипучий руль, сдал назад от мусорного бака.
Похоже, что подушек безопасности в том году еще не придумали, продолжал нудить Гарин. Или правильней говорить «в том веке»?
Ну, тебе-то подушки не сильно помогли, парировал спутник. Может, еще мини-бар попросишь?
Кстати, да. С напитками ты более разборчив.
Так напитки, дурья башка, они же внутрь. А тачкаснаружи.
Столяров тихонько придавил педаль газа и направил машину к выезду из двора. Он как раз доехал до конца многоэтажки, когда из-за угла прямо навстречу вышла группа молодых людей. Было их не много, человек пять или шесть, но у каждого на плечах болталось по несколько пистолетов-пулеметовне то «Бизонов», не то «Кипарисов», Гарин всегда путал эти полицейские модели. Олег рассеянно хлопнул себя по поясу, но ничего, кроме ремня, не нащупал.
Какое-то мгновение они оцепенело смотрели друг на другаотряд молодняка на улице и двое хмурых мужиков в потрепанной «вольво». Автомобиль замер на месте, словно тоже удивился.
Гарин даже зачем-то их пересчитал. Бойцов оказалось семеро. На вид им было лет по восемнадцать, хотя в действительности наверняка меньше: экстремальные условия заставляют быстро взрослеть. Одеты они были кто во что горазд. Те, кто посообразительней, носили спортивные костюмы неярких расцветок, остальные облачились в идиотский гламур, снятый, похоже, прямо с манекенов в первой попавшейся витрине. На одном из парней были просторные брюки песчаного цвета и пронзительно синий клубный пиджак, под которым на фоне зеленой водолазки болталась толстая золотая цепь. Этот самый модный, вероятно и был в банде главным.
«Дешевый мудила», решил Гарин.
Вожак склонил голову набок и недоуменно изогнул брови. Похоже, гопники давно считали этот двор своей территорией. А может, и целый микрорайон. И на Гарина со Столяровым они реагировали как юные тигры на пару облезлых котов. Вопрос был лишь в том, насколько они успели озвереть в этом мертвом городе.
Незнакомцы нестройно вскинули стволы, кое-кто поднял сразу два. Олег еще раз охлопал свой живот и почувствовал себя голым.
«Зона безоружных не щадит», мелькнул в памяти истертый сталкерский афоризм, настолько же бесспорный, насколько и бесполезный.
Пригнись! сказал Столяров и, рванув руль, ударил по газам.
Машина с ревом устремилась влево, на стайку юных покорителей Зоны, и те от такого поворота вдруг растерялись. Выстрелил только один из них, но в этот момент «вольво» заскочил колесом на бордюр, и короткая очередь гвоздями застучала куда-то внизто ли по радиатору, то ли в бампер. Бойцы бросились в разные стороны. Михаил выкрутил руль в обратную сторону и помчал вдоль газона, держась левыми колесами на тротуаре. Прежде чем «вольво» достигла конца дома, незнакомцы успели выстрелить еще несколько раз, но не попали даже в заднее стекло, лишь задели багажник. Столяров снова повернул, и машина, визжа резиной, вылетела на магистраль.
Олег досчитал до десяти и поднял голову. Профсоюзная улица, и так довольно широкая, без транспорта казалась еще просторней. Кое-где стояли автомобилине припаркованные, а явно брошенные, но общего впечатления это не меняло. «Вольво» будто бы ехал по взлетной полосе.
«А ведь здесь на самом деле самолет сядет, отстраненно подумал Гарин. При необходимости, конечно»
Вслух же он сказал другое:
А если бы задавил?
А если бы застрелили? в тон ему отозвался Столяров. Это Зона, дорогой мой, и это совсем не то, что ты помнишь о Москве. Ты сам знаешь, куда вернулся.
Знаю, кивнул Олег. Привыкнуть не могу А что за самурайские повадки такиелететь навстречу смерти? спросил он после паузы.
Старею, наверно, вздохнул Михаил.
Они снова помолчаликаждый о своем. Столяров уверенно гнал к центру, Гарин просто рассматривал дома. Он даже не стал подсказывать, где ближайшая заправка: судя по всему, спутник либо уже ориентировался в районе, либо ехал в какое-то определенное место.
И много здесь такой шантрапы шатается? промолвил Гарин.
Что, не понравились тебе новые соседи, да? усмехнулся Михаил. Хватает шантрапы, хватает задумчиво протянул он. Но опасаться нужно не этих. В Зоне уже и посерьезней народ появился. А может, они всегда были тут поди их разбери.
В нескольких кварталах впереди улицу пересек грузовик с крытым кузовом. Столяров сбросил скорость, но фургон был один, и он уже скрылся из виду. Похоже, одинокий «вольво» тех людей не интересовал.
Что у тебя с оружием? осведомился Михаил. Понятно, сказал он, не позволив Олегу ответить. Явился в Москву пешком, без ствола, в одиночку Ломоносовы в роду были?
Это ты к чему спросил?
Ладно, забей. Рыбного обоза у тебя тоже нет. Босяк ты, а не сталкер! насмешливо подытожил Столяров. Ты, кстати, часы не забыл?
Какие?.. опешил Гарин. Ах ты, черт! Нет, я их не взял.
Ну не раздолбай ли ты?! воскликнул Михаил. Теперь что, возвращаться прикажешь?
Это вовсе не обязательно Олег потупился.
Ага, будешь из кассовых аппаратов медяки выгребать, пока на сытую старость не наберешь. Эх, студент, студент! Уговорил, вернемся на базу. Но ты мне кое с чем поможешь, раз такое дело.
На какую «базу»? Это квартира, ясно тебе?! Просто квартира, моя и Марины. Ну и Бориски, конечно.
А также его детей, внуков и правнуков, мрачно добавил Столяров. Какая, на хрен, квартира, Олег? Опомнись, брат. Смотри, что в городе происходит. Нет здесь больше квартир. Крепости, укрытия, схроны еще блатхаты, наверное. Что угодно, только не квартиры.
За следующим перекрестком показался торговый центр «Калужский». Здание, облицованное разноцветными панелями, выглядело каким-то лишним, натужно-оптимистичным. Все остальное на площади было серым и тусклым, даже пара рекламных щитов. Ветер, солнце и дождь превратили некогда яркие картинки в подобие фронтовой хроники. Пегая блондинка на плакате сжимала в руках трубу пылесоса, как бы намекая, что это еще и шест для стриптиза, а ее бойфренд мужественно держал на ладони раскрытый ноутбук. «Дешевле только даром!»банально и безыскусно врал полинявший слоган. У «Калужского» царило нездоровое оживление: несколько разных компаний что-то усердно таскали к машинам. Стычек не было, мародеры вели себя мирно, как животные у водопоя.
Туда не полезем, заранее предупредил Столяров. Там, кроме батареек, ничего путного не осталось. Несколько ювелирных магазинов было, но их давно вычистили. Серебро и то унесли. Смешные люди.
А что ты мне про эти ювелирные докладываешь? фыркнул Гарин и вдруг поймал себя на мысли, что именно об этом ему и полагается думать: о хабаре и только о нем. Ведь за ним он сюда и приехал, но как раз о хабаре ему думать почему-то не хотелось. Вот и часы, подаренные полковником, он забыл дома. Они действительно могли надолго обеспечить его семью, а он просто оставил их на столе, как пустую кружку Гарин лишь теперь осознал, что вообще не представляет, чем он тут собирался заниматьсячто и каким образом добывать, где хранить, как потом везти. По дороге из Новосибирска у него было достаточно времени, чтобы составить если не план, то хоть какую-то стратегию, но он откладывал это на потом, надеясь, что все решится само собой. Как ни странно, само ничего не решилось.