На плите, покрытой листом асбеста, сопел туристический примус вполне современного вида. Гарин уже ничему не удивлялся.
Можно будет сделать блины, муки навалом, добавил Столяров. Хотя это, конечно, та еще морока.
А с тобой можно жить, полковник! сказал Олег, снимая сковороду.
Я предпочел бы это услышать от хрупкой брюнетки с короткой стрижкой.
Почему обязательно с короткой? не понял Гарин.
На длинную воды не натаскаешься.
Поэтому и хрупкая? предположил Олег. Чтобы мылась поменьше?
Чтобы поменьше ела, отрезал Столяров. Но к тебе это в данный момент не относится. Так что давай позавтракаем, пока не остыло, а потом дела наши обсудим.
После долгого пути и суток в отключке аппетит у Гарина проснулся волчий. Судя по всему, Михаил и сам давно не ел: омлета он приготовил столько, что хватило бы на пятерых. Друзья уселись на табуретки и принялись уплетать завтрак прямо из сковороды. Жареная ветчина, даром что консервированная, показалась Олегу очень даже неплохой. Орудуя вилкой, он попутно оглядывал кухнювсе пространство на полках, вдоль стен и под столом было заполнено съестными припасами. Коробки стояли так, что этикетки были на виду, а там, где они отсутствовали, Столяров сделал подписи маркером: «гречка», «шпроты», «чернослив». В отличие от Гарина Михаил четко представлял, с чем ему придется столкнуться в Москве. Что лес, что городему было все равно. Борьбу за выживание он начинал с первой минуты, это включалось в нем само, как что-то естественное. Это и было естественным для полковника Столярова.
Олег наелся до отвала и, еще дожевывая, разыскал в шкафу полпакета молотого кофе. Испытывая наивную гордость за то, что и сам может чем-то угостить друга, он достал турку и машинально поднес ее к раковине. Кран даже не зашипел, вода в Москве пропала вместе с электричеством.
Кстати, а куда ты ходишь нерешительно начал Гарин.
В соседнюю квартиру, охотно отозвался Михаил. В двадцать седьмую.
И где там
Сам найдешь, заверил Столяров.
Бедный Юрий Иваныч покачал головой Олег.
Там нет никого.
Я не об этом. Человек всю жизнь коллекционировал книги, в основном, насколько я помню, европейскую интеллектуальную прозу, и вот
Лучше бы он собирал газеты, высказался Столяров.
Гарин налил воды из большой пластиковой бутыли и поставил турку на примус.
Объясни, что у тебя с головой, неожиданно проговорил Михаил.
Это после травмы. Мигрени. Достали уже, вымотали напрочь.
А что за травма? нахмурился собеседник.
Да было дело Гарину не хотелось говорить, но если Столяров спрашивал, проще было рассказать сразу, чем полчаса отнекиваться, а потом все равно рассказать. Попал в аварию. Не в тот день за руль сел.
У тебя была машина? удивился собеседник.
Недолго, усмехнулся Олег. Месяца не проездил. Тачка в хлам, как сам уцелелне представляю. Ничего не повредил, головой только приложился. С тех пор и побаливает. Ну какпобаливает Иногда хоть волком вой. А вчера вообще ну, ты в курсе. Такое со мной впервые случилось, раньше я сознание не терял.
И что врачи говорят? требовательно произнес Михаил.
Сотрясения мозга не было. Вроде все в порядке. Да что они могут сказать-то, врачи эти
Ты к ним даже не обращался, угадал Столяров.
Меня после аварии осмотрели. Как положено.
Это «скорая», что ли, тебя осмотрела? Для них все, что шевелится, считается не только живым, но и здоровым.
Гарин кисло промолчал. Спорить смысла не было, соглашатьсятем более. «Дружище, не учи меня жить», как бы говорило его выражение лица, однако Михаил этого принципиально не замечал.
Ну а что Марина? продолжал он с нажимом.
А что Марина недоуменно повторил Гарин. Сидит с Бориской в Новосибирске. На месяц им денег хватит, а потом он замялся, потом, если что, родня поможет.
Я про твою головную боль, уточнил Столяров. А, ясно. Марине ты тоже ничего не рассказывал, снова предположил он и снова попал в точку. Не хотел волновать? Хорошо, это я допускаю. Но почему в больницу не съездил? Мог бы тихо, без шума, записаться на прием и пройти томографию. А ты все сидишь и ждешь, когда само болеть перестанет.
Не перестанет. Возможно, тот удар во время аварии послужил поводом, толчком для чего-то Олег тихо вздохнул. Для каких-то глубинных изменений в моем организме.
Ты это серьезно?
Я уверен.
Так-так Михаил опустил голову, взъерошил жесткую щетку волос и снова посмотрел на другабыстро, внимательно, с нескрываемым интересом. Да обронил он наконец. После Припяти это нормально. Тебя там звери, случайно, не кусали?
Мне не до шуток. Если врачи найдут у меня что-нибудь такое нечеловеческое они неизбежно свяжут это с моими прошлыми сталкерскими историями. А на фоне того, что происходит в Москве ведь все только начинается, мы-то знаем, что будет хуже, правда? В общем, если я попаду в больницу, я из нее уже не выйду.
И значит, напоследок, пока ты окончательно не превратился в мутанта, ты решил рвануть в Москву, чтобы обеспечить семье будущее, заключил Столяров. Героический ты человек, студент. И вовсе никакой не мутант.
Ну конечно, тебе виднее, с сарказмом ответил Олег. Черт!..
Он бросился спасать убегающий кофе, но не успел. В попытке схватить турку Гарин опрокинул примус и чуть не устроил пожар.
Михаил, наблюдавший за товарищем, не пошевелил и пальцем, чтобы помочь.
Иногда я думаю, что немного звериной ловкости тебе бы не повредило, невозмутимо проговорил он.
Пош-шел ты прошипел Олег. Тут еще осталось, не все убежало. Давай чашку.
Некогда. Вылей, и пойдем.
Куда?
Нам нужен бензин. Да не для примуса! раздраженно сказал Михаил, угадав следующий вопрос. Для тачки нужен. У меня литра два, далеко мы на этом не уедем.
А зачем нам далеко? осведомился Гарин. Мы куда собрались-то? И вообще почему «мы»? Ты спросить меня ни о чем не забыл случайно?
Уже спрашивал, буркнул Столяров. Довезу тебя до Кольцевой, прослежу, чтобы ты перебрался на ту сторону. Может, помощь какая потребуется. А то по пути снова в обморок грохнешься, чего доброго. У меня тоже совесть имеется, между прочим. И котлы не забудь, предупредил он, вставая из-за стола. Смотри только, чтоб тебя не надули. Камешки на корпусеэто реально бриллианты.
Гарин растерянно замер с облитой туркой в руках. Он ожидал совсем другого. Столяров, насколько Олег его знал, быстро от своих идей не отказывался. Впрочем, и не быстротоже. Если полковник принимал какое-то решение, то изменить его уже не представлялось возможным. Если он чего-то хотел от человека, тому было проще застрелиться, чем отказать. Гарин ни секунды не сомневался, что сегодня Михаил вновь попытается убедить его присоединиться к операции. Но полковник больше не пытался. Похоже, то, что он услышал о травме Гарина, внесло коррективы в его планы.
«Тем лучше», решил Олег.
Ну, ты идешь? окликнул его Столяров из прихожей. Надо управиться до заката, ночью я тебя не повезу.
Гарин выплеснул остатки кофе в раковину и молча последовал за Михаилом.
По лестнице спускались тихо, не дыша. На первом этаже Столяров приготовил пистолет и выглянул на улицу сквозь мутное вертикальное окошко рядом с парадной дверью. Что он надеялся узреть сквозь ребристое стекло, было неясно, но вякать под руку Гарин не стал.
Во дворе не было ни души. Тем не менее Столяров пригнулся и скользнул за бетонную клумбу с пучком бурьяна. Олег открыл дверь пошире, всего на пару сантиметров, но этого оказалось достаточно, чтобы металлические петли скрипнули на всю округу. Михаил раздосадованно цыкнул и перебежал к соседнему цветнику. Гарин занял освободившееся место.
Когда успел сноровку-то растерять? прошептал Столяров. Вон тачка, видишь? Он показал на старую синюю «вольво» около перевернутого мусорного контейнера.
Ты ездишь на этом рыдване? не поверил Олег. Специально, что ли, похуже машину выбирал?
Почему это «похуже»? сварливо произнес Михаил. Девятьсот сороковой «вольвешник», голубая мечта детства!