«Когда мой сын вынес приговор медиумам?»спросил император у Галарди.
«В десять пятнадцать, Ваше Величество».
«А когда он был смещён с поста главнокомандующего?»
«За треть часа до этого».
«Значит, приговор законной силы не имел, а мориорец спас невиновных. Как мы поступим с ним?»
Второй на миг задумался, затем сказал:
«Он не может вернуться в подземелье, так как нарушил договор пришельцев с принцем Цересом, убил его людей. По их обычаям он изгой, отверженный. Просит у Вашего Величества разрешения на самоубийство. Ему тяжело и одиноко среди нас».
«Просит?»Император удивился.
«У них свои понятия о чести. Он родился под землёю, но на Синей половине, и признаёт Ваше Величество владыкой здешней поверхности. Как воин он подчиняется верховной власти».
«Тогда передайте ему мой приказ: Жить и служить. Внесите его в гражданские списки как человека и пристройте по своему усмотрению».
Статс-секретарь пристроил всех, кто попал к нему в лапы. Благо хитрые юбки подсказали, кто бы мог добыть письма барона Рафиля.
Для акции был нужен ещё один вещательи с этим проблем не возникло. Галарди приметил, как шеф военной медиасвязи рычал на кадета, который ну не обо всех подвигах можно рассказывать.
«Огонька? вам? Штабс-генерал Купол с сопением уставился на гибкого статс-секретаря. А что вы ответили, когда я просил отдать мне подземных девок?.. Ладно. Забирайте. Терпеть не могу в батальоне всяких фаворитов!»
«Парнишка просто исполнил свой долг и заслужил Молот битвы. К чему такая неприязнь, ваше высокородие?»
«Долг!.. исполнил!.. Потискал Красную принцессутотчас медаль на грудь, именное оружие Берите его, с глаз долой!»
Эту историю Огоньку забыть не давали.
Даже Ларита
Едва вышла на связь из школы медиумов, сразу напомнила, с кем он летал в обнимкуи таким презрением облила!
«Могла бы хоть слово ласковое сказать, страдал кадет. Нет же, сразу облаяла Да разве я с Эритой посмел бы? только по службе И так при каждой встрече: Чем это вы занимались, когда по небу порхали, а?.. Ты! меня! предпочёл!.. потому что она! принцесса!.. Пшёл прочь, не подходи больше».
Он рад был улизнуть из батальона, гдекак ему казалосьвсе поглядывают косо. Все думают, будто он замешан в сомнительном деле и награждён не по заслугам.
И что? попал в компанию из того же заговора Цереса!
Одно утешениетут все мужчины и военные, ни одной юбки. Щеголеватый медиум Тикенживой пример, как шикарно прожигать время, шляться по бульварам и кафешантанам. Касабури тоже любит лоскдаже губы красит, словно актёр! но какие манеры, какая выдержка!.. Когда он ходит днём в серых дымчатых очках, перед ним даже ведьмы-консьержки заискивают. Но кто на все сто десять правильный мужиктак это стриженый верзила Сарго с кривым носом. Руки, плечи, торсобзавидоваться можно. Рыкнетфорточки хлопают, револьвером владеет блестяще. С таким рядом сам чувствуешь себя сильнее и выше.
А второе утешениеуспели выкрасть компрометирующие письма и смыться из Сарцины раньше, чем началась заваруха с пришельцами.
Теперьотчёт перед шефом «аспидов».
Унылая контора, озирал Удавчик комнату, где они ждали приёма. Клянусь сигарами принца, прямо-таки слышно: в простенке крысы давятся казёнными бумагами. Отгрызут угол и жуют вместо хлеба А черниловроде соуса. «Аспиды» наверняка ходят в кухмистерскую, крысам корки сухой не бросят. Как в захудалом приходе, в глубинке, у голодного попаи его преподобие тощий, и у крыс рёбра торчат. Сарго, помнишь? прошлой осенью на усмирение в Гатару ездили, там такой ледащий поп народ мутил А его, вместо чтоб вздёрнутьв покаянный монастырь!
Потому что на нём благодать священства, пробурчал корнет. У тебя от винища вся семинария из башки вытекла. Разговорчив ты стал на родине, удержу нет Ишь, нашёлся вешатель присяжный Сам-то как мимо петли шмыгнул? А Его Высочеством клясться не смей. Вот вернётся он из ссылкисо всех дезертиров по строгости спросит; узнаешь тогда. Ты вообще дважды приговорён, осталось третий раз под суд попасть
Уязвлённый Тикен глянул исподлобья:
Вместе пойдём. Скажу, по святой клятве присягу нарушил, на графской дочке клялся
А я скажу: по дружбе, прапора-дурня пожалел и взбунтовался. Так нас рядом к столбам и поставят.
Это дело следует решать судом чести, важно заметил Касабури.
Вы же против преступного приказа! выдохнул Огонёк, в душе возмущаясь: как можно судить за подвиг? Они невинных девушек спасали!
Молчи, кадет; наперёд язык прикуси. Сарго сердито засопел. Высочайшая семьязлатая кровь, каждый их приказзакон. Взял государь-отец, отменил слово принца, потому мы и живы. А ну как власть переменится? Его Высочестводракон злопамятный, из-под земли достанет.
Сняв шляпу, Удавчик принялся охорашивать причёску:
Тебя, глядишь, помилует. Всё-таки ты унтера убил, имел право по старшинству.
Ага, и на поручика ствол наводил, грозил: «Пуля в лоб». Прямой бунт.
Касабури имел своё мнение:
Напрасно рассуждаете. Поручика и остальных уложил я; с вашим проступком не сравнить, но мне вышло высочайшее прощение.
Да будь я командир полка, сам бы такого брать живьём велел. Снайперов Сарго уважал, будто родню, даже вражеских. Ночные и двуручные стрелки в канаве не валяются; вдруг переманишь к себеприобретение дай боже! А мы кто? синего полка жандармы, нас из тюрем ведром черпай
Что ты предлагаешь? Любуясь собой в зеркале, Удавчик наводил последние штрихи на красоту. Подать Галарди рапорт: «Переведите в действующий полк»? Вон, в штурм-пехоту, там берут драгуновзначит, и мы пригодимся. Две-три атаки на кратер, медаль, звание
Встретил я до отправки ребят, из наших, в сомнении промычал Сарго, потупившись. Дорлек, Саттимазурики отпетые, а Дорлек вовсе душегуб Оба в штатском, скрываются. Спросил: «Ну, парни, опять на фартовое дело?» «Никогда, говорят. Хотим на остров Кюн пробраться, к принцу. В ноги упадём, лишь бы принял. Хоть полотёрами, хоть кем, только при нём». Дорлек аж взбеленился: «Я, говорит, в погонах под флагом служил. Его Высочеству честь отдавал, и после этого назад к ворам? Да лучше сдохнуть. Будет время, Сарго, мы опять сядем в сёдла, при саблях»
Нас он не примет, помрачнел Удавчик.
Как знать. Прав Дорлекверные те, которые в беде не бросают.
Разговор бы шёл и дальше, но в дверях возник «аспидный сюртук»:
Извольте пройти в кабинет к начальнику.
Господа, вы всё исполнили как следует, подвёл итог Галарди, вычеркнув что-то в заветном блокноте. Благодарю за службу.
Всегда готовы! грянули участники тайной миссии.
Получите ваши наградные. Статс-секретарь протянул им чеки.
Огонёк с упоением читал и перечитывал короткую торжественную строчку: «300 (триста) унций». Штаб-квартира «аспидов»сумрачный дом на тихой улице, за чугунной решёткойказалась ему светлым чертогом славы.
Во, привалило!.. Чтоб так разжиться, работяга на заводе месяцев пять вкалываетэто опытный мастеровой, а младшему и в год не заработать. То-то заводские баламутят: «Мужики, бросай работу, айда требовать прибавки! Дитям есть нечего, баба запилила». Тут им полиция пропишет императорский указкому под дых, кому в глаз
«Живём, Рин! Можно выходной костюм справить, шик-блескбудет в чём с Ларой гулять Перстенёк ей подарю, чтоб помнила, и букет фиалок. Лишь бы простила Потом полтину на сирот На всё хватит».
Галарди медленно провёл по ним оценивающим взглядом. Часть этих агентов придётся отдать Турмануобещаны, но
Кого-то надо отправить в весьма ответственную поездку. Нужен курьертакой, чтобы его никто не знал, чтобы он не был связан ни с одной из влиятельных сил.
Кто из них годится для особого задания?..
Верзила со свёрнутым в кулачном бою носомсилён, но вряд ли хитёр. Мориорский воинслишком яркий тип, вдобавок плохо осведомлён в здешней запутанной жизни. Паренёк-медиуммолод ещё, деликатное дельце ему не поручишь, провалит
А вот прапорщик в штатском производит впечатление бывалого проходимца. Одевается как заправский модник, широкополую шляпу носит, взгляд прожжённого циника Человек толпы; таких фасонистых гуляк на улицах немало. Тем болееон из семинаристов, легко может святошей прикинуться Это о нём Ларита Динц сказала: «Ловко душит. Надёжный малый».