До встречи, Вест, говорит он хрипло. Затем встает, отступает назад и уходит. Я слышу, как закрывается входная дверь, и отъезжает его машина.
До свидания, Корд. Стать страйкеромпрактически то же, что и активироваться. Мы жертвуем малым, чтобы получить большее. Так почему же я чувствую, как будто уже пожертвовала слишком многим?
Глава 3
Ошарашенная я стою напротив здания. Сотни раз мы пробегали мимо него, будучи детьми, бегая туда-обратно в игре в Альт против Альта. Или же, если день выдавался особенно бурным или настроение у нас было особенно буйным, в Страйкер против Альта.
Я смотрю на карточку у себя в руке, убеждаясь, что это то самое название, что адрес записан верно. Да, все верно. Ошибки нет. Я засовываю карточку обратно в сумку и при этом ощущаю пистолет у себя за пазухой. Хотя сам вес пистолета указывает на то, что он все еще на месте, у меня появилась нервная привычка перепроверять его. Этим утром я в последний момент решила взять его с собой, все еще не могу понять зачем. Здесь мне ничего не угрожает. Идти на встречу с кем-то вроде Дайра, вооруженным, я думаю, не лучше, чем явиться с голыми рукамивсе это больше похоже на Люка, чем на меня.
Музыкальный магазин ничем не выделяется из всех остальных, выстроившихся в ряд вдоль квартала: на рифленой витрине видны старые выцветшие граффити, карниз залеплен комками жвачки серовато-коричневого цвета; дешевое освещение внутри; полы покрыты серым линолеумом, который легко моется мокрой тряпкой; передняя дверь в стальной раме, на которой краской написано название: НАЦИЯ ДАЙРА.
Я распахиваю дверь, шагаю внутрь и оказываюсь в другом мире. По всему магазину рассеялись покупатели. Большая их часть выстроилась в очередь у терминалов, где музыка передается к встроенным в барабанные перепонки музыкальным плеерам. Есть и терминалы для тех, кто все еще пользуется не имплантированными внешними плеерами, и несколько стоек для преданных поклонников более материально ощутимых носителей музыки. Голограммы музыкальных групп покрывают бетонные стены: Kamiquasi. The Finger Project. Munch.
Но это Грид, поэтому терминалы здесь прикручены болтами и к полу, и друг к другу; стойки все еще держатся, но на последнем издыхании; а голограммы мигают, дрожат и коротят каждые несколько секунд.
Я узнаю песню, которая играет в зале. Это была любимая песня Эм. Я не слышала ее с тех пор, как сестра умерла, и сейчас ее звук будто вгоняет мне кол в сердце.
Тебе чем-нибудь помочь? спрашивает меня чей-то голос сзади.
У меня на лбу выступает холодный пот, оборачиваясь, чтобы посмотреть на его обладателя, я делаю глубокий вдох.
Невысокий и толстый, работяга с физиономией круглой как блин. На табличке у него на груди написано синими буквами: Гестор. Почти невозможно поверить, что он завершил свое назначение, такой он рыхлый. Если он действующий страйкер, то это просто пародия на все то, что мы о них воображали.
Я пытаюсь понять, есть ли у вас, ребята, в коллекции одна группа, но очереди к терминалам очень длинные, говорю я ему, зная, что он может отвести меня к Дайру.
Да, жаловаться не приходится, это хороший бизнес, подружка, он усмехается. Как называется группа?
Ну вот. Если я собираюсь отступить, то это надо делать сейчас. Это последний шанс: яркий образ Корда вспыхивает у меня в голове. Но вдруг в моем воображении он умирает, как и Люк, как и все остальные, а я обнимаю его и чувствую, как жизнь уходит из него. По моей вине.
Эй, ты там жива? Гестор машет рукой у меня перед носом.
Сомнения разрушительны. Страх перед неизвестнымничто по сравнению с тем, что я хорошо знаю, чего боюсь больше всего.
Группа называется Страйкеры, - тихо говорю я, пристально глядя на него.
Гестор превращается в камень. Его руки замирают в воздухе, его глаза на секунду расширяются и тут же сужаются. Внезапно он кажется не таким уж никчемным.
Скажи-ка это еще раз, давай-ка, говорит он тихо, скорее требуя, чем спрашивая.
И я повторяю:Я ищу Страйкеров.
Кажется, выполнение данного им приказа его только злит. Он трясет головой, свирепо глядя на меня.
- Страйкеры подходят для более взрослой аудитории. Для тех, кому больше двадцати, когда шансы получить назначение равны нулю. Человек должен быть завершившим, догоняешь?
Я сдержала волну паники: нельзя допустить, чтобы она набрала обороты, проявилась у меня во взгляде или словах. Паникапризнак слабости.
На карточке об этом ничего не говорится, заметила я.
Эй, подружка, это просто здравый смысл.
И тот человек мне ничего не сказал, когда я попросила Дайра к телефону. Тот человек, который объяснил мне, как его найти.
Видать это был я, если бы я знал, что ты малолетка, я бы попридержал язык, он широко улыбнулся толстыми губами. Теперь об этой группе. Их музыка может быть малость чересчур живописной, догоняешь? Чересчур для такой малявки, как ты.
Я так близка к цели, нельзя ее теперь упустить. Мгновение я представляла перспективу впасть в оцепенение, связанные с этим безопасность и облегчение. Но этим утром я смогла вылезти из постели только потому, что у меня был шанс унять бурю у себя в голове.
Пять минут, говорю я ему. Можешь мне устроить хотя бы это.
Неа. Не могу. Дайрзанятой человек. Не могу тратить его время, отправляя к нему бездельников
Я не уйду пока с ним не поговорю, рычу я, оказавшись в шаге от того, чтобы начать его умолять. Сама мысль умолять этого человека, который, конечно же, не более, чем подобие охранника, привратника
Убирайся. Гестор стрельнул глазами влево-вправо, раздумывая о других покупателях на этаже: очевидно, это была не та беседа, которую им стоило нечаянно услышать. Или я заставлю тебя убраться.
Нет, я не уйду, говорю я. Я хочу его видеть.
Ну, а мы закрыты. Так что бери ноги в руки и давай отсюда, он хочет положить мне руки на плечи, чтобы развернуть меня в сторону двери.
Все происходит быстро. Быстрее, чем я когда-либо представляла. Все эти часы, дни, годы тренировок пригодились хотя бы для этого. Я взмахиваю руками, отталкивая его ладони. Потом толкаю его в грудь. То, что такой толстый человек падает так запросто, скорее результат шока, чем моей силы. Он таращится на меня лежа на полу, его лицо покраснело и перекосилось. Он выглядит кровожадно.
Ну ладно, хватит, сейчас я
Моя рука ныряет в карман за пистолетом, рыщет в его поисках
Гестор, низко, словно песок царапающий гравий, пророкотал голос. Что здесь происходит?
Я обернулась и увидела очень высокого и широкого мужчину. Маленькие глазки цвета синих джинсов, ежик светлых волос, на подбородке козлиная бородка того же светло-грязного оттенка.
C первого взгляда ясно, что его весне жир, как у Гестора. Это чистые мышцы. Эту массу он разместил так, чтобы скрыть обзор на нас троих со стороны магазина. Из-за этого я оказалась запертой в углу, отрезанной от двери.
Эта малявка пришла к тебе, Дайр, бормочет Гестор. Спрашивала о группе. Последнее слово сопровождается возмущенным шипением.
Но когда я увидел, сколько ей лет, я сказал ну уж нет, после этого она и подняла шумиху.
Дайр открыто оценивает меня. Не могу понять, о чем он думает и это лишает сил. Может он собирается дать мне шанс, вышвырнуть вон или сделать со мной бог знает что, о чем я еще сама не успела подумать, но что обычно делают с теми, кто слишком много знает.
Ты всегда двигаешься так быстро? спрашивает он меня, слова звучат как резкий скрип.
Я не знаю. Да. Всегда.
Несколько секунд тишины, а потом отрывистый кивок:
Ладно, но внизу, не здесь.
Дайр обводит пристальным взглядом магазин, кажется удовлетворенным: никто не слушал.
Гестор, иди работай.
Гестор, наконец, с трудом встает на ноги.
Дайр, это дурацкая, сумасшедшая идея. Девчонка такая зеленая, что может легко быть
Не зеленее, чем я хотел бы. Дайр поворачивается ко мне и жестом показывает: Сюда.
Лестницаузкое, темное, скошенное под углом пространство в заднем углу магазина. С каждым шагом я все ближе к миру, который вдруг оказывается реальностью, а не игрой.
Стены внизу все те же, бетонные, но здесь они какие-то влажные, сырые, как земля. Они напоминают мне, как пахнет в саду, когда копаешь достаточно глубоко, выворачивая землю, которая никогда не видела солнца. Окон нет, только три голые лампочки, болтающиеся на потолке. На бетонном полунесколько металлических стульев и металлический стол со вмятинами. И не сочетающийся со всем этим ряд блестящих планшетов, подсоединенных к машинам, которые я пока не могу распознать.