А он продолжал скользить бесплотной тенью. Временами ему хотелось протянуть руку и коснуться бьющегося человеческого сердца, чтобы раз и навсегда погасить давно уже покинувшее его собственное тело тепло, но это привлекло бы ненужное внимание и отняло слишком много сил. И пока он сдерживал себя. Небо сделалось тёмно-синим, самые яркие звёзды уже заняли свои места на его куполе.
Впереди послышались голоса. Слабые юные создания становились всё ближе, запах их тел теперь перекрывал все остальные. Страх и дешёвые сигареты.
Нет здесь ничего, пошли домой!
Он замер на окраине большой поляны, между кустов. Посередине лежало большое дерево, поваленное прошедшим недавно ураганом. Один подросток стоял на стволе. У человека были светлые волосы, а от его ярко-голубых глаз призрачному охотнику почему-то стало не по себе. Второй, повыше и тощее, нервно оглядывался по сторонам. Оттопыренные уши, тонкий нос и рыжие волосы делали его похожим на лисицу. Запах страха, почувствованный охотником, шёл именно от этого человеческого существа.
Никто из них, очевидно, не представлял опасности. Преследователь огляделся, буравя бесплотным взглядом тьму, но никто, ни смертные, ни духи, не попали под его взор. Убедившись, что ему не помешают, охотник шагнул вперёд.
Чайник опять проявил незаурядное коварство. Дождавшись, пока вода закипит, он приподнял крышку и тихонько, еле слышно, засвистел. Так что, когда Андрей, наконец, его услышал, почти вся вода уже выкипела, и пришлось опять ставить чайник на огонь. Стальные бока несли следы так и не отчистившейся до конца копоти свидетельство того, что молодой человек не всегда вспоминал о чайнике до того, как он начинал подгорать.
По-весеннему яркие потоки солнечного света вливались в кухонное окно вместе со щебетом беспечных птиц. Подумав, Андрей налил в стакан воду из-под крана, сделал глоток, повернулся к окну и прищурился, заметив на чистом голубом полотне неба чёрное пятно. Оно было не то, чтобы совершенно неуместным, особенно в городе, но вызывало какое-то смутное беспокойство. Уже догадавшись, что утро безнадёжно испорчено, Андрей открыл створки, впуская прохладный восточный ветер. Вместе с ним на карниз тяжело опустилась большая чёрная ворона. Человек отошёл на пару шагов от окна, а птица деловито прошла вперёд и устроилась на подоконнике.
Доброе утро, проворчал Андрей.
Здравствуй, хрипло каркнула ворона.
Есть будешь?
Нет, я ненадолго. Мне ещё кучу мест облететь до обеда. Сегодня вечером Большой Сбор.
О, если даже меня позвали, то дело серьёзное. Что произошло?
Этого я не знаю. Я передал тебе всё, что должен был. Мне пора.
Постой, окликнул Андрей, видя, как ворона поворачивается и расправляет крылья, к кому ты сейчас летишь?
К рыжей ведьме, ответил посланник, уже становясь на крыло.
В таком случае, передавай мой привет герцогине!
Если ворона и ответила что-то, то восточный ветер унёс её слова туда, где Андрей не мог их услышать. Закрыв окно, он уставился на чайник, подозревая, что тот снова попытается его обмануть. Но чайник лишь тихо посапывал и дремал на ярком солнце. А может быть, лишь притворялся, что дремлет, чтобы усыпить бдительность.
Андрея нечасто звали на Сборы. Он был довольно молодым, в прошлом месяце ему исполнилось лишь двадцать шесть лет. Кроме того, он свободно жил среди других людей, что и вовсе делало его едва ли не изгоем. Конечно, город населяли и другие маги, но почти все они обитали на теневой стороне, а изрядная часть и вовсе предпочла поселиться за его пределами.
Да, этот молодой человек был магом. Часто, проходя мимо стен и столбов, он видел объявления, в которых целители, ведьмы и экстрасенсы предлагали свои услуги. Он, застрявший между миром людей и миром тени, как никто другой знал цену таких обещаний.
Всё началось, когда его мать тяжело заболела. Ему было всего тринадцать, когда врачи вынесли ей свой приговор. Лекарства лишь продлевали мучения, женщина медленно двигалась к неизбежному концу. Тощий подросток с вечно голодным взглядом вынужден был браться за любую работу, которая подворачивалась под руку, грузчиком, посыльным, чтобы на вырученные деньги хоть как-то наполнить желудок и поддерживать жизнь единственного близкого ему человека. Когда лекарства перестали помогать совсем, в ход пошли средства, полученные от колдунов и целителей. Это обходилось гораздо дороже, но было ещё менее эффективно.
Вскоре он остался один.
Сумев избежать детдома, мальчик часами ходил по опустевшей квартире. Временами он выл от отчаяния, но его слышали лишь стены. Часто Андрей уходил на кладбище и проводил там целые дни, питаясь хлебом, который родственники оставляли на могилах умерших. На него жаловались, его выгоняли, но он возвращался вновь.
Однажды ночью, лёжа на дорожке и сжимая в руке пустой стакан, от которого ещё несло водкой, Андрей увидел надвигающуюся на него тень. Глаза равнодушно скользили по чёрной, как Бездна, шкуре огромного пса, медленно приближавшегося к своей добыче. Его лапы мягко ступали по земле, не производя ни шороха, не оставляя следов. Приглядевшись, сквозь него можно было различить очертания деревьев и могильных оград. Андрей лежал, не находя в себе сил пошевелиться.
Вдруг что-то произошло. Существо отступило, а перед готовым потерять сознание подростком появился человек. Живой. Из плоти и крови. Когда призрак скрылся, он тоже повернулся и собрался уходить, и тогда Андрей, наконец, сумел выдавить из себя вопрос:
«Что это было?», прохрипел он.
Незнакомец повернулся к нему. Парень не мог различить его лица, но почему-то был уверен, что тот удивлён.
«Ты видел его?», наконец спросил его спаситель.
Андрей хотел кивнуть, но голова закружилось, желудок свели спазмы. Кажется, его рвало, а потом опустилась темнота.
Андрей тряхнул головой, отгоняя воспоминания о том, как оказался в сообществе теневого города. Спохватившись, он заметил, что чайник уже готовился снова повторить свой трюк с подниманием крышки.
Квартира в старом доме, построенном ещё во времена Диктатора, была полна людей. Несмотря на то, что за окном была узкая грязная улочка, видевшая чуть ли не основание города, здесь всё было чисто прибрано, под высоким потолком на цепи величественно замерла старая бронзовая люстра с семью лампочками, патроны для которых были выполнены в форме свечей. Хозяин квартиры очень гордился этой люстрой, ведь она была изготовлена ещё во времена Империи, одной из первых, и стоила теперь небольшого состояния. Высокие окна, от пола почти до самого потолка, были закрыты тяжёлыми шторами из красного бархата, стены покрывали дубовые панели, потолок украшала гипсовая лепнина. Стараниями хозяина в квартире осталась лишь одна огромная комната, все внутренние стены были заменены колоннами, поддерживавшими перекрытия, отделены от неё были только ванная комната и кухня, куда можно было попасть из зала через коридор.
Посреди зала, окружённый глубокими креслами с высокими спинками, стоял длинный резной стол, в самом центре которого располагался серебряный подсвечник на семь свечей, вдоль стен были расставлены стулья с мягкими сидениями.
Большинство посетителей, особенно тех, кто не мог позволить себе такую же роскошь, признавали изысканность убранства, но порицали открытое пижонство хозяина.
Андрей пришёл среди первых. Теперь он сидел на одном из стульев в углу и смотрел, как по одному или парами в комнате появлялись его братья и сёстры по Искусству. Наконец, собрались почти все, кто ожидался в тот вечер. Практикующих магов города набралось около полусотни, так что в комнате стало довольно тесно. К счастью, в воздухе витал аромат летнего сада, а лица обдувал лёгкий ветерок, разгонявший духоту. За это следовало благодарить хозяина квартиры, ради дополнительного комфорта установившего хорошую систему кондиционирования.
Места вокруг стола заняли самые опытные и влиятельные из сообщества. Мастера.
Во главе сидел человек, ставший легендой в теневом сообществе ещё до рождения Андрея. Великий Магистр, как обычно в традиционной чёрной мантии. Невысокий неприметный человек с острыми чертами лица, крепкого спортивного сложения, с какой-то растерянной улыбкой, на вид лет тридцати. Стоило посмотреть на него пристальнее, взгляд затуманивался, а черты его лица начинали плыть. Как ни странно, если в остальных мастерах чувствовалась сила, в магистре с трудом можно было даже распознать мага.