«Я уезжаю на лето. Я найду способ перевезти Бублика в безопасное место. Пока ухаживай за ним и жди сигнала. Сожги письмо. Роб».
Робин несколько раз перечитала письмо, подняла влажные глаза и беспомощно огляделась. Занятия в школе закончились, впереди тоскливое пыльное лето с чередой дежурств и просмотром скучных телепередач. Эта маленькая комната в голубятне так похожа на её мирмрачный, пустой, обитый поролоном. И если отсюда забрать Бублика, то совсем никакой радости не останется. Девочка разозлилась на себя за все глупые, постыдные мысли прошлых дней. За привязанность к запрещённому животному, за надежду на дружбу с Робом, за поиск родителей в Сакринстоне, за растерянность в баре «Лунатик». Робин остро нуждалась в совете здравого человекаи она отправилась в школу. Обычно какое-то время от начала каникул учителя ещё работают.
Дверь в кабинет мистера Вурста оказалась не запертой. Робин так волновалась, что забыла постучаться. Учитель что-то писал и не сразу заметил девочку.
Кхм, мистер
Учитель резко закрыл тетрадь, убрал в стол и поднял голову. В его глазах загорелись и потухли недобрые огоньки. Губы разъехались в улыбке.
Робин, милая, летовремя отдыха, а ты приходишь в школу
Мистер Вурст, мне надо с вами посоветоваться, затараторила Робин, боясь, что ей не хватит смелости сказать. Я хочу знать, чем занимается организация под названием Рубикам.
Мистер Вурст поспешно осмотрел кабинет, задержавшись на дверной ручке. Затем он медленно встал, обогнул стол и оказался прямо напротив девочки.
Робин, дорогая, сказал учитель приветливо, но жёстко. Запомни, если ты хочешь когда-нибудь увидеть родителей и надеешься подарить нормальную жизнь своим детям, держись как можно дальше от организации под названием Рубикам.
А чем там занимаются? Мы такую не проходили. Робин хотелось знать больше.
Мистер Вурст сел на стол. «Прямо как Ромул», подумала девочка.
Робин, ты лучшая ученица, надежда нашей клетки, в его словах чувствовалась не гордость, но раздражение. Так и оставайся таковой! Через год ты будешь на другом краю страны. Почаще вспоминай вчерашний день и забудь о Рубикаме.
Робин поняла, что ничего учитель ей не расскажет.
Да и зачем ей знать то, чего не следует?
Спасибо, мистер Вурст, поблагодарила она. Я побегу, у меня дежурство.
Вот это хорошо, вот это правильно, приговаривал учитель, провожая девочку, чтобы запереть за ней дверь.
Робин вышла из школы и подставила лицо солнечным лучам. Ей было хорошо и спокойно. Мистер Вурст напомнил, что у неё есть цель. Самая потрясающая цель. Подумаешь, одно лето, одна осень, одна зима и одна весна, когда вся оставшаяся её жизнь пройдёт в другом, прекрасном мире. И, если соберётся, то она станет ближе к мечте на тридцать сольдов.
Девочка в коралловом платье бодро шагала к остановке трамвая и думала: «Спасибо Рыцарю Солнца за ясные, как этот день, дороги, которые он создал для нас».
Дневник Роба 2 июня 99 года О. О. Р. Р. С
На все графы большими буквами
ЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМ
Глава 6Дождь и крысы
Поздно вечером, после восьми часов дежурства в госпитале в тесных башмаках, путь от трамвая до квартиры стал для Робин настоящей пыткой.
«Такое наказание во сто крат лучше, чем обнуление сольдов, терпи и радуйся, Робин Локсли», подумала девочка и демонстративно отвернулась от покосившейся вывески «Лунатика».
На кухонном столе Робин ждали два письма. Она прочитала первое, от дедушки:
«Робин, солнышко, надеюсь, встреча прошла хорошо.
Что бы ты ни решила, я тебя люблю. Я на заводе. Щенка покормил. Представляю, как ты устала. Завтра у тебя будет новая обувь. Картошка на плите».
Вот откуда дедушке всё известно? И как он умеет так мягко и просто писать о тех вещах, которые для Робин сложны и запутанны, как огромные клубки колючей проволоки на стене города?
