Краски мира потускнели в свете надвигавшегося унылого дня. Низкие свинцовые тучи, промозглый ветер. Для полноты ощущений не хватало только дождя, накрапывающего с неумолимым постоянством, или хищника. Близкий утробный рев заставил Николая одним прыжком преодолеть остаток спуска. Приземлился удачноу мшистой каменной россыпи, что защищала правый фланг. Угроза чуть впереди и слева.
Слитное движениемеч из ножен, удар И вновь тишина. Отсеченная голова напавшего зверя канула в зарослях кустарника, чего нельзя сказать о меховом комке тела, рухнувшего у ног Охотника. Нечто среднее между тигром и гориллойсойдет на завтрак. Едали и не такие деликатесы. Довеском надо бы набрать дров и запалить костерок. Придется совершить пару ходокза мясом и топливом, как говаривал мудрый Крейн перед походом в охотничий бар.
Достаточно быстро Николай понялтеория без практики влечет печаль и непотребство. Самоотверженная работа по разделке туши превратила поляну в бойню. И как Эдэя без лишней суеты свежевала дичь? Магия? Наблюдая за вертелом и жарким, Николай пообещал себе, что при первом удобном случае возьмет у родственницы несколько уроков кулинарного искусства. Сдается, ему не раз еще придется выживать на минимализме бытового комфортав первозданной дикости, где только навык отделяет от небытия.
Треснула ветка. Шепотом ругаясь, на поляну выбралась недовольная Эдэя. Серость утра, неизвестность, прохлада и запахи лесной сырости повергали в депрессию. Женщина принюхалась. Пахло дымом, кровью и едой. Она недоуменно приподняла брови в немом вопросе.
Нюх на пожрать, одобряю. Доброе утро, встретил спутницу Николай. Протянул руки к огню. Прикинь, зверюга со скалы рухнулапрям на кусочки разлетелась. Кишки там сям, кровища
Походу долго летела.
Я в местной фауне не спец.
Ты идиот.
Грубо, однобоко, не раскрывает сути, пожал плечами Рос.
Эдэя запахнулась в плащ, молча присела на полешко и нахохлилась в ожидании. Подрумянившаяся вырезка выглядела достойно, но аппетита не было. В молчании дружно поглотили ранний завтрак и с кислыми выражениями лиц принялись обдумывать перспективу близкого похода к гробнице. Мысли не шлипрятались по закоулкам в надежде отложить неизбежность. Сидение у жаркого огонька в приятной компании Николая устраивало, Эдэюнет.
Хватит рассиживаться.
Женщина затоптала костер и решительно ступила на тропу; не поторопись Николай, она бы скрылась в полумраке леса обманчивым призраком счастья. Она словно бежала к неведомой целибез оглядки и рефлексий. Целеустремленная натура, которой бездействие в тягость. То маска или близкое к онойоценил Николай, но особого значения не придал. Тревога грызла все сильней.
В игру зеленых теней они ступили вместе. Путь намечен, слабо проторен, но упорство и близость цели выведут. Лес тих, унылбез изюминки. Ковер прелой листвы, на отдельных проплешинахгрязь под сапогами. Какой предстанет усыпальница Фадала в свете общей минорности? Мрачной, древней и заброшенной. В неплотных стыках плит дорожки, ведущей к портику входа, застряли жухлые листья, разводы трещин украшали стены. Скользила по ступеням песчаная поземка. Шорохи тысячелетий.
Странный запашок, принюхался Николай. Пахло чем-то сладковато-горьким. Без видимых причин.
Он ткнул мечом опрокинутую статую. Развалины приелись. Сперва храм Старых, теперь эта чахлая гробница Вторые ископаемые за столь короткий срокуже тенденция. Боги любят повторяться.
Ты пахнешь хуже, уведомила Эдэя.
Решив понапрасну не медлить, она бодро зашагала внутрь строения. Преодолела узкий коридор и ряд пустых угрюмых залов, по ветхой лестнице спустилась вниз, к абсолютной мертвой тишине. Судя по целеустремленности и отсутствию поисковых метаний, Али Форстед объяснил ей что к чемудвигалась споро, уверенно, в итоге приведя их к подземелью. Николай методично осмотрел черную коробку помещения. Минимум декораголые стены, седой от пыли пол. Из потолка сочился непонятный рассеянный свет, выхватывавший из полумрака трехметровое гранитное яйцоединственный элемент, вызывавший вопросы. Свет беспокоилнапоминал остаточную радиацию, если к каноничному миру магии применить толику науки.
Гроб? на всякий случай поинтересовался Охотник. Зря спросил.
Голос вернулся эхом и треском камней. Бледно-желтые щупальца, рубанув плиты пола, взметнули к мерцавшему потолку фонтан осколков. На миг Николаю показалось, что по нему выстрелили из пульсатора. Выползая из-за яйца, тварь сродни осьминогу подобрала конечности, взглянула на димпов блюдцами гипнотических глаз и атаковала.
Эдэя метнулась вправо, Николайвлево. Оставив позади борозду, проделанную Хранителем гробницы, кубарем откатились к стене и, не сговариваясь, вскочили. Желтыми копьями к ним устремились щупальца.
Осознав, что на него движется, Николай молниеносно отклонился в сторону и от удара по ногам грохнулся на спину. Ребра стиснули живые тиски. За такое инструктора вкатили бы внеплановый полигон, а то и два; различные эшелоны атакиазы подготовки.
Огненной плоскостью подземелье рассекло заклинание «Листа Харда». Рассекло удачно, обрубив у твари пяток рук-ног и позволив Эдэе перейти к близкому контакту. Она в стремительном движении выбрала цель и виртуозным финтом погрузила меч в серебристый глаз.
От рева чудовища дрогнули камни, заколебались стены.
Женщина в падении удовлетворенно кивнулане промахнулась, о чем свидетельствовало беснование зеолова прихвостня. И если речь зашла о прихвостне Куда выродок ее забросил?
Поверхность яйца-усыпальницы непозволительно твердасбила Эдэе дыхание и наполнила мир тупой болью.
Ошибки учтены, вектора скорректированы. Николай увернулся и отхватил у твари еще кусочек щупальца. Помнится, в ЦУКОБе Атрат гонял его на схожем сценарии, именуемом «Лезвие». Он уклонялся от пик и прочего колюще-режущего, подсчитывал царапины и костерил техников. Имитация впечатляла, но тогда помогало осознание псевдо-реальности.
Желтоватая плоть глухо ударилась о пол. Это шанс! Охотник по рукоять вогнал клинок в уцелевший глаз демона и благоразумно отпрыгнул к стене. Он не жадныйспарка атаки подразумевала командную работу. «Научился что ли?», удивилась Эдэя, расцепив пальцы. Могучим потоком комнату накрыли останки разорванной твари. Несправедливо, кроваво и погано
Хетч!
Николай поскользнулся и весьма комично сел на копчик. Выругался, понося местных небожителей, и заметил ухмылку Эдэи.
Тебе весело?
Угм, кивнула женщина.
Шапито или просто настроение хорошее?
Просто мастер риторических вопросов.
Отряхнув для проформы куртку, Эдэя принялась деловито исследовать помещение. Через минуту раздался ее призывный голос:
Охотник, будь любезен.
Николай горько вздохнул, обогнул яйцо и присоединился к родственнице. Стоя перед яркой, до боли контрастной фреской, она задумчиво покачивалась на каблуках. Картина изображала сиреневую бесконечность пространства, черный островок земной тверди и непередаваемо белый змеиный череп на нем. От реалистичности рисунка Николай поежился. Он бы предпочел вернуться ко входу и повторить бойжелание глупое, несвойственное, взывающее к переоценке охотничьей подготовки. Просто рисунок Угроза.
Ты знаешь, что это? спросила Эдэя, проведя ладонью по рисунку.
Рембрандт, Пикассо?
Мандражируешь?
Говорил ведьне переношу змей.
Смотрю, тебя готовили по урезанной программе
Николай задумчиво склонил голову набок:
Разбираешься в десантной подготовке?
Эдэя вновь коснулась наскальной живописи.
Спектр отпечаток. Полные координаты места, где хранится Иллитерий. А у нас достаточно бэргов, чтобы переместиться.
Нас? хмыкнул Николай.
Воля твоя.
Силуэт Эдэи вспыхнул радугой и потерял четкие контуры.
Хрустальный тоннель перехода встретил димпов обыденностью. Николай разбил вуаль стеклянных нитей, грудью рассек сиреневый всполох энергии и вывалился на базальтовый островок, служивший опорой змеиному черепу. Помотал головой, наводя фокусировку. Колупнул скальную твердь. Пусть будет базальт, для определенности. Важны не геологические характеристики породы, а упертость спутницы. Закипая, поспешил за Эдэей, которая без оглядки стремилась разорвать дистанцию. Точно спринтерский забегпобедитель получит лавры и люлей. Возможно, в обратном порядке. Миновал колонны ядовитых зубов и остановился перед пустым алтарем. Хваленый Меч Судьбы отсутствовал. Финиш. Тишина.