Кадет, вы можете подняться? пропела милосердная сестра, вся в белом и черном, как монашка.
Огонек кивнул и ответил:
Нет, ноги не держат.
Мы вас переоденем в лазаретную одежду.
«О, ни за что! Давайте скорее!»Он зажмурился. Сейчас они притронутся. Ай! Вот, притронулись. А почему так крепко?
Он распахнул глаза. Птички-сестрички сгинули, его раздевала сильная сухощавая тетка, годившаяся ему в бабушки. Левый глаз ее отсвечивал бельмом. Огонек икнул от ужаса.
Вы кто?
Сестра Мана, твердым мужским голосом ответила черно-белая дама. Не смущайтесь, кадет. Вот ваши подштанники.
За ширмой тонко хихикнули. Красный от стыда, Огонек стремительно натянул белье и стал путаться в завязках. Пижама, халат, тапки, готово!
Сестра Эрита, проводите кадета в палату.
Я помогу вам, тихо молвила черно-белая девчонка, поддержав его под руку.
Огоньку казалось, что небесный дух ведет его в рай. Только у духов из обители громов могут быть такие изящные руки и лица, словно с иконы. А какая осанка, с ума спрыгнуть. Идет, будто плывет, фигура под одеждами рисуется: одно, другое обозначится и тут же спрячется, как нарочно для соблазна. Глаза желто-карие, а из-под чепца чуточку выбилась шатеновая прядка. Губы тонко прорисованы, прямо горят темным огнем и будто скрывают улыбку.
Эрита, как вас здорово зовут, выдохнул Огонек, пошатываясь от блаженства. Как принцессу.
Милосердная сестра потупила глаза, но все-таки стрельнула взглядом из-под ресниц.
Вы лучше молчите, а то упадете в обморок.
«Эрита, Ларита, все в башке перепуталось. Мамочка, пропадаю!»
Я буду за вами ухаживать.
Он разинул рот, но слов не нашел.
Только ведите себя достойно.
Я, да, слушаюсь!
Скоро я принесу вам кушать.
О-о вот рука. Огонек согнул руку, потряс висящей кистью. Будто отнялась. Покормите?
Вы левша?
«Не ту руку показал, дурила».
Да, правая тоже.
Она покачала головой.
«Не верит!»
Вы кандидат в младшие офицеры, терпеливо заговорил желтоглазый ангел, пряча улыбку. Вам нельзя ребячиться. Даже если вы очень молоды.
А вы красивая, выпалил Огонек.
Я знаю.
Можно как-нибудь поговорить через эфир.
Я левитесса, а не медиум, спокойно ответила сестра Эрита, открывая дверь палаты. Буду очень вам признательна, кадет Хавер, если вы не станете шутить о том, приятно ли взлетать по ночам.
А как оно в самом деле? Огонька разобрало. Раз уж она сама заговорила! Можете на меня положиться, я никому не передам, слово воина.
Девчонки-лунатички не слишком откровенны. Если какую при луне поднимает с кровати, это значит, что за ней пора ухаживать. Начав летать, они становятся загадочными, поджимают губы и так далее.
Надеюсь, вы знаете цену словам, промолвила Эрита, испытующе глядя на Огонька. Затем удалилась, развевая черно-белые одежды.
«А можно так, чтоб сразу две девчонки нравились?»в тоске спросил у бога Огонек, но Громовержец не ответил.
«Как вырвусь в церковь, погадаю у алтаря Девы-Радуги, на кого выпадет»в отчаянии решил он, словно еретик или язычник. С чем и повалился в кровать, ждать возвращения сестрички.
Поесть горячего! Поглядеть на нее! Больше ничего не надо.
Валган не вернулся.
Второй унтер ушел поглядеть, куда пропал напарник, и тоже как сквозь землю провалился.
Лара улыбалась мстительно и злобно, время от времени слизывая кровь с губы. Она слышала, какой разговор шел за входной дверью и чем он закончился. Молодец Удавчик, что не сразу обруч снял!
На смену прежней паре пришли два других жандарма. Эти вели себя лучше, помня о кулачищах Сарго. Когда-никогда он из-под ареста выйдет. У верзилы две отрады: выпить и подраться. Девки в третью очередь.
Порция микстуры сломила Лару. Наверно, профессор подмешал туда что-то, ослабляющее волю. Или пьянь-трава сама такая?.. Лара хлебнула и еще раз, и еще. Голова туманилась, накатывало беспричинное веселье или безысходная тоска. Но глаза остались ясными, и понимать она не перестала.
А понимать пришлось немало.
Во-первых, Лара узнала, что у нее память медиума. Просто раньше не обращала на это внимания, или память резко выросла. Она легко и точно повторяла ряды слов, которые видела всего несколько мгновений.
Во-вторых, она начала слышать направление и расстояние. Правда, точно в мерах и милях назвать не могла, но уже чуяла дистанцию. А чувство направления на голос Картерет измерял круговой линейкой, надев ее на шлем.
В-третьих, само то, что с ней говорят люди-невидимки из дальней дали, наполняло девчонку незнакомым раньше восторгом.
«Я могу! Могу! Они будто рядом».
Их было четверо. Безуминка вызвала их в конце сеанса, чтобы помогли испытать Лару. Двое мужчин, девчонка и женщина. Драгун, Лепесток, Ласка и Шельма. Своих имен они не называли.
Привет, новая! Какой позывной у тебя будет?
Пока не знаю, отвечала Лара.
Ну-ка, прикинь, где я.
Лепесток вон там. Лара поворачивала голову, и профессор отмечал точку на шкале.
А сколько тебе лет? Правда, микстура противная? Где я? смеялась Ласка.
Ласка вон там.
Действительно, микстура была отвратная. Если бы не плотный завтрак, Лара стонала бы от изжоги.
Когда-нибудь я грохну этого плешивого козла, обещала Шельма. За вас, вроде тебя и Ласки. Мне-то уже не выбраться. У меня трое, мужа нет. Без денег никуда, а продаваться не могу, уж лучше в реку. Где я? Скажи, где я?..
Шельма вон там. Показав глазами, Лара на миг увидела худую женщину в шлеме, а вокруг бегает пара детишек. Я ее вижу.
Цвет волос? тотчас спросил профессор.
Рыжие. С проседью. Хотя она не старая.
Не говори ему! вскрикнула Шельма с запозданием.
Очень интересный дар. Профессор всмотрелся в Лару, словно хотел заглянуть ей внутрь головы. Будет весьма любопытно с тобой поработать.
Безуминка отстегнулась от кресла и подошла к столу, налить себе воды. Она поглядывала на Лару с неприязнью. Профессор, отпустив жандармов, тоже убрел куда-то, оставив их вдвоем.
Помогите мне, попросила Лара, пытаясь освободиться от ремней.
Откуда ты такая способная выискалась? спросила девушка, кривя губы. Хочешь выйти в офицеры? Ну давай. Только ты раньше сопьешься и сдуреешь.
Слегка покачиваясь, она приблизилась вплотную к креслу Лары и подразнила ее стаканом воды:
Пить охота? Во рту пересохло? Это гигаунапьянь-трава, детка. Мы ходим в эфир по ручейку микстуры, а он течет прямиком в ад. Все там будем.
Я совсем не хочу вас обойти. Мне тут противно.
А, не хочешь? Пустые слова. Рикс предложит тебе тысячу унций, сама будешь в кресло рваться. Слышать, видеть за сотни миль Ради этого жизни не жаль. Ты же увидела Шельму?
Раньше я никогда не видела
Мориорская броня. Безуминка постучала по шлему костяшками пальцев. Она усиливает в дьявол знает сколько раз. Разбудит даже то, о чем ты не подозреваешь. Тебе было хорошо, я заметила. Слышать, видеть, это счастье. Без шлема я словно слепая. Ты мне мешаешь.
Безуминка взяла со стола круговую линейку, провела пальцем по ее ребру.
Не слишком острая. Я была пьяная. Просто случайность.
Тикен! Удавчик! закричала Лара.
Не ори, он не слышит. Твой шлем заземлен. Что за делишки были у тебя с Удавчиком, а? Он повязал тебе надушенный платочек, как прелестно.
Он передал вам порошок от пьянки, торопливо вымолвила Лара.
Лицо Безуминки вмиг изменилось:
Где порошок?
Обещайте, что не тронете меня.
Порошок, быстро!
В правом кармане.
С лихорадочной спешкой достав пакетик, Безуминка высыпала его в стакан и принялась взбалтывать. Вода помутнела, стала белесой.
Что же ты раньше не сказала?! А вдруг не успеем?!
Вы ругались на меня.
Еще бы не ругаться! Является девчонка, сразу начинает видеть через шлем!
Девушка залпом выпила раствор, содрогнулась от горечи и принялась расстегивать ремни Лары.
Живо. Когда я сяду в кресло, снимешь заземление. Нельзя терять ни секунды. Кто выдумал эти педали сзади!?