Я ожидал, что дорога имени неведомого мне Говарда ну не Роберта Эрвина, в самом-то деле! пойдет вдоль берега Мормонской реки, однако укатанная грунтовка сразу же заворачивает правее, оставив реку где-то на юге.
Сам не знаю, отвечает Ястреб, когда я задал такой вопрос, не интересовался как-то. Наверное, техасцам важнее было вывести прямую дорогу на Аламо, а не любоваться речными красотами.
Так мы сейчас в Аламо? Я об этом ковбойском городке кое-что слышал, интересно бы поглядеть.
Извини, поглядишь в другой раз. Мы потом с этой трассы свернем, ближайший по маршруту у нас Форт-Янг, вот он как раз стоит на Мормонской, на левом берегу
А из Вако туда пассажирские катера не ходят?
Смешок Фреда.
Такие, чтобы на палубу два внедорожника загрузить, точно не ходят.
Ну да. Верно. Не подумал.
Идем быстро, по спидометру за пятьдесят миль. Движение на дороге по местным меркам активное не реже чем раз в четверть часа либо кто-то попадается нам навстречу, либо сами мы кого-то обгоняем. Нас догнать удается только легкому серебристо-синему аэроплану, который снижается над трассой, явно намереваясь рассмотреть нас получше. Результатами осмотра пилот остается удовлетворен. Или же у Ястреба в служебной рации оказался канал, годный для общения с обитателями воздушного океана; в общем, самолет, качнув крыльями, отворачивает направо.
Влад Ястребу, внимательнее следить за окрестностями, требует Хокинс. Сверху передали, в округе замечена подозрительная моторизованная группа, возможно, банда.
Вилко, отвечаю я. Спрашивать Ястреба, почему в этот раз мы не отправились с конвоем, явно поздно, он небось сам себя сейчас за такой просчет мысленно ругает.
По закону подлости минут через пятнадцать после этого двигатель «беркута» кашляет и в обычно сытом урчании появляются подозрительно бурлящие нотки. Сара сбавляет скорость; двигатель кашляет еще раз, бурление не исчезает.
Ястреб Владу, какая-то хрень с движком, сообщаю в рацию.
«Ленд» успел оторваться на сотню метров, а динамик молчит, однако я и так вполне представляю, какими оборотами штаб-сержант Хокинс может охарактеризовать данную ситуацию. Исключительно рукописными, в смысле непечатными.
Давайте к правой обочине и еще чуть вперед, до белого гриба, наконец следует внятное распоряжение.
«Белый гриб» виден невооруженным взглядом известняковая глыба на верхушке одного из бугров впереди, по прихоти матушки-природы выглаженная ветрами в условно грибовидную форму.
Так и делаем. «Девяностый» останавливается у подножия бугра, Хокинс рысцой бежит к ножке «белого гриба», у которой и плюхается на пузо с биноклем, автомат рядом. А, понятно, зачем ему нужен именно этот «гриб» под «шляпкой» тень, лежать комфортнее; плюс, возможно, издалека такая позиция «в тени» менее заметна. Тормоза у «беркута», к счастью, работают нормально, так что Сара пристраивается рядом с «лендом», где Фред уже вынимает из багажника чемоданчик с инструментами.
Через пять минут, покопавшись под капотом, он берется за рацию:
Ястреб Горну. Фильтр маслопровода, двадцать минут. Овер.
Роджер, отвечает Хокинс.
А мне Фред говорит уже, естественно, без всякой рации:
За правым краем приглядит Джеми, левый возьми на себя. Увидишь пыль или что похожее, сразу говори.
Киваю, достаю подзорную трубу и влезаю на багажник «беркута», раз Лассе наблюдал с этой точки, мне и подавно не грех. И практически сразу же вижу чуть впереди блик то ли стекло, то ли полированный металл, но объект явно рукотворный, какой в саванне просто так валяться не будет. Скользнуть взглядом, корректируя направление вторым глазом
Вполголоса, почти равнодушно, сообщаю:
Наблюдатель на холме слева на десять часов, дистанция примерно одиннадцать-двенадцать, автоматическая винтовка с оптикой «гевер-драй» или старая «сетме-се».
Сара вздрагивает; Фред, не вылезая из-под капота, так же вполголоса интересуется:
Наблюдатель точно один, рядом стрелка с чем-то помощнее не видно?
Мысль разумная, из «гевер-драй», да и из моего «фала», будь он даже с оптикой, за шестьсот-семьсот метров цели накрываются уже без какой-либо гарантии, даже заслуженная «драгуновка» или орденская «эм-двадцать пять» на такой дистанции потребует высококлассного стрелка, а наш клиент залег много дальше Зато вторым номером в снайперской паре, корректировщиком у бойца с каким-нибудь «барреттом» он вполне может быть, факт. Тщательно изучаю в цейсовскую восьмикратку весь сектор. Пусто. Нет, бывают гуру маскировки, которые прямо под носом оборудуют такое гнездышко, что хрен засечешь, однако в снайперской паре все-таки должны работать бойцы равного класса, и если корректировщика я засек без особого труда, то и «старшего брата» должен бы. А нету.
Отвечаю Фреду:
Снайпера не видно. Есть еще мысли?
Есть, как не быть, все так же из-под капота говорит он, вообще когда дистанция до противника более тысячи ярдов, по уставу работает либо тяжелый пулемет, либо артиллерия.
Выражаю сомнение:
Пулеметов, пушек и безоткаток в секторе тоже не наблюдаю.
При наличии корректировщика ствольная и ракетная артиллерия, а при некоторой сноровке также и пулеметы, могут работать и с закрытой позиции.
Массаракш. Фред снова прав. Поставили где-нибудь в распадке пару минометов, заранее присмотрели ориентиры тот же «белый гриб», лучше не придумаешь, и готова позиция. Когда ферму Сенесов обстреливали, старый БМ-37 свободно бил километра за четыре наверняка и помощнее стволы имеются, другой вопрос кого и зачем из них исполнять. Если допустить артиллерию у банды дорожных налетчиков, таким есть смысл расстрелять охрану транспортной колонны, но бить по самому конвою уже будет пустой тратой средств, они ведь грабители, а не террористы-боевики типа душманов в Афгане и чеченов понятно где, им добыча нужна Мы-то со всей очевидностью не конвой и не охрана, так что если моя мысль верна, минометчики не будут переводить на нас ценные заряды.
А кого, интересно, может тут поджидать артиллерия? вслух размышляю я.
Не нас, соглашается Фред, иначе уже открыли бы огонь и с хорошей вероятностью накрыли бы.
Сара не выдерживает:
Может, хватит? Вы вообще в своем уме, если мы на мушке, то как вот можно так спокойно
А только так и можно, ответствует Фред. За нами наблюдают. С вероятностью корректировщик от артиллерии. Работать из крупного калибра по нам без нужды не будут, мы не их цель. Возможно, слушают эфир; я бы на их месте точно слушал. Начнем суетиться и явно портить им игрувот тогда станем целью, а пока мы просто фон.
Но надо же что-то делать?!
Надо. Вот закончу с фильтром, позову Джеми обратно. Как придет, сообщу ему расклад вне эфира. Дальше ему решать, он бывший танкист и в гаубицах с минометами разбирается получше меня.
Изложив этот план, Фред еще какое-то время копается под капотом, потом просит Сару включить зажигание. Послушав жалобы движка, говорит «выключай» и снова ныряет в мотор. Через пару минут на повторное включение двигатель отзывается уже совсем другим, сытым и довольным урчанием.
Ну вот, порядок, Фред протирает руки ветошью, вызывай Джеми. И ни слова сверху, поняла? Влад, а ты пока присматривай за тем парнем с оптикой.
Сара тянется к микрофону:
Ястреб Саре, двигатель починили, можно ехать. Овер.
Роджер, аут, слышится в ответ.
Краем глаза вижу, как Хокинс покидает наблюдательный пост и быстро спускается обратно к дороге, повесив автомат за спину. «Наш» наблюдатель все так же лежит на дальнем холме, приникнув к окуляру винтовки. Пару раз поглядывает на часывот они-то и блеснули тогда на солнце, сама оптика там хорошая, антибликовая. По рации вроде никого не вызывает, но у него запросто может оказаться профессиональная гарнитура, с такой дистанции и ракурса мне этого не засечь.
Фред окликает босса шагов с двадцати, быстро введя в курс дела. Хокинс на миг замирает, губы беззвучно шевелятся, затем машет мне рукой.
Влад, снимай наблюдение, без толку.
Ладно, ему виднее. Спускаюсь с «беркута»; усаживаться в штурманское кресло не тороплюсь.
Штаб-сержант не задерживаясь, но и без явной спешки подходит к «ленду» и говорит: