Как ни странно, Варс вскоре скомандовал отбой, как будто ничего и не готовится на ночь. Улеглись коекак, вскоре же вставать, но Варс зарычал, чтобы отдыхали, как положено. Тем более что караулов не назначенодрагуны теперь заступают. Завалились спать, уже нормально, но вскоре ктото из так и не заснувших всех разбудилстрельба, крики, минометы и пушки забухали. Без команды стали готовиться, но влетел злющий Варс, и матерно велел спать, и без приказа не просыпаться. Потом, чуть остыв, объявил, что атака будет завтра, то, что вечером объявилитак специально, один из новеньких штрафников сбежал к валашцам. А ему особо и не препятствовали. Потому сегодня минометчики и драгуны будут валашцев пугать, и спать враг не будет. А вот мыобязаны отоспаться, ибо завтра пойдем резать этих сонных котят. И так хищно улыбнулся, что мы ему сразу поверили, усвоили и отбились, даже не обсуждая особо услышанное.
* * *
Солнышко уже перевалило за полдень, припекать начинает, а мы все мнемся у этого чортова изгиба дороги. Первый рывок удался на славуто ли и впрямь там все сонные были (а почему бы им там не быть такими?), то ли просто повезлоно дошли под прикрытием дыма без потерь, артиллерия вражеская открыла огонь поздно, и клала далеко за спину нам, туда, где мы были несколько минут назад. В общем, первые укрепления мы взяли наскоком. А дальше начался ад. Этот гребень, в котором и проходил перевал, был больше всего похож на пресловутый сырон был прорезан тоннелями, галереями и шахтами, с множеством выходивших наружу позиций, бойниц, амбразур. И наступать нам пришлось внизу, по прорезавшей зигзагами этот хребет дороге. Каждый зигзаг простреливался продольно одним, а то и несколькими орудиями, и поперечно прикрывался множеством огневых точек. Пулеметов тут больше не былодистанция не та, по нам в упор били картечью такие же коротенькие пушки, что мы уже встречали в захваченном укреплении. Почему пришлось идти по дороге? А это наше делоотвлекать. Штурмовики сначала пошли чуть выше нас, по склонам, пытаясь затыкать огневые точкино перекрестный огонь быстро согнал их, хорошо хоть без потерь почти. А драгуны штурмовали укрепления в лоб, пытаясь, пока мы отвлекали на себя часть гарнизона, взобраться на вершины. Похоже, там у них не очень удачно идет делоотвесные стены, взрывынаверное, фугасов во рву, минометный обстрел, картечные пушки, гранаты. Уже через полчаса стало яснотеперь они отвлекают и прикрывают, а идем вперед мы. И вот уже третий поворот дороги, мы почти пробились к географической, так сказать, точке перевала. Оба легких орудия разбиты, из их расчетов хорошо, если половина уцелела. У нас потерь гораздо меньше. Это и не мудреноэти парни, плюя на все, гасили прямой наводкой, гранатами в амбразуры все огневые точки. Если бы не ювелирная работа минометчиков, бросавших ослеплявшие укрепления дымы, артиллеристы не продержались бы и пары залпов. А так, они, постоянно теряя людей, все же довели нас сюда. Сначала нам помогла дальнобойная пушка, изза спин погасив фронтальные амбразурыкак в тире. Все же в Союзе артиллеристы обучены на отлично, ничего не скажешь. А дальше все легло на эти смешные пушечки. Первую так расчехвостили картечью, что непонятнокак остатки расчета успели убежать и уцелеть. Потом, уже по оставленному орудию долго и смачно какойто фраер пулялся осколочными, и таки добил. А вторую пушку только что подбросило в воздух близким падением мины, убив на месте двоих из расчета. Грохнулась на бок, колесо в сторону, щит лохмотьями, отстрелялись.
И вот топчемся мы на месте, не зная, что делать. А из погашенных амбразурлупит по нам всякая сволочь из ружей. Одно счастьепушки там замолчали насовсем. Но стрелков не выведешь так просто. И толку, что дорога в эдаком углублении, метра в два стенкиот ближней стороны спрятаться можноа с другой ты как на расстреле у стены. Хорошо хоть продольно не так много амбразур бьюттут вообще негде прятаться. Так и сидим, а нас расстреливают, пули щелкают по камням, то ктото свалится мешком, то заорет. Команды нету, и тут значит, такая злость меня береткак рядом со мной ктото свалился, что думаюубьют, а я даже еще ни разу не стрельнул. Ну и давай, в нарушение всякого порядка, лупить в россыпь по замеченным амбразурам. Варс оглянулся, орет чегото, напротив, с той стороны дороги, народ смотрит ошалело, винтовки к себе прижимают, пригибаются, как вражья пуля цокает рядом Жалкое ж зрелище. Однако, ктото рядом со мной вдруг тоже стрельнул, потом еще. На той стороне вдруг зашевелились, винтовки вскидываютсообразили. И понеслось. Треск стоит, матерщина. Правда чтотеперьто куда как реже я палю, да и по убитому рядом шарю, патроны беру. И ведьослаб вражий огонь! Можно сказать, совсем пропал. Только я передохнуть решаю, Варс злобный нарисовывается, за ворот меня хвать.
Ты чего устроил, сволочь?!
Раз. решит. те, вашбродьпередавил же горло, гад, приходится немножко его за большой палец вразумить, классическим приемомОгневое подавление, вашбродь. Подавляем врага огнем, не давая прицельно наносить нам урон.
Подавление? Варс от удивления даже не обрщает внимания на мою наглость по отдиранию его лапы от моего воротаА дальшето чего?
А дальше, вашбродьдальше мне очень хочется ему в лицо высказать, что я думаю о нем, как о взводном, у штрафника такое спрашивающем, об отцахкомандирах, нас сюда загнавших, и об тех, кто, как обычно, в штабах это планировал. Но, увы, некогдаКороче, Варс. Нам патронов на некоторое время хватит. А потомили патроны надо, или отходить. Вечно мы так не выдержим. Надо, если ничего не придумаем, уводить всех. А то выбьют, как рыбу на отмели.
Отойти Нет, браток, за это и вас, и меня пристрелят. Не объясню я им А, ладно! срывается он кудато, а я продолжаю то, что и раньшебить по амбразурам.
У винтовки, как бы ни странно это показалось, тоже есть настрел до перегрева. Примерно двести выстрелови все, гильза застревает или затвор клинит. Я об этом думаю, механически уже прицеливаясь, и пытаясь прикинутьдолго ли еще? Выходилоне оченьто. А потом ну, положим, несколько винтовок от убитых и раненных осталосьне так и много нас побили, как казалось, просто страшно очень было, безответно когда. Но этого мало, тех винтовокзначит, враг возобновит огонь, и потери буду надо чтото делать. Тем более что опять прилетела мина, хорошо хоть рванула над дорогой, поверху прошли осколки. Если прилетит к нам в дорогубудет каша. Нет, так жить нельзя, так можно сдохнуть. Чего же придуматьто.
Но случилось чудоначальство подумало за нас. Первыми появились драгуны, тащившие сумки с патронами. Потомсаперы. Они поступали простоставили лестницы к цоколю вдоль дороги, а по ним взбирались наши штурмовики, и ползли выше, к амбразурам, не обращая внимания на наши пули, свистевшие над ними. А дальшеэти парни, словно бессмертные, работали как на учениях. Один, махнув нам, чтобы прекратили огонь, одним прыжком доскакивал до амбразуры, и начинал опустошать в нее барабан своего устрашающего револьвера. Второй, подскочив поближе, по окончании стрельбы бросал внутрь чтото, похоже, склянку с горючей смесью, после чего внутрь летели гранатыобычные и дымовые. В это время саперы подтаскивали мешок с песком, и сразу после взрывов гранат, а пару раз успев и до нихзатыкали амбразуру. После чего штурмовики скатывались вниз, а саперы еще некоторое время оставались, забрасывая поверх мешка камни покрупнее. Быстро и слаженно эти ребята заклепали почти все амбразуры, кроме нескольких, расположенных уж слишком неудобно. Но и перед ними сложили бруствер из мешков и камней, так что из винтовки с тех амбразур нас тоже не достать. Потериминимальные. Один штурмовик таки словил пулю в спину с противоположной стороны, и так и остался висеть на камнях, еще двое чегото намудрили с гранатами, или внутри чтото сделалив общем, рвануло неудачно, свалились вниз, и один уже не встал. Впрочем, саперы все равно заклепали амбразуру. Самим саперам досталось под финал ужеоткудато сверху полетели гранатынескольких поранило.
А мы тоже уже не сидим без дела. Понаблюдали было этот цирк ДюСолей в милитаристком колоритекак тут прибегает Кане, начинает орать, и понеслось. Внаглую, не руками какнибудь, а прямо четверкой лошадейпритаскивают дальнобойную пушкуох, серьезная она вблизи, зараза, даже както помощнее советской трехдюймовки, той что тридцатого года. Отцепив передок, едва разворачиваем ее в узком канале дорогитолькотолько места хватилодлиннющая! Лошадок в тыл, дальше рукамину и началось Вот уж теперь амбразуры щелкают как орешкии снаряд тут такой, что в большинстве случаев доктор, то есть саперыакробаты, уже не нужныс концами. Грохает внутри смачно, и, похоже, обваливает частично. Но и мы не спим, помогаем, прикрываемтут и миномет подтянулся, дымом забросал, и выкатываемся мы в следующий поворот. Гасят пушкари и тут амбразуры продольные, и тут приказостанавливаемся. Саперы дочищают амбразуры, и начинают строить поперек дороги баррикаду, пушку мы помогаем откатить назад, там ее уже ждут лошадкину, правильно, таким орудием рисковать нельзя. С тыла навстречу пушкарям бегут штурмовикивчерашнее подкреплениедо того их почемуто в резерве держали.