Ты не должна становиться наемным убийцей, чтобы спасти меня от своего Альта. И я не говорил бы этого только ради Люка. Ясно? Мы тоже друзья.
Я заставляю себя пожать плечами и смотрю мимо него, чтобы не так сильно чувствовать его влияние.
Знаешь что, не беспокойся, я сама доберусь. Марсден и Тора все еще тут, заканчивают готовиться к экзамену, так что я
Нет, Вест, перестань
пойду домой с ними, когда они закончат.
я хочу, Корд вздыхает, в смысле отвезти тебя домой.
Я не знаю, что делать, уверена, что бы я ни решила это будет неправильно. Так что пока он молча стоит и просто ждет, что я сделаю первый шаг, я бросаю на него косой взгляд и направляюсь к двери. Он идет следом, и скоро мы садимся в машину на стоянке.
Это самые долгие десять минут в моей жизни. Я провожу их, сидя как можно дальше от него на пассажирском сидении, надеясь, что он не будет больше ничего спрашивать, а мне не придется придумывать новые ответы, тем более я сама не уверена в своих доводах. Хотя я никогда не думала, что это будет так трудно. К тому времени, как он останавливается у моего дома, я превращаюсь в комок нервов. Я поворачиваюсь к нему, собираясь выдавить из себя до свидания, но он выпрыгивает из машины и направляется к входной двери.
Что Корд, что ты делаешь? я вылезаю и следую за ним. Я должна была догадаться, что он не позволит мне так просто уйти.
Я догоняю его на верхней ступеньке. У наших ног папины растения в горшках, цветки на которых давно завяли. Велосипед Люка прислонен к стене. Символы мертвой жизни вокруг меня.
Что ты делаешь? спрашиваю я снова. Ты знаешь, я занята. Ложь. Никого не осталось. Моё время принадлежит только мне.
Корд бросает на меня быстрый взгляд, его не волнует, что мы оба знаем: я хочу, что бы он просто ушел.
Если ты действительно думаешь заняться этим, ты должна мне кое-что, требует он, какдругу.
Я не обращаю внимания на то, что у меня засосало под ложечкой, что сердце забилось быстрее.
Я тебе ничего не должна. Выдавливаю я.
Мне просто нужно кое-что знать, и тогда я оставлю тебя в покое. Внезапно мимолетная улыбка мелькает на губах Корда, но в ней невозможно не заметить боли. Кто я такой, чтобы указывать тебе, что делать, так ведь?
Просто единственный человек, которого мне осталось уберечь, вот и все. Не в силах что-либо ему сказать, я ввожу код, чтобы открыть дверь.
Подожди здесь, хорошо? говорит он, перед тем, как подняться наверх, напоминая мне, что он знает этот дом, как свой. Мы живем всего через пять домов друг от друга. С тех пор, как его семья переехала, когда ему было шесть, он либо находился у нас дома, либо Люк был у него. До теперешнего времени. Мне причиняет острую боль то, что он, наверное впервые, чувствует, что ему здесь не рады. И все из-за меня.
Корд возвращается через несколько секунд и обнаруживает меня на кухне, где я собираюсь что-нибудь попить, просто, чтобы не стоять без дела. В его руках пистолет Люка. Он взял его из тумбочки в комнате Люка, знал, где тот его хранил. У меня начинают подгибаться колени, и я опускаюсь в ближайшее кресло.
Что ты с ним делаешь? спрашиваю я, мой голос слабый и чересчур дрожащий.
Корд был тем, кто почистил его, после смерти Люка. Я не могла это выдержать. Он почему-то продолжал казаться липким от крови Люка, даже после того, как я вытирала его снова и снова. Но Корд хорошо постарался. Матовое покрытие выглядит гладким и холодным, а главное без пятен крови. Так почему же я до сих пор вижу их? Не перед глазами, а в воображении, которое гоняет воспоминания по кругу. Как кровь с легкостью растекается повсюду, как она чернеет, высыхая. Как наши следы исчезают в ее липкости, и как она расходится яркими безупречными кругами.
Я закрываю глаза и вдыхаю. Потом выдыхаю. Когда я их открываю, пистолет сновапросто пистолет. Надежно зажатый в руках Корда. Ни больше, ни меньше. Корд подает его мне, рукояткой вперед. У меня нет другого выбора, кроме как взять его. Как я могу думать о том, чтобы стать страйкером, если не в состоянии даже держать пистолет? И Корд смотрит на меня, пытаясь обнаружить признаки слабости.
Он помещается в моей ладони легче, чем я думала. Все эти дни, недели, месяцы, которые мы с Люком провели, набивая мне руку, глаз, тренируя положение телавсё это кажется таким далеким, как будто это были даже не мы. Но видно, некоторые вещи невозможно забыть.
Ну, покажи мне. Говорит Корд, его голос резкий, совсем чужой.
Показать тебе что?
Он показывает на дальнюю стену кухни:
Стреляй. Я хочу увидеть, насколько ты хороша.
У меня немеют пальцы. Они не хотят цепляться за спусковой крючок, а ладонь мгновенно становиться влажной от пота. Рука дрожит.
Мне не нужно тебе ничего показывать. Я буду в порядке, ясно?
Сделай это ради меня. Я хочу увидеть.
Какая разница?
Его лицо принимает резкое выражение.
Разница в том, что, ничего не понимая, добраться до Альта, который для тебя ничего не значит, это не то же самое, что бросить вызов собственному Альту.
А ты пообещаешь, что тебе этого будет достаточно? спрашиваю я.
Некоторое время Корд молчит. И, наконец, отвечает неохотно, но мягко:
Я бы соврал, если бы сказал да, но обещаю, что постараюсь притвориться, будто так оно и есть.
Он берет меня за рукуту, в которой я все еще держу пистолет. Сжимает пальцы вокруг моих, так что теперь мы держим пистолет вместе.
Отпусти, Корд.
Но он не отпускает. Вместо этого он нацеливает пистолет на стену напротив нас и стреляет. В закрытом помещении звук выстрела очень громкий. На гладкой белой поверхности штукатурки появляется аккуратное чёрное отверстие. Корд убирает свою руку с моей, и говорит:
Теперь целься в то же отверстие.
Ты только что продырявил мне стену на кухне, говорю я спокойно. Потом, без лишних слов, поднимаю пистолет и прицеливаюсь. Я стараюсь не промахнуться. Корд не будет удовлетворен, если я хоть немного утратила сноровку. Но вторая пуля врезается в стену в дюйме от первой. Как будто два зловещих глаза таращатся на нас.
Я небрежно кладу пистолет на стол. Вижу, что рука опять дрожит, и сильно сжимаю ее другой рукой, чтобы успокоить. Часть меня настаивает, что это была чистая случайность, но какое это теперь имеет значение?
Ну, вот, говорю я ровным голосом, достаточно хорошо?
Корд кивает, поражение читается в каждой линии его тела. Его лицо по-прежнему неподвижно, но вместе с тем, на нем теперь, как минимум, некое облегчение. Этого должно быть достаточно, чтобы он не думал, будто в чём-то меня подвел. Будто он снова подводит Люка, не отговаривая меня стать страйкером.
От нахлынувших эмоций я хватаю его за руку. Я знаю, как тяжело чувствовать вину. Как будто тяжкий груз давит на грудь, и это продолжается без конца. Одной мысли, что он проходит через это из-за меня, почти достаточно, чтобы сказать ему, что все хорошо, и я не собираюсь становиться страйкером. Почти.
Хочется верить, что меня не будут мучать ночные кошмары, которые появляются с наступлением тьмы и успокаиваются только на рассвете. Но это не все. Еще Корд, который становиться все ближе мой Альт перекрёстный огонь между нами. И если я его потеряю, это разобьёт меня вдребезги. Да, я эгоистка. Моего эгоизма хватит на нас двоих. Но став страйкером, я заполню свою жизнь, чтобы окончательно не сойти с ума. И получу навыки выживания.
Корд, со мной все будет хорошо, у меня почти пропадает голос, и тогда с тобой тоже все будет хорошо.
Он выдыхает. Приседает, чтобы быть со мной на одном уровне. Его темные глаза блуждают по моему лицу.
Ты уже все решила, не так ли? спрашивает он. Его нежная рука на моей руке каким-то образом ослабляет мою железную хватку.
Так и есть. Решение было принято сразу после того, как в моих руках оказалась визитка, и не выходило у меня из головы.
Да, говорю я и киваю, и что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения. Я не могу удержаться и прикасаюсь к его волосам, спадающим на лоб, пропуская сквозь пальцы мягкие каштановые пряди. Прости.
Корд смотрит на меня еще какое-то время, словно стараясь запомнить, как я выгляжу, до того как изменюсь навсегда. Я хочу сказать ему, что останусь тем же человеком, но не говорю. Потому что не знаю, правда ли это. Он прикасается к моему лицу.