Вспомни ту историю, что в рубашке видел, посоветовал Ференц. Может найдешь зацепку
Я мысленно пробежался по еще свежему воспоминанию. Тут же пришел ответ.
Болт, пробормотал я.
Какой болт? удивился Ференц.
Арбалетный, пояснил я.
Инспектор задумался на секунду и вышел. Я поспешил за ним.
После нескольких минут поисков, снаряд примитивного оружия был найден. Я взялся за острие, покрытое темной коростой, сосредоточился, отстраняясь от окружающего мира и меня тряхнуло, словно от удара электрическим током. Я еле удержал равновесие, и, открыв глаза, удивленно посмотрел на наконечник.
Что за хрень? вырвалось у меня.
Проблемы? приблизился насторожившийся инспектор.
Сам не понял. Сейчас еще раз попробую, процедил я и снова закрыл глаза.
Через несколько секунд тело снова непроизвольно дернулось, но я не открыл глаза.
Двое стояли перед статуей толстого лысого божка, сидевшего скрестив ноги. Один из стоявших был в потертом одеянии с накинутым капюшоном, а второй в коротких штанах до колена. Тот, что в коротких штанах, помахал рукой, словно привлекая внимание статуи:
Ээй! Здорово! Помнишь нас? Мы из тех маленьких букашек, что иногда пробегают мимо тебя! Меня зовут Дэнил, а это Чеслав.
Дэнил посмотрел на статую выжидательно, потом сказал зло:
Что ты сука, меня игнорируешь все время!
Второй, которого назвали Чеславом, откинул капюшон, и стало видно, что он саркастически улыбается.
Хорошая попытка. А главное оригинальная.
Дэнил проворчал чтото неразборчиво и отвернулся. Чеслав поднял глаза, всматриваясь в безразличное каменное лицо.
Я однажды заставил его посмотреть на меня, он покосился на обернувшегося товарища. Принес шахматы, и стал играть партию за себя и за него. В какойто ход за его сторону я зевнул ферзя
Эка невидаль, перебил Дэнил. На меня он тоже раз поглядел.
Чеслав посмотрел на него вопросительно.
Притащил шлюху с островов, пояснил Дэнил, поставил раком и показал
Я тебя понял, сказал Чеслав.
А чего тут понимать, пожал плечами Дэнил. Совместил приятное с полезным. Хотя толку немного было
Он прошелся по залу, опустив голову и заложив руки за спину.
Слушай, с надеждой в голосе начал он, а может нам еще одну больную девчонку найти? Может он к ним слабость питает?
Чеслав покачал головой.
Вопервых, он все равно говорить не будет, а вовторых где ты таких искать будешь?
Я знаю одну, с похожими талантами, задумавшись, пробормотал Дэнил, правда она ничем не болеет, и годков ей то ли семьсот, то ли восемьсот. Но как нам тогда узнать секрет чертовой технологии?
Может, есть какаято машина для разморозки? спросил Чеслав.
Может и есть, сказал Дэнил. Только как нам это поможет? Рисковать мы не можем. В органике при заморозке образуются кристаллы льда. Вода, переходя из жидкого состояния в твердое, расширяется, значит, все ткани повреждены. Раньше вроде были криогенные камеры, в которых можно было заморозить живое существо, а потом обратно оживить, но там весь секрет был в технике заморозки, жидкость какаято вкачивалась, электромагнитные волны, чтобы не допустить кристаллизации
Это не наш случай, заключил Чеслав. Значит, нам остается только ждать, пока все условия не сойдутся благоприятным для нас образом
Значит есть много времени для тренировок! радостно заключил Дэнил. Что, окунемся еще разок?
По полу пополз прозрачный слой тумана, словно здесь образовался резкий перепад температур. Туман густел и поднимался, сначала по пояс, потом дополз до груди, а через пару минут кроме молочной мглы ничего не осталось. Вдруг стало очень холодно, просто невыносимо, словно ты прикоснулся к железу зимой, только не кожей, а всеми внутренностями сразу. Туман сдуло, и на безжизненной равнине под абсолютно черным небом остались две карикатурные фигуры. Обмотанные всевозможным тряпьем, они походили на растолстевшие бедуинские мумии. Из тех мест, где у людей должны быть лица, вырвались небольшие облачка пара. Фигуры сделали по шагу. Левая, не удержала равновесие и опустилась на колено. Правая сделала еще шаг и упала навзничь. У левой, из того места, где должен быть рот, еще раз вырвалось облачко пара, и она так и осталась стоять на одном колене. Черный мир снова стал безжизненным, и только холод искал новую жертву, забираясь ледяными пальцами в душу.
Глава 3
Очнувшись, я с трудом разлепил глаза. В темени тут же заломило, и я, морщась, потрогал голову. Там не было ни повязки, ни раны, хотя болело так, словно мне засветили в затылок топором.
Валя, сыночек, как ты? раздался встревоженный голос мамы.
Я приподнялся на локте и осмотрелся. Я лежал в больничной палате, хотя непонятно, как я здесь оказался, и по какой причине. Ко мне наклонилась мама и мягко нажала на плечо.
Лежи, лежи. Врачи сказали, тебе отдыхать надо
Вообщето наша мама ростом чуть выше метра пятьдесят и худенькая, так, что жать она могла, сколько ее душе угодно, но я решил не сопротивляться, поскольку меня в первую очередь интересовало, что же случилось, а не споры о чрезмерной опеке уже взрослого человека.
Что произошло? спросил я. Кто мне по башке дал?
По башке? удивилась мама. По какой башке?
Я поднял руку и снова пощупал голову.
Почему я в больнице? напрягшись, я сумел поновому сформулировать вопрос.
Врачи говорят, у тебя припадок был. От переутомления.
Разве от переутомления бывают припадки? усомнился я. К тому же я едва начал работать
В голове промелькнули все части путешествия в Приемник и странная история, точнее две истории, неведомо как соединившиеся в одну. Сначала два человека и статуя, а потом ледяной мир. Так быть не должно. На предмете отпечатывается лишь одно впечатление, самое сильное из относящихся к вещи.
А где инспектор? спросил я.
На работе, наверное, нахмурилась мама. Я ему ещё вчера все высказала. Спихивают свою работу на других
Это он притащил меня сюда?
Кто же еще?
Я прислушался к своим ощущениям. Похоже, со мной действительно не произошло ничего страшного. Я рывком сел. Череп снова заломило, но я не подал виду. Мама открыла рот, но видимо поняла, что спорить бесполезно. После недолгих препирательств мне удалось вытребовать свою одежду и, не заморачиваясь выпиской и прочей бумажной волокитой, я отправился к инспектору. Официально, для матери, причиной было названо желание рассказать, что я увидел и отделаться от назойливой охранки, но из головы не шла последняя картина замершего мира. Мир этот был реальным, в этом никаких сомнений, выдуманная история останется в памяти человека, но не в крови. Ледяной ад, царящий на планете, тоже не являлся чемто экстраординарным. Мало ли в истории человечества катастроф, после которых у планет исчезала атмосфера или их срывало с орбиты? Но что маячило там на горизонте? С первого взгляда казалось, что замок. Но сооружение было слишком ажурным и воздушным. Может какаято культурная или религиозная постройка? Все эти тонкие изгибы и наплывы, тянущиеся вверх, не очень похожи на творение человеческих рук. И почемуто об этом замке все время хотелось думать, это приносило странное удовлетворение, немного похожее на состояние опьянения, когда все вокруг плывет и становится зыбким.
Так, предаваясь наркотическим воспоминаниям, и огорчаясь, что пришлось влиться в унылые ряды пешеходов, я дотащился до знакомого светложелтого здания. Полицейский в фойе даже не стал спрашивать к кому я, видимо запомнил. Уже на лестнице мне почемуто показалось, что вчера там сидел другой человек, но со мной так бывает. Иногда смотришь на какуюнибудь вещь и не можешь вспомнить, что это такое. Или самое привычное слово кажется чужим и незнакомым. Что поделать, специфика работы, бывает, насмотришься историй, собственное имя не сразу вспомнишь
На стук в дверь немедленно откликнулся голос инспектора. Здороваясь, Ференц внимательно посмотрел мне в глаза.
Вы как, Валентин? Признаться, вы меня вчера напугали
Голова болит, пожаловался я, усаживаясь в кресло. А что вообще произошло?