Она повернулась к рабочему столу и жестами начала листать проекты один за другим.
Вот это на что похоже?
Замок, не задумываясь ответила Марина.
А это?
Замок со рвом.
А это?
Высокий замок. Кстати, он не обрушится?
Обижаешь. А вот последний заказ, ушел уже в работу.
Одноэтажное строение словно вжалось в землю, спряталось, выглядывало несмело. А вокругкаменный забор. Колодец, дорожка от ворот к дому. Ивсе?
Там внутри склеп?
Вот и нет. Обычная обстановка. Кухня, гостиная, спальни. Детская, кстати. Канализация, отопление. В подвале котел и генератор. Слава богу хоть бункера нет.
А воротатяжеленные. На такие раньше вешали щиты поверженных врагов.
Мама приблизила изображение.
О, поразилась Марина и принялась считать развешенные на стене и воротах флаги, То ли мания величия, то ли он и правда так на всех обижен.
Хозяин барин, развела руками мама. Марина еще раз осмотрела неказистый домик и спросила.
Мам, а тебе самой нравятся эти проекты?
Стерла бы не задумываясь, мама взмахнула рукой, и проект рассыпался.
Так может
Бросить? Ах, Мариш, было бы все так просто, грустно улыбнулась она, Я же ничего другого не умею. Я надеюсь, это все временно. И на моих проектах снова окажутся клумбы, детские площадки.
Она говорила все тише, будто сама не веря в то, что говорит. Потом вдруг отряхнулась от невеселых мыслей и весело предложила.
Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.
* * *
На станции доктора не оказалось. Марина и Лиза тщетно искали какую-то весточку от Саши, но ничего не нашли. Отец триста раз спросил, не перепутала ли Марина станции. Марина привычно отвечала, что не такая уж она дурочка. На что отец в свою очередь высказывал шутливые сомнения.
Они пробыли на станции целый день и заночевали неподалеку. Отец нисколько не смущаясь взломал запертый магазинчик недалеко от станции и пополнил запасы. Наутро он не пожелал слышать никаких возражений.
Нет, говорил он, мы уходим сейчас же. У меня есть еще дела, а оставлять вас тут я не собираюсь. Хотите, пишите ему записку.
И напишем, отвечала Марина, но ты можешь хотя бы сказать куда мы идем?
Пиши «Париканъярви». Если ваш доктор не совсем дурак, он знает что это. Впрочем, если он не дурак, то не будет туда соваться.
Отлично. А мы туда зачем тогда суемся?
Всему свое время, загадочно ответил отец, собирайтесь и пошли.
Они отправились прямо на запад, через брошенные и опустевшие дачные участки. Отец шел совершенно не таясь, будто знал, что никого они не встретят. Где-то вдалеке, прямо по курсу, что-то прогрохотало по разбитой дороге. Отец даже ухом не повел.
А как ты выбираешь направление? У тебя тоже есть «Юный натуралист»? спросила его Лиза.
Я иду по солнцу, ответил он, Оно никогда не обманывает.
«Юный натуралист» тоже не обманывает, возразила Лиза.
Да ну? Это вот что за грибы? он ткнул пальцем в пенек, из которого росло семейство невысоких светло-розовых грибов. Лиза прищурилась:
Это опята.
Вот и наврала твоя система, срезал ее отец, это ложные опята.
Марина уставилась на грибы в недоумении. Грибник из нее был никакой, она совершенно не знал чем одни отличаются от других. «Ох, рассказывал мне дед, а я ушами хлопала»
Ничего не наврала, возмутилась Лиза, Его даже в школе всем рекомендуют.
Ага, а составлял твоего «Натуралиста» кто? Мы? Или они? Откуда ты знаешь, что они не взломали его и не перепутали съедобные и ядовитые грибы?
Да ну, ты уже какие-то глупости говоришь, вмешалась Марина.
Да? отец обернулся на нее и остановился, может, испытание проведем? Давай. Кто будет пробоватья, ты? Или Лизка?
Марина слегка опешила и не нашлась что сказать. Отец, выждав паузу, хмыкнул и продолжил движение. Сестры несмело поплелись вслед за ним. С каждым шагом их путешествие нравилось Марине все меньше и меньше. Ей было тревожно от того, что ждало их впереди. Кто-то добрый внутри нее говорил ей успокаивающе «Ты же помнишь вчерашний вечер. Все же было хорошо». А кто-то злой говорил ей «Ты же помнишь предыдущие двадцать пять лет. Все же было совсем не хорошо»
Ты мне вчера не ответил, твердо начала она, почему ты убил того человека.
Я увидел врага рядом со своей дочерью, на моей земле, спокойно ответил отец, Что я еще должен был сделать?
Он мог менять цвет. Если бы он рассказал как, мы могли бы стать одного цвета и перестать стрелять друг в друга.
Во-первых, нет никакого «цвета». Есть код страны. Система свой-чужой знает с кем мы в состоянии войны, и помечает цели. Ты не можешь так просто взять и сменить код.
Но он же
Не перебивай. У него был модуль-шпион. Это военный модуль, его нельзя просто взять и поставить другому солдату. Не говоря уже о гражданских. Ничем бы тебе этот предатель не помог.
Предатель, говоришь, да? разозлилась Марина, А меня ты заодно почему не пристрелил?
А у меня родные и близкие добавлены в исключения, парировал он, Право добровольца.
Вот спасибо, позаботился.
Именно что позаботился. А тынет. Вот и прячетесь теперь от дронов, как от чумы.
Он не собирался причинять мне вред, гнула свое Марина, Ты убил человека только потому, что он высветился не таким цветом.
Отец остановился и развернулся к ней, глядя на нее с какой-то жалостью?
Ты, дочь, почему-то зациклилась на цвете, менторским тоном начал он ее наставлять, Почему ты думаешь, что взлом меняет только код страны, только цвет? Может, провода в твоей голове перепутали, и ты тоже не знаешь где опята ложные, а гденастоящие? Где свои, где чужие? Вложили тебе в голову, что отец плохой, и ты вместо того, чтобы довериться, донимаешь меня какими-то подозрениями?
Он подошел близкотак, что дуло автомата ненароком уперлось ей в руку.
Ну так как мне поступить, дочь? спросил он, Мне меньше всего хочется подставлять своих ребят.
Каких еще ребят?
Вот этих, отец вытянул руку вверх, и в воздух взвилась сигнальная ракета. Не прошло и минуты, как откуда-то из леса поднялся ответный огонек. Взревел мотор и что-то тяжелое заскребло колесами вдали, медленно приближаясь.
Извини, я не могу взять тебя в лагерь, покачал он головой, Я боюсь, ты кого-нибудь там убьешь ненароком.
Я? Марина полностью растерялась, беспомощно глядя то на отца, то на приближающийся бронетранспортер. Лиза стояла рядом, разинув рот, пока отец не схватил ее за руку и не дернул на себя.
Лиза пойдет со мной, заявил он, поспит и поест в нормальных условиях. Тебя я тоже не бросаюпригоню тебе палатку и ужин. Но с нами тебе нельзя.
У тебя тут что, военный лагерь?
Так точно, улыбнулся он.
Война закончилась.
Это твоей взломанной головушке так кажется. Но ничего. Я ее закончу, тогда и займемся твоим лечением.
Разве Марина заболела? ничего не поняла Лиза.
Немножко, ответил отец. Он поднял рукуи транспортер остановился в сотне метров от них, боюсь ближе они могут открыть огонь, не разобравшись. Жди тут. И никуда не уходи, если жизнь дорога. Скоро вернемся.
И они пошли от нее прочь. Марина стояла посреди дороги и смотрела им вслед, не веря, что это действительно происходит. «Бред, дурной сон. Я сплю. Мы еще идем с Лизой вдвоем, и я просто вижу кошмар».
Трое бойцов выскочили из бронетранспортера и, построившись по стойке «смирно», отдали отцу честь. Лиза с любопытством посмотрела на них и тоже приложила руку к голове, но отец одернул ее. Они залезли на машину, и та начала сдавать назад.
Придя в себя, Марина рванулась было за ними, но вовремя одумалась. У всех бойцов, и у самой машины, были ярко-красные силуэты. «Не думаю, что они меня пожалеют». Она, шатаясь, отошла с дороги и присела у пенька с непонятными опятами. Ее трясло и знобило, осеннее солнце не грело и не давало утешения. «Что мне делать Ждать, что же еще? Куда мне еще идти? И как я могу бросить Лизку?»
* * *
Вечером Лиза пришла к ней. Она усердно тащила армейскую палатку и котелок с остывшим рисом.
Там здорово, рассказывала она, помогая ставить палатку, Все добрые, улыбаются. Конфет надавали полный карман. Вот, держи половину.