«Может, об этом надо кричать посреди площади, мерцала мысль. Все сюда, смотрите, какая судьба нам грозит! Вот дары царя тьмы, вот плоды чёрного знаниястать придатками нежити, отдавать ей свою кровь. Впустить в тело змей и жить под солнцем смерти, забыв, кто ты, зачем ты Нет, нетя скажу это кому следует и когда следует, не раньше»
Остро пахнущей губкой узколицый стёр с тела штабс-капитана помазание. Хождение в бездны нечистого царства закончилось. Ему дали в руки Мису, которая тотчас принялась тереться о китель, прижиматься и мурлыкать, нежно выпуская коготки. Признала
Иди и помни.
Он проснулся с головной болью, в липком поту, с пересохшим ртом. Казалось, на лбу и кистях таяли светящиеся следы адского елея. Душа рвалась, томилась и стремиласьехать, прочь, скорее. Куда?
За завтраком мысль об отъезде оформилась, стала конкретной и чёткой. Путь известен. Осталось сдать письменный рапорт и карту сектора, ввести в курс дела сменного комвзвода, подать прошение об отпуске, побывать в офицерском собраниии отправиться. На всё про всёпара дней.
Ну-с, гере штабс-капитан, полковник дружески пожал руку Вельтеру, вы свой отпуск давно заслужили, посему не смею вас задерживать. Извольте получить у казначея денежное содержание ив добрую дорогу! Проездной документ вам оформят в любой конец империиот Святой Земли до Ганьских гор. Возьмите денщиком кого хотите из взводалюбой Рыжий Кот достоин прокатиться с командиром за казённый счёт. Благодарю за службу!
Рад стараться, гере полковник! откозырял штабс-капитан.
К супруге? Угостив храброго офицера сигарой, спросил полковник уже неофициально, братским тоном.
Сначала в столицу. Обет далесли останусь жив, пойду в руэнский храм Эгимара-мечника.
Обеты должно исполнять. Однако ж о супруге забывать не следуетзаждалась голубка голубя! подмигнул полковник с пониманием.
Кошку ей предъявлю, улыбнулся Вельтер. Пусть увидит нашу рыжую
На тыловой базе всё по-другому, чем на передовой. Опрятные дома, широкие улицы. Солдаты маршируют в банюсытые, крепкие, бравые. Снуют писари и ординарцыэти прямо лоснятся, как откормленные хомяки. Немало штатскихинженеров, рабочих, торговых агентов, а также прекрасного пола. Милосердные сёстры из госпиталя неодобрительно посматривают на весёлых девиц, флиртующих с солдатиками.
В церкви звонят к обедне, торгуют галантерейные лавочки, из обжорок пахнет горячей снедьюесть даже ресторанчик для господ! Прямо мирная идиллия. Не подумаешь, что в пятнадцати милях отсюда начинается выжженная, отравленная пустошь, где растут из земли глаза на стеблях, а под землёй
Воспоминание накатило как озноб, в животе что-то сжалось. Вельтер решительно направился к ресторанчикунадо срочно перекусить, отогнать страх едой.
За столом его сотрапезником оказался невысокий круглолицый молодчик с прилизанной причёской, в модном бежевом сюртучке. Масляные губы, глазки вишенками, быстрый говорокявно из «людей воды». Эта Золотая Лоза тут как тут, едва запахнет выгодойпошла распиловка пенистой брони, распродажа артефактов, вот они и слетелись. Когда «тёмная звезда» упала, их не былослишком опасно, в бой пусть громовники идут
На переднем крае служили? Великий почёт, гере штабс-капитан. Позвольте Человек! Молодчик подозвал официанта. Бутылку лучшего делинского! для господина офицера!
«Однако угощать умеет», признал Вельтер с усмешкой.
А кротов ловить не доводилось? спросил лозовик негромко после третьего бокала.
Бывало.
Даже самок?
Этих редко.
И куда их определяете?
Сдаём интендантам. Куда дальшене моя забота.
Можно договориться, заговорил круглолицый ещё тише. Вы же не сразу их сдаёте, верно?.. Если придержите, дадите мне знать вот визитка За молодую самкудвести унций золотом. Подумайте. По червонцу на солдата, три унтерувсе будут молчать, была кротиха или её не было
Вмиг пропал аппетит. Отчего-то Вельтер машинально поискал рукоять револьвера. Рука вспомнила карман, гдево сне? наяву? был кошкин корм. Потом эти губы, язык на ладони
Вы обратились не по адресу. Я людьми не торгую. Я их убиваю.
Видимо, в этот момент его взгляд и голос изменилисьмолодчик пугливо побледнел. Когда Вельтер резко встал, утираясь салфеткой, круглолицый отшатнулся, словно хотел закрыться от пощёчины.
Спасибо за угощение. Официант, счёт!
Выходя из ресторана, штабс-капитан внезапно понял, что впервые назвал кротовлюдьми.
Потомвизиты, разговоры, сборы. Провести вечер в собраниитак же свято, как в храм сходить. Те, кто ещё не бывал в зоне, слушают, не отрываясь: «О, вы здесь со дня высадки?.. Респект, друг штабс-капитан».
Багаж у отпускного офицера невелик: чемодан с личными вещами, еда и вино в дорогу на первое время; дальше в вокзальных буфетах прокормимся. От провинциального центра Татары до Руэнадве тысячи миль. Трое суток езды с пересадками, это время мимолётное! Велел вычистить короб-переноску для Мисы, а также запасти и ей чего покушать. Кого взять денщиком?
Думали об этом и Котынет-нет да заглянут в офицерские комнаты. Кто просто козырнуть: «Не угодно ли чего-с?», кто принесёт гостинец Мисе. Угождают с намёком.
Заходил и Нож-медиум, с фельдфебелем. Он с Рыжими держался, чтобы не быть в одиночестве. Жандармские эскадроны давно зону покинули, а пехота с артиллерией тёмно-синих не жалуютмол, не воин, а каратель.
Во второй раз Нож пришёл одинсжатый, подобранный, как перед рейдом.
Ваше благородие, имею к вам тонкий откровенный разговор. Соблаговолите выслушать
Говори, сержант. Вельтер был в хорошем настроении. Завтра на поезд, паровоз запоёт: «Прощай, мёртвая зона!» Что там сержант придумалникак, в денщики напроситься?..
Осмелюсь предложить, Нож выдохнул, будто набрался храбрости, себя вам в попутчики. Очень прошу
Видишь ли Жалея сержанта, штабс-капитан чуть замялся перед тем, как отказать. Сожалею, братец, но денщика я уже выбрал. Не сочти за обидужандарм пехотному не пара. Вот, возьми, выпьешь Он было протянул Ножу полтину и подумал, не дать ли ещё пачку душистых папирос. Сержант жестом отказался:
Нет, ваше благородие, вы без меня не уедете.
Эт-то ещё почему? опустив руку, Вельтер нахмурился.
Я вас одного не смею отпустить.
Сержант, не забывайся! гневно осадил офицер. Смир-но! кру-гом! Шагом марш отсюда, пока я тебя под арест не засадил.
Не засадите, вдруг злобно и дерзко заговорил Нож, отступая на шаг. Иначе сами попадёте, да не под ареств научную тюрьму, где мозги из людей вынимают. Выоколдованы! Ваше благородие, на вас печать наложена!
Да как ты смеешь?! разъярившись, Вельтер прянул на него, наотмашь отвесил сержанту хлёсткую пощёчину. Едва сдержался, чтобы не дать в зубы кулаком. От удара Нож чуть шатнулся, но сохранил выправку и продолжал опасно звонким голосом:
Ваше благородие, не доводите до греха!.. Выслушайте, Грома ради!
Что что ты городишь?.. ума лишился?!
Я на вас с последнего рейда гляжу, как «ходок» захватили, торопливо заговорил сержант. Не цельный вы, а расколотый; внутри вастемнота. Где на вас шип навели? кто печать наложил?.. Вы за Мисой в ночь ходилии вернулись не такой, как прежде. Кто это над вами сотворил? человек? или не человек?..
Холодный пот прошиб Вельтера, ярость сменилась бессилием. Чтобы не упасть, штабс-капитан шатко подошёл к столу, опёрся на него.
Врёшь врёшь, подлец
Светом молнии клянусьвсё правда. Я вижу, верьте слову. Кто теперь знает, что вам в голову заложено?.. Не могу вас без присмотра отпустить, хоть режьте. Как своего офицера в такой беде бросить?
Анчутка! ахнула горничная, увидев Пату. Чуть в обморок не грохнулась. Чур меня! наше место свято!..
Спокойно, ан минита. Лара подхватила её, удержала от падения. Это заморская четырёхглазая свинья, особая порода. Имеет охранную грамоту архиепископа. Ан Лисена, предъявите!
От вида гербовой бумаги и драконовой печати горничной полегчало, но кормить анчутку она отказалась: