Здравствуйте, доктор! А мы вас ждали! радостно улыбаясь, прокричал он.
Я опомнился и выпрыгнул из машины. Мужичок тут же оказался рядом, вцепился в мою руку обеими своими и принялся энергично её трясти:
Позвольте представиться: Антон Иваныч, здешний фельдшер. А вас как величать? Вы не представляете, как мы рады: пятый год уже без доктора! Нам, как из района-то позвонили, что вы едете, так мы даже и не поверили сначала. Думали, может шутит кто. Ан нет, не шутили, оказывается. А вы к нам как: насовсем, или
Или! я решил прервать словесный поток восторженного фельдшера, Я к вам на два месяца, по направлению облздравотдела. А величать меняПал Палыч Светин.
Очень приятно! улыбнулась мне красивая статная дама лет сорокасорока пяти, тоже при халате, А яМария Глебовна, акушерка. Семья-то с вами не приедет?
Я улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой. Попытка выяснить моё семейное положение была весьма прозрачной, но эффективной:
Не женат я. Пока. Так что семья не приедет ввиду отсутствия оной.
Как же так: такой интересный мужчинаи не женат?! радостно возмутилась Мария Глебовна и медленно пошла на меня грудью (весьма нешуточной, надо заметить!), Так мы это поправим!
Машка, доктор, ежели захочет, сам всё поправит! между мной и надвигающейся акушеркой возникла маленькая, худющая пожилая тётка. В белом халате, разумеется.
Решительно отпихнув распалённую Марию Глебовну, моя спасительница обернулась ко мне:
Вы, Пал Палыч, не тушуйтесь. Машкаона завсегда так: как увидит нового мужика, так начинает ему глазки строить. А уж неженатому-то и подавно!
Очень обидны мне слова ваши, Клавдия Петровна! классической фразой попробовала возмутиться акушерка, отнюдь не выглядящая обиженной. Скорее наоборот: в улыбающихся тёмных глазах Марии Глебовны резвились озорные чертенята.
Я вздохнул про себя: эх, была бы она помоложе лет эдак на двадцать
Клавдия Петровна небрежно отмахнулась от неё рукой, будто от назойливой мухи, и потянула меня за рукав:
Идёмте, доктор, я вашу квартирку покажу. Устали, поди, с дороги-то!
Квартирку?! изумился я, А что, разве она здесь?
А где ж ей ещё-то быть?! в свою очередь удивилась моя провожатая, У нас доктора испокон веку при больнице жили. На всём готовом.
Я опасливо покосился на исторический барак-конюшню. Ну-с, положим, лошадям когда-то здесь жилось неплохо. Наверное. Но я-тоне конь! Провести два месяца в стойле как-то не улыбалось.
Адругих вариантов никаких нет? осторожно поинтересовался я.
Клавдия Петровна жалостливо посмотрела на меня:
Да откуда ж им взяться-то? Гостиницы у нас тут отродясь не бывалоЕсть, правда, в деревне пара-тройка пустых изб. Так они заброшены давно, разорены. Жить там нельзя она задумалась и окинула взором выстроившийся личный состав больницы, Если только на постой к кому?
Мария Глебовна с чёткостью кремлёвского курсанта шагнула вперёд:
Очень правильная мысль! одобрила она.
Я икнул и поволок Клавдию Петровну внутрь:
Ладно уж, показывайте вашу квартирку!
Жилплощадь оказалась вполне сносной. Большая светлая комната, обставленная разношёрстной мебелью. Здесь было всё необходимое, но до глубины души меня тронула огромная широкая кровать с резными деревянными спинками. Я подошёл и потрогал резьбу пальцем:
Это что, кто-то из пациентов из музея спёр?
Клавдия Петровна оскорбилась:
Да Бог с вами! Это подарок. Пару лет назад мы цыганского барона лечили. От пневмонии. Так он вылечился, уехал, а потом вот это чудо прислал. Мы думали-думали, куда его определить, да так ничего и не придумали. Так и стоит здесь с тех пор.
Я уселся на кровать и попрыгал на ней. Матрас приятно пружинил. Пожалуй, подарок неведомого барона сможет в какой-то мере скрасить мои серые будни в этой дыре.
А удобства? задал я главный вопрос.
Чего? озадачилась фельдшерица.
Удобства, говорю, где?
А, это сортир, что ли? осенило Клавдию Петровну.
Я смущённо кивнул. Слово «сортир» отчего-то порождало во мне странную ассоциацию с дыркой в земле:
Э-эну да. И ещё душ.
Есть, есть, как же! Вот, рядышком тут, в коридорчике: специально отдельный сделали для доктора. И сортир, стало быть, и душ с ваннойОкромя вас, Пал Палыч, никто не попользуется!
Я вздохнул с облегчением. Бегать по нужде за пару сотен метров в типовое деревянное строение, похоже, не придётся. И то славно.
Часы тоже от щедрот барона? поинтересовался я, указывая на роскошные напольные часы с маятником, заключённые в резