Слышь, служивый Ты это тоговнезапно негромко прогудел в полумраке сбоку от меня усатыйТы, говорю, того. Не безобразничай. Чего ты нарываешьсято?
Тыговорю я емуПапаша, коли на моем месте окажись, самто смирно себя вел бы?
Сопляпротянул сержантЯ на вашем месте не оказался бы, уж это точно, воевать учены
Да пошел ты и я довольно детально обрисовал ему маршрут.
Ишь, харАктерныйсо смешком проворчал сержантЛадно сюда входи. И все же мой советтише будь. Не ерепенься. Нешто ты за месяц тут столько получал, что так прикипел к княжеским? Ладно, иди давай
Он ввел меня в кабинет начштаба, где расположился тот самый офицер, что хотел стрелять в каземате. Он сидел не за столом, а перед ним, нога на ногу, поигрывает стеком, и скучающе смотрит на нас. Рядом с ним, за столом, судя по всему, писарь, еще какойто унылец с сержантскими шевронами и постной мордой сидит на скамье у стены, и в углу один из наших, в форме без знаков различия, вроде как его в канцелярии видал, писарем. В общем, компания невеликая, но шибко респектабельная, ага.
Усатый подошел к столу, шлепнул листок перед капитаном, щелкнул каблуками и снова ушел мне за спину. Офицер не шелохнулся, разглядывая кончик стека, с таким интересом, словно там было доступное разъяснение теории Енштейна. Ну, или свежий Плейбой. Внимательно, в общем, он его разглядывал. А писарь ухватил листок и забубнил все то, что там было написано, без всякого видимого эффекта на капитана. А постный и вообще сейчас заснет. Так и стою, тоже конечно ничего. Прочел писарь, тишина. Ну а чего, я тоже помолчу, мне вообще торопиться некуда, как бабка говаривала'На тот свет всегда успеем'. Наконец капитан заметил, что в кабинете есть еще чтото, кроме его стека.
Йохан?
Агаответил, и смотрюкапитан так заинтересовано чуть бровь дернул.
С Севера что ли?
Как вы все меня, мать вашу в глыбу, уже задолбалиустало ответил я. Не, ну правда, наболелоС Севера, с него самого.
Капитан, такое впечатление, аж поперхнулся, даже както с недоверием посмотрелмол, не ослышался ли? Сзади прокашлялся сержант:
Кхм Разрешите доложить, вашбродь? Наглый, спасу нет, у жандармерии дерзил был, хм, предупрежден, не внял. Разрешите?..
Отставитькапитан махнул стеком, и внезапно легко встал из, казалось бы, неудобной позы. Да, этот ловок. Ща если бить удумает, то придется хреново, разве драку устраивать, ну так на том мне и крышка. А может ну его, и как раз так и надо? Капитан встал передо мной, теперь уже внимательно разглядывая с ног до головы, заложив руки со стеком за спину. Интересно, с ноги приложит, или стеком?
Ты чего такой дерзкий?
А чо? не, ну а как еще отвечать на такой вопрос. Хотя и хамить этому дядьке не хотелось. И не потому, что врежет больно, а вообщену, такой он которым хамить не хочется. Внушает уважениевидно, что не тыловик и вообще трактор паханый. Но и не хамить не могутакая уж натура у меня. Сколько раз в жизни от того с неплохими людьми ругалсяпросто изза характера своего. А тут и подавно. Не легла карта.
А ничо! вдруг вызверился капитанЧе ты мне тут бычишьто. Героя с себя строишь? Не навоевался что ли?
Я промолчал, потому как эта сволочь попал по самому больномуну, да всего и навоевался, что десяток раз с карабина стрельнул. И один раз не стрельнул Я даже голову набычил, в пол глядячего тут ответишь. Молчание повисло, но тут подал голос с угла наш канцелярский:
Разрешите сказать, Вашбродь? Ен, когда бунтовщиков стрелять стали, к ихним главарям сам под пули встал Главный бунтовщик вахмистр Бало его выгородил Они, вашбродь, приятельствовали и Бало ему покровительствовал А так он сам пошел он, вашбродь, на голову контуженый, и к тому же явный бунтовщик и княжеский!
Капитан аж зубами скрежетнул, вроде как развернуться хотел туда, да только постный взохнули сразу както капитан осекся, посмотрел на постногоа у того морда и еще унылее стала и безразличнее. Угу, ну, кто тут и зачем, примерно ясно. Кто еще мог бы быть с такой рассеянной физиономией. Офицер снова повернулся ко мне, посмотрел еще раз, и, сев обратно на стул, повторил вопрос:
Ну так что, не навоевался?
Никак нетответил поуставномунеохота все же хамить ему. Да и вообще. Повыделывался уже, меруто надо знать. Глупо, в общемто, нарываться специально, если в ответ все както мирно.
А чего же ты, засранец, под расстрел полез? Жить надоело? Или за князя вашего который тебе и вовсе чужой? А? Чего молчишь, отвечай!
Я, вашбродь, князя того в жизни не видал, и вообще мне на наго начхать
А чего ж ты, паскуда, тогда бунтовать вздумал?!
Потому как, вашбродь, ежли я солдатто мне воевать с врагом положено. А не в плен сдаваться.
Так чего ж сдался?! насмешливо спросил капитан
А потому что потому что дурак, вашбродь. Так вот и скажу. Надо было тую суку, коменданта нашего, пристрелить, и гори оно все огнем
Капитан внезапно оглушительно захохотал, потом, отсмеявшись, сказал:
Вот уж точно, вот это ты, стервец, верно отметилнадо было его пристрелить А чего ж, все же, под пули стать хотел? Так прям за князя что ли?
Да мне тот князь до Этот вон, в углу которыйправду говоритдружили мы с вахмистром Бало. А я ж говорюне стрельнул я в того гада. И выходит такя ж и друга своего предал. Ну а я както не привык своих бросать да и вообще в первый раз я вот так вот. До того в плен сдаваться не приходилось.
Нукакто даже с удивлением глянул на меня капитанИ вот так, значит, за дружбупод расстрел готов был идти?
А тоговорюГотов. И в плен не хотел.
А чего же ты, поганец, в пленто не хотел? Тут не то что у вас там на Севере, и не как у горцев. Мы люди культурные.
Я аж хмыкнул:
Вот того и есть. Знаю я малость от дедов, как оно, у культурных. Подыхать в лагере както неохота было. Да и вообще.
Капитан прищурился с интересом, постукивает стеком по каблуку закинутой на колено ноги.
Значит, говоришь, не хочешь в лагерь?
Не хочу, понятное дело. А кто ж захочет.
Ну вон из вашихто много кто
Я непроизвольно скривил такую морду, что офицер усмехнулся:
Гордый, значит Не навоевался Что думаешь, Варс, такой еще, чего хорошего, сбежать удумает, потом ловить его по здешним лесам жандармам
Так точно, вашбродь, такой можетответил изза спины сержантЕсли уж он под расстрел стал, так сбежит наверняка.
Вотвот. Одного только не поймучорта ли он так за этого князя воевать лезет?
ХарАктерный ен, вашбродь. Упертый, аж спасу нет.
Упертый, говоришь? Нуну Эй, ты! это он канцелярской крысе, презрительно такА ну, живо, мне его дело отыщи, почитаем Уведи!
Нашато крысашмыг за дверь, только офицер поморщился. А серж, значит, за спиной у меня сопит, и так я понимаювнимание привлекает. Офицер так вдруг заметил, что непорядокя еще тути на сержанта вопросительно. Тот опять сопит, потом офицер жест такой неопределенный, с видом, что ну а как же еще, и совсем интерес ко мне потерял.
Вывел меня сержант, в дверях тока что не столкнулисьволокут второгоага, надо жезнакомые лица всеминометчик тот. Его сержант ведетдлинный, морда скучная и обвисшая, а глаза цепкие такие. Сам минометчик тоже хорошглаз свежеподбит, но лыбится, подмигнул аж. И я ему в ответничо, вместе и пропадать веселее, в компании завсегда лучше, чем одному.
Ну, значит, дальше повела опять не обратно, ко входуа через здание и на другую сторонуи в пристройку, где кухня. Расширили недавно, как подкрепления привели, аккурат накануне как я сюда попал, говорят, пристроили добротную избу. Непорядок, но жратьто готовить надо, а полевые кухни в крепости пользоватьи совсем бардак. Вот и поставили избу, глиной оштукатурили от пожара. Я тут разок бывал за все время.
Ввел он меня и легонько так к лавкея аж растерялся.
Сидай, воякаиздевается, значит.
Ну да сел, чего выделываться. Сержант в угол, с чемто там возиться стал, а сза печей ко мне выглядывает старичок в форме. Маленький, сухой такой, хромает. Носом шмыг, щурится постариковски, головой покачивает. Но форма ладно сидит.