Лицо Безуминки еще сильнее побледнело, на лбу ее выступила испарина, она дышала как больная. Лара испугалась:
Вам плохо?
Дурь выходит, прохрипела девушка. Следи, чтобы я не упала. Если выключусь, бей по щекам, сильно.
Она опустила на голову шлем, зажмурилась и вслушалась. На нее наплывал открытый государственный эфир.
Ларита Динц вызывает Огонька Хавера! Ларита вызывает Огонька! Бургон! Бургон!
И про Лисену Тор-Майда, подсказала Лара, но Безуминка уже подняла шлем.
Хватит, и так слишком много сказала. Думаешь, эфир не прослушивают? Вся надежда, что я попала на слухачей Купола, а не на своих. А ты молодчина, друзей не бросаешь. Она погладила Лару по руке, как будто извиняясь. Прости, если я Ну, если я плохо вела себя. Это все микстура, гигаин Когда пьяная, я не соображаю. Хочешь жить у меня в доме?
Вы хотели говорить с кем-то другим? помолчав, спросила Лара.
Какая теперь разница, хотела, не хотела? вспылила Безуминка. Лучше не перечь мне! Что я сделала, то сделала, не твое дело. Отвечай, да или нет? И давай на «ты», как сестры, ты уже большая.
Те, которые летают
Покинутый воздушный корабль потерялся в дыму среди леса.
В суматохе Лис не думала, как она с Хайтой оказалась высоко в воздухе, и что за странное судно их подобрало. Но когда они бежали вместе, поддерживая под руки ослепшего пилота, Лисси оглянулась, увидела корабль снаружи и узнала его.
В раннем детстве она листала толстую «Историю нашествия», роскошно изданную с фотогравюрами и глянцевыми цветными картинками. Листы мелованной бумаги так приятно было гладить пальцами! А корешок книги до того вкусно пахнул клеем и еще чем-то, что его хотелось лизнуть.
Иллюстрации в книге напоминали священные легенды о битвах Громовержца и его ангелов с великанами и морскими чудищами.
Повзрослев, она научилась читать, и книга открылась ей по-новому.
Чудовища, вышедшие из кратеров после падения «темных звезд», были машинами с Мориора. Сражения гремели год, и другой, и третий, пока не удалось загнать пришельцев назад в кратеры. Там их заливали огневым составом, кислотой и щелочной водой, чтоб дьяволы погибли в подземельях.
Если их не удавалось уморить, вокруг вкапывали фугасы, рыли сторожевые шахты и объявляли место запретной зоной. Батюшка, тогда молодой штабс-капитан, изобретал для шахт приборы, чтобы угадывать место подкопа, и удостоился высочайшей награды.
Но дьяволы могли не только рыть ходы и двигаться на многоногих черепахах. Они умели летать без винтов и аэростатов, почти бесшумно. Благодарение богу, их черные корабли слабы и тихоходны.
«Это черный корабль! Я летала с дьяволом. Но тогда кто же Хайта? Она говорила на одном языке с пилотом. А Безуминка? Кто она?»
Задержаться и хотя бы на пальцах объясниться с Хайтой времени не было. Над лесом слышалось рокочущее «бух-бух-бух-бух» винтов дирижабля, порой раздавался треск картечниц. Отсюда надо бежать подальше!
Вскоре нашлось и подходящее укрытие, но эта находка встревожила Лисси.
«Кажется, мы не в лесу, а в парке. Неужели опять в Бургонском?..»
На берегу старого пруда, зеленого от разросшейся ряски и кувшинок, она заметила что-то вроде пещерки в холме. Вблизи это оказался заброшенный, давно не ухоженный грот, обделанный диким камнем и весь покрытый изнутри мхом.
Они забрались внутрь и притихли, сев у стены. Хайта сняла сюртучок, зубами и ногтями отодрала его подкладку и сделала пилоту повязку на глаза.
Златовласка замечала, что юница как-то враждебно на нее косится и сторонится своей служанки. Пару раз Хайта пыталась приласкаться к госпоже, но та отодвигалась с недовольным видом.
Чем я вас расстроила? Скажите!
Наконец, Хайта обратилась к Касабури, который вообще с момента высадки не проронил ни слова:
Воин, почему вы молчите? Мне больно, что я одна говорю, а мне никто не отвечает!
Разве ты хочешь со мной говорить? сквозь зубы отозвался тот, отвернув лицо.
Да, да! Мы же с Ураги, почему мы должны ссориться?
Ну ты сказала! Кажется, я точно объяснил, как отношусь к тебе.
А я ничего не поняла. Почему вы мне велели умереть, в чем я провинилась?
«Правда, в чем? вдумался Касабури. Да в том, что она служанка предателей! Виновны всеи рабы, и хозяева».
Под его робой лежало письмо правителям Гиджи, ради которого он отправился в рискованный полет. Текст ему велели заучить, вдруг бумага пропадет. Правители Канхай Джару кланялись гиджитам и подтверждали, что новых принимать нельзя. В земле мало места, вдобавок пришельцы навлекут на людей шахт новую войну.
Так сказали великие люди оружия, наконец, нашелся он с ответом.
А наши господари говорили, что вы примете нас как родных.
Что тебе надо? Касабури выпрямился. Я обещал, что заступлюсь за тебя в Гидже, вот мое слово. Если хочешь, будешь согревать мою постель. Если нет, отдам тебя гиджитам.
Я уже нашла, чью постель согревать, с ехидцей ответила Хайта. Я не из тех, кто меняет господ каждый рассвет. А кстати, воин, вы знаете здешний язык?
Немного, буркнул Касабури.
Наверное, вы посвятили воинским искусствам уйму времени, притворно вздохнула она. Это так сложно! Некогда языки учить А я за три рассвета узнала слов пятнадцать-двадцать, вот.
Чего ты ко мне привязалась? Хочешь, чтобы я тебя учил? Тогда оставайся при мне навсегда.
Нет. Но госпожа глядит на вас с большим состраданием. По-моему, вы ей симпатичны. Почему бы вам с ней не побеседовать?
Мы с ней уже потолковали. И так еле хожу. Хватит с меня этих разговоров.
Конечно, угостить парня коленом, это плохое начало отношений. Кое-кого из своего стана Хайта угощала похожим образом, если они себя нагло вели. Но ведь можно и помириться?
Кажется, она в чем-то нас подозревает, зашептала Хайта, придвинувшись к воину. Надо ее успокоить. Ну же, давайте!
Касабури колебался. Русоволосая мирянка ему нравилась, но от ее привета до сих пор так ломило, словно восьминог лягнул.
Послушайт начал он по-мирянски.
Лисси еще дальше отодвинулась, едва парень в белой робе заговорил на понятном языке. Какой варварский акцент! Витенцы из северного полушария и то лучше говорят.
Я не желат вы зла, коряво выговаривал он, поводя головой, как слепой. Вы не понят. Это наше с с она родное дело. Тогда я растеряйся. Мне летать, и тут вы. Бойся, что вы упасть.
В глубине души Лисси уже осознала, как она оказалась под самым небом. Но признаться себе самой, что у нее лунная болезнь, сил не хватало.
«Как же так?.. Ялевитесса?.. Нет, не хочу! Выходит, он меня спас?..»
Те, за кем не уследили, иногда возносятся так высоко, что разбиваются в лепешку. Хорошо, если обойдется ходьбой по верхушкам трав, а если выше?
Я уйти. Когда солнце нет, я видеть. Я уйти. Не будем враг.
Вы мориорец? напрямик, резко спросила она.
Кто это?
Вы прилетели на «темной звезде»?
Не я. Давно. Мой отец. Я родись тут, на Мир.
Когда упала звезда, напряженно проговорила Лисси, мои братья и моя минита погибли. И я сама чуть не погибла. Я вас ненавижу. И ты, Хайта, тоже из них!
Что она сказала? Хайта затормошила Касабури, но тот подавленно молчал, опустив лицо.
«Бесполезно. У нас не может быть ничего общего».
Я никто не погубил, покачал он головой. Мне жаль. Мы жил врозь, был тишина. Тут корабли летала. Это нет я. Нет мы. Другой. Вы может уйти.
Да, так будет лучше. Лисси поднялась, но тут Касабури вскинул руку:
Тише. Снаружи ходить. Три, пять лошади под седло.
«Если мы в Бургоне, то это жандармы, вздрогнула Лис. О, нет, только бы не они!»
Между тем пилот встал на четвереньки и принялся обшаривать пол грота. Лисси, наконец, заслышала мягкий стук копыт и фырканье коней, отступила поглубже в темноту, но грот был маленький. Стоит сюда кому-то заглянуть, как их найдут.
Зацепив пальцами за какую-то почти незаметную выемку, пилот рванул вверх, и в полу открылась каменная крышка. Внизу темнела яма.
Туда.
Не раздумывая, Лис соскользнула в яму вслед за Хайтой. Пилот нырнул последним, крышка беззвучно опустилась. Каменный мрак сомкнулся над ними.