и эти звуки не с неба, выговорил комендант самое трудное.
Они из тьмы?
Брат Динц, выйдя из забытья, сказал: «Дальше, чем небо. Глубже, чем тьма».
И с ним говорили оттуда? Кто? Аббатису стал охватывать страх, граничащий с запретным наслаждениемстрах, знакомый всякому, кто в молитвенном экстазе прикасался к небесам.
Почти шепотом комендант отозвался:
Нечто, одетое в лед и железо.
Если если оно отвечаетпусть поможет нам. Во спасение праведных ничто не может быть нечистым!
Брат Динц говорил: «Хуже, чем царь тьмы».
Пусть зовет! Она торопливо осенилась.
Я такой помощи не приму. Лучше пасть в бою. С мечом в руке, с молитвой на устахРазве не так нас учили?
Я тоже останусь, гордо выпрямилась аббатиса, хотя могу уйти. Со мной семь сестер, способных подниматьсякаждая возьмет двоих если не слишком тяжелы.
Значит, ваш долгподняться с ними вместе. Еще две спасенные души.
А вы?
Комендант понял, что она хочет унести его. Лично его.
Я выйду против черных. Надо ударить на их позиции раньше, чем начнется канонада. Если затемно пробьемся, сможем рассеяться в лесах. Хотя бы часть уцелеет. А в стенах фортанам всем могила.
Леса Кивиты, густые и влажныегибель для чужаков, родной дом для туземцев. С проводниками-кивитами здесь не пропадешь.
Я хочу сама говорить с братом Динцем.
Извольте, сестра. Если только он в состоянии беседовать
Что, болен?
Он испытывает на себе зелья. Настои трав помогают говорить и слышать дальше но порой от них он бывает как помешанный.
Аббатисе повезло. Молодой брат-сержант еще не принял свое снадобье и был в здравом рассудке. Карие глаза миндалевидные, типично кивитские, а простецкое скуластое лицо напоминало рыбаков из устья Гурапарней, которые могут поделиться с неудачником своим уловом, но могут и выставить ложный маяк, чтоб поживиться плодами кораблекрушения.
Хотя сержант держался молодцом, опыты с зельями на нем сказалисьлицо унылое, осанка утомленная, глаза запавшие и тусклые.
Благословение грома небесного с вами, добрая сестра.
Свет молнии между нами, поцеловала она сержанта, как велит устав. Что это, брат, твоя родня? улыбнувшись, аббатиса кивком указала на пару кивитских ребятишек, похоже, брата с сестренкой. Те прятались за Динца.
Просили пить, пожал он плечами. Как не дать?
А что же самому останется? Ты занят важным для братии делом
Я пью не воду, указал сержант на бутылку с болотно-зеленым настоем.
Это и есть ключ от неба?.. Она с недоверием понюхала зелье. Ужасно. С великой жаждыи то бы не выпила. Могу ли я присутствовать, когда ты будешь говорить?
Если вам угодно. Предупреждаюмоя речь может быть очень грубой.
Так водится у вещателей?
Нет. Сержант смущенно покосился на старшего. Дело в том, что
Черные вышли на связь? подался вперед комендант.
Да, блаженный брат. Один, по имени Раскат, пытался совращать меня.
Много предлагал за измену?
Кавалерское звание, пятьсот червонцев, табун коней, поместье, двух наложниц
Воистину, патриарх щедр! Комендант с отвращением сплюнул.
и еще я должен был зарезать вас, блаженный брат.
Как же ты ему ответил?
Здесь благородная дама, я не могу повторить.
Доставь мне удовольствие, сержант. Аббатиса ласково притронулась к его руке. Я желаю знать, получил ли Раскат то, чего заслуживал.
Цыц! Сержант прогнал детей, откашлялся и, глядя в сторону, скучным голосом проговорил свой ответ. Сомневаться в точности не приходилосьпамять у вещунов превосходная. Монахиня с ирисом на груди довольно жмурилась и смеялась, не разжимая губ.
Ах, какой слог! Какие точные слова!.. Ты достоин награды, сержант.
Увы, брат, я лишен возможности сделать тебя кавалероморден распущен, капитула нет, сожалел комендант. Но бог свидетель, поднял он руку, как для клятвы, на капитуле мой голосв твою пользу! Дворянство заслужено тобой по праву чести и верности.
Подтверждаю здесь, наклонила голову аббатиса, и повторю устно или письменно, что речь брата-коменданта целиком правдива. Пока же могу предложить лишь свою слабую помощь Травы и зелья, собранные сведущими сестрамивсе в твоем распоряжении. Если они пригодятся, значит, мы трудились не зря. Я пришлю к тебе сестру-травницу А сейчас приступай к вещанию. Если услышишь Раскатавыругай его как следует.
Премного благодарен, поклонился сержант, румяный от волнения. Да славится имя светлейшей Девы-Радуги
Он взял со стола массивный стальной шлемв таких головных уборах с ременными подшлемниками и войлочными прокладками воины-меченосцы некогда шли на штурм кивитских укреплений, когда со стен летели камни и копья.
Монахиня в лиловой рясе замерла. Наигранная, нервная веселость покинула ее; настало время таинств. Что для однихзащита от вражеских снарядов и клинков, для другихврата в мир далеких голосов быть может, лестница в небо или гибельный провал в темное царство Куда он пошлет свой зов? кто ему ответит?
Слушайте слушайте меня, нерешительно начал он, застегнув подбородочный ремень. Говорит сержант Динц из Ордена меча. Я в форте Скалистого мыса, на восточном берегу Кивиты. Мы осаждены войском Тайного ордена. Если кто-нибудь слышит меня, ответьте
Ни единого голоса. Лишь далекий, мерный шум, похожий на звук прибоя.
Кто-нибудь слышит меня? Ответьте
Никого. Даже соблазнитель Раскат снял шлем, вышел из сферы голосов.
«Если бы он подслушивал, я бы его почуял».
Кто-нибудь Вы меня слышите?
Безмолвие вокруг на сотни миль. Один шорох невидимых волн.
Все вещуны-меченосцымолчат. Схвачены черными. Убиты в бою. Покончили с собой, как брат из Трех Щитов.
За волнами шума послышалось слабое, невнятное словои погасло. Сержант напрягся, пытаясь его разобратьне успел.
«Кто это?.. Черные? Донеслось из-за моря? из Вея прилетело? у вейских царей тоже есть вещатели»
Вновь тишина, нарушаемая только шипением и шорохом. Он закрыл глаза.
Вы меня слышите?
Сержант с болью ощутил себя одиноким, говорящим среди беспредельной немоты. Кивита с ее поселками, монастырями, портами, плантациямина самом деле не населенный полуостров, а лесная пустыня, безлюдье гор и озер, на краю которого сидит единственный человек и зовет, безнадежно зоветпоследний голос вымершей земли
Поговорите со мной, кто-нибудь. Пожалуйста. Ради бога.
Схватив бутылку, он торопливо сделал несколько глотков. Аббатиса стиснула пальцыпохоже, сержант решился расширить слух и речь куда-то далеко, за пределы дозволенного.
Вы слышите?
В глазах начало мутиться, темнеть. Фигуры коменданта, монахини стали расплываться, словно их рассеивало ветром. Каменные стены кельи просвечивали, как стекло. Затем растворились стены форта, но берега и леса за ними не былоголая земля, серое небо без солнца, пыльная буря. Ветер нес тающие крики, длинные стоны, исступленные вопли.
Вдалигде, сержант не мог понять, появилась выпуклая громада, висящая посреди ветра. Лед и железо, холодная глыба.
Опять? раздалось из нее удивленно. То был не голос, а дуновение, похожее на вздох великана.
Господи! Отец Небесный, услышь меня!!
Что тебе? дохнуло, едва не сдув сержанта со скамьи.
Попроси осмелилась произнести аббатиса, но комендант жестом велел ей умолкнуть.
Спаси нас!
Ветер клубился пыльными вихрями вокруг темной громады. То, что было заключено внутри, задумалось. Затем прилетел ответ:
Возьми в море.
Вслед за голосом ударил знакомый звук волн.
Пыль поднималась, заволакивала горизонт; она скрыла источник голоса-дыхания, и, наконец, сгустилась до плотности камня. Сержант вновь оказался в кельеопустошенный, дрожащий.
Тебе ответили? нарушил молчание комендант.
Да
Тот же, что прежде?
Да
И что он сказал?
Надо понять. Я что-то в море. Я должен прийти в себя.
Отдыхай. И постарайся понять сегодня. Завтра будет поздно.