Как прошла встреча? Как такая встреча вообще может пройти хорошо?! И да, она и сама чувствовала, что что-то должна решить. Но что конкретно, никак не вырисовывалось в голове. Робин было страшно: вдруг эта та самая проверка, про которую писали родители? А она и про щенка ляпнула, и к Вурсту со странными вопросами приставала. Она даже про ботинки так боялась кому-то признаться, что готова терпеть боль в пальцах хоть целый год. И да, она настолько устала, что забыла про Бублика. Или, может, ей не хотелось повторения утренней щемящей боли в груди от осознания своего одиночества. Дедушка покормил и щенка, и Робин, которая ни за что не стала бы готовить себе что-то так поздно.
Второе письмо скрывал ярко-зелёный конверт. На сургучной печати вместо привычного солнечного герба Рыцаря Солнца выделялись две заглавные буквы:
«Р» и «К», переливаясь синим и оранжевым. Робин коснулся тонкий аромат свечей и хвои.
««Р» и «К», «Р» и «К», «Р» и «К», размышляла Робин. Что-то знакомое недавно кем-то сказанное Вспомнила! Наша организация называется Рубикам! И ещё: Запомни, если ты хочешь когда-нибудь увидеть родителей и надеешься подарить нормальную жизнь своим детям, держись как можно дальше от организации под названием Рубикам».
Девочка поспешила выбросить конверт в мусорное ведро и включить телевизор. На круглом, как солнечный диск, экране через мгновение возникло улыбающееся лицо диктора. Картошка и отличные новости из Сакринстоначудесный вечер без лишних переживаний! Ни родителей, ни Винсента Глюнкера в сегодняшнем выпуске не показали. Но зато рассказали о предстоящем торжествестолетии Республики Рыцаря Солнца. В честь этого события про каждую клетку будут снимать фильм. Разумеется, устроят и парад, и концерт, и привезут парк развлечений, и Рыцарь Солнца лично приедет в каждый город и встретится с многообещающей молодёжью. У Робин при мысли, что с ней может заговорить сам правитель Республики, задрожали коленки, и картошка чуть не вывалилась из лежавшей на них тарелки.
Поужинав, Робин помыла посуду и отправилась к себе. «Чудесный» вечер только начинался. Первым вестником продолжения странных событий стал хвойный дух, наполнивший коридор. А уже с порога комнаты она разглядела прямоугольное зелёное пятно на подушке.
Да сколько их здесь! возмущённо воскликнула Робин и, взяв конверт двумя пальцами за самый кончик, понесла к плите. Пламя, вырвавшееся из конфорки, танцевало, огибая письмо. Густой, колко-свежий запах щедро разливался по всей квартире.
Это твои новые духи так пахнут? отвернувшись от телевизора, спросила этажом ниже соседка Луиза у соседки Изабель, цедившей кофе. И добавила: Отвратительно.
В высоком серо-синем небе проявлялись первые звёзды.
Буквы «Р» и «К» на конверте пульсировали огненно-красным.
Я сплю? мысленно спросила себя Робин. Всё происходящее очень походило на один из её обычных кошмаров. Но когда начался сон? С бара «Лунатик»? С Сакринстона? С Бублика? Тот вечер в голубятне с Робом был всего лишь сном?
Аромат свечей убаюкивал.
Ну и пусть! уже вслух заключила Робин. Пойду лягу в кровать, а потом проснусь и заживу лучше всех! И никто мне не нужен!
Девочка зевнула и снова выкинула письмо (ничуть не удивившись, что в ведре не оказалось предыдущего), дошла до своей кровати, скинула с подушки ещё один конверт, поменяла коралловое платье на старую футболку, забралась под одеяло с головой и уснула.
Её сны этой ясной ночью были пронизаны жгучим любопытством. Робин купалась в фонтане из таинственных писем, поющих «открой нас, открой нас, открой нас». Робин стучалась в дома-конверты, и треугольные двери приветливо распахивались, приглашая войти. А на лавочках перед подъездом сидели буквы «Р» и «К» с сотнями маленьких ротиков, которые, перебивая друг друга, взахлёб рассказывали Робин то, о чём она не хотела знать днём. Девочка зажала уши и закрыла глаза. Но запах хвои окружал её, настолько острый, что щипало в глазах и покалывало в ладонях, громкий, как дверной звонок
Робин рывком села в кровати. Пыль клубилась в первых солнечных лучах. Пыль новым слоем укрыла все поверхности в комнате Робин: шкаф, стол, стул и тумбочку. На ней зеленел маленький кристально-чистый зелёный прямоугольный островок, ярким пятном напоминавший о новой проблеме в жизни двенадцатилетней девочки.