Что за фигня?! вполголоса спросил техник кормовой надстройки Андерсон. Это какое-то шоу?
Непохоже, покачал головой третий сержант. Этот бородатый сказал, что они нескольких убили. Кстати, кого?
Откуда мне знать. Я вообще спал, когда меня растолкали и выволокли из каюты. Да знаю я эти штучки: заранее предупредили, кому надо притвориться мертвым А вместо крови есть такие специальные мешочки с краской, которые взрываются.
Андерсон хотел добавить что-то еще в пользу своей версии насчет шоу, но один из террористов разубедил его самым простым способомврезал по зубам прикладом. Техник с воплем схватился за лицо и, пуская сквозь пальцы кровавые слюни, прошамкал:
Да это вше по правде!
Третий сержант мудро промолчал.
Несколько террористов тем временем вскарабкались на рояль. Низенький толстяк в черном берете набекрень громко провозгласил:
Слушайте, пассажиры помпезного корабля! Якоманданте Фридман! А сейчас с вами будет говорить Ландстрейчер, руководитель группировки «Черный крест»!
Ландстрейчер оказалась сухопарой женщиной неопределенного возраста с некрасивым лошадиным лицом. «Неудивительно, подумал Ковальский, что ее понесло по кривой дорожке; еще бы, с такой-то рожей!»
Все, что я скажу, я скажу только один раз, объявила Ландстрейчер хорошо поставленным голосом профессионального оратора. Мы захватили корабль, и с этого момента он полностью принадлежит нам. Все претензии на него Единой Компании Межпланетных Перевозок и прочих эксплуататорских структур объявляются ничтожными. В случае изъявления протеста со стороны членов экипажа и пассажиров мы будем принимать крайние меры. Если кто-то не согласен, прошуперед смертью он имеет право на последнее слово.
Черта с два кто-нибудь чего-нибудь сказал, ясное дело.
Отрадно, заключила Ландстрейчер, свысока оглядев притихший зал. Вас поместят в отделении эконом-классаэто будет тесно, но так удобнее вас контролировать. Для богатеньких это окажется полезным знакомством с жизнью простейших, а для простейших, которые смиренно привыкли нести свое ярмо, и вовсе будет обычным делом. Еду и питье мы обеспечим. Теперь, если у кого-то имеются вопросы по существу, я на них отвечу. Наказания за это не последует.
У меня вопрос, поднял руку капитан Линн. Старик в белоснежном кителе с золотыми нашивками смотрелся куда солиднее лошадиной террористки, разве что портил дело разбитый нос.
Да, капитан.
Насколько я знаю, террористы обычно предъявляют требования. Что хотите потребовать вы?
Разумный вопрос, согласилась Ландстрейчер. Мы ничего не станем требовать.
То есть?! не понял капитан. Вы захватили грузопассажирский лайнер и ничего не станете требовать взамен?
Капитан, вы давно на внутренних линиях? поинтересовалась террористка.
Сорок три года, без малого, сказал Линн. Какое это имеет отношение к
И сколько раз за это время совершались захваты космических кораблей? перебила его Ландстрейчер.
Я о таком не слыхал, развел руками капитан и оглянулся вокруг, словно призывая присутствующих в свидетели.
Так зачем же нам еще чего-то требовать?! победно воскликнула Ландстрейчер. Сам факт уже делает нас героями! Но не волнуйтесь, мы будем играть по правилам, которые были написаны за сотни лет истории нашими соратниками. Мы выдвинем требования.
Вы же сказали, что ничего не собираетесь требовать, осторожно уточнил капитан.
Вот именно! Мы потребуем выполнить наши условия, не выдвигая их. И будем каждый день казнить несколько человек, когда власти не смогут наши условия выполнить, ибо нельзя выполнить условия, которые не выдвинуты. Представьте, как заболят головы у этих толстозадых чиновников из правительства! Они будут бросаться во все стороны, выпускать на свободу преступников, снижать налоги, провозглашать гражданские свободы, надеясь, что рано или поздно попадут в точку. Потому что требования террористов принято исполнять, а ЕКМП попросту разорится, если на ее кораблях никто никуда не полетит из страха оказаться в плену.
Они пришлют сюда крейсер, неуверенно сказал капитан.
На здоровье. И собьют собственный лайнер? Они не сделают этого хотя бы из жадности. Штурмом нас не взять, да и кто бы этим занялся? Земля не воевала в космосе никогда и ни с кем. Генералы размякли и обабились, спецназовцы в основном играют в нарды между несложными физическими упражнениями. Огромный корабль, на котором есть военные и полиция, мы захватили легче, чем отняли бы карамельку у ребенка. Поэтому я с удовольствием буду наблюдать, как корчится правительство, пытаясь сохранить и лицо, и деньги, и заложников.
Вы сумасшедшая, пробормотал Линн.
А вот это уже оскорбление, капитан. А я обещала не карать только за вопросы.
С этими словами Ландстрейчер подняла руку с большим серебристым лазерным метателем, и голова капитана превратилась в разлетевшийся по сторонам пепельный шар.
3
Ковальского поместили в четырехместную каюту эконом-класса вместе с еще семью бедолагами. Трое из них были члены экипажа, четверопассажиры.
Спать можете по очереди или в обнимку, шутливо сказал водворивший их в каюту здоровяк, которого звали Роккер. После этого он запер дверь снаружи.
Твою мать, сказал жирный неповоротливый кок Чарли. Я только в книжках про такое читал. Они что, всерьез?
Спроси у Дэвиса, буркнул помощник навигатора Сноу. Я видел, как он валялся весь в крови, с дырками по всему телу.
Дэвисом звали одного из корабельных врачей; видимо, он попал в число первых жертв, встречая в шлюзе «пострадавших» с якобы терпящего бедствие корабля. Уточнять третий сержант не стал, сообщив:
Я, пожалуй, посплю. Разбудите, если принесут пожрать.
И он в самом деле уснул и спал до тех пор, пока не принесли пожрать. Как ни печально, это были все те же консервы из аварийного НЗ, потому что камбуз не работал, а кок сидел рядом с Ковальским.
Это невозможно есть, нервничал один из пассажиров, видимо, из VIP-класса, поддевая пластиковой вилкой непонятные волокна из распечатанного контейнера. Какая-то дрянь!
Пожав плечами, кок, только что закончивший со своей порцией, взял у него контейнер и принялся есть, вздыхая и хлюпая соусом. Опешивший пассажир не нашелся, что сказать, но тихо сидеть тоже не мог и через некоторое время принялся выдвигать свои варианты развития событий.
Нас непременно освободят, вещал он с уверенностью. Здесь столько уважаемых людей! На Ганимед летел новый директор рудной добычи мистер Гинзбург! Да и вообще, эти люди должны понять, что вся их затеябессмыслица!
Все так думали, сказал Сноу. Потому, собственно, мы здесь и сидим. Раньше их вроде бы уничтожали, пока какие-то умники не сочинили меморандум.
Что за меморандум? поинтересовался третий сержант.
Я одно время занимался историей, пока не пошел на курсы навигации, объяснил Сноу. Лучше бы не ходил, сидел бы сейчас в кабинете и листал какой-нибудь пыльный трактат Так вот, одно время от террористов буквально прохода не было. Их держали в узде, ловили по всему свету, а если удавалось поймать, то спуску не давали. Шлепнуть террориста считалось у тогдашних военных высшим шиком.
И что же?
Да то, что операции по освобождению заложников иногда заканчивались гибелью этих самых заложников. Не всех, но тем не менее. Борцы за всевозможные права не могли пройти мимо и тут же подняли бучудескать, не проще ли выполнять требования террористов, лишь бы заложники были живы? К тому же у террористов тоже есть права, которые следует уважать, и они порой вовсе не террористы, а совсем даже борцы за эти самые права, пусть даже, с точки зрения нормального человека, это вовсе и не права никакие, а совсем даже Тьфу, сказал помощник навигатора, запутавшись в своих «вовсе» и «совсем». Ну, короче, вы поняли. Требования террористов стали выполнять. Правда, заложников они отпускали целыми и невредимыми далеко не всегда, но это никого не волновалоправа-то соблюдались, жертв стало поменьше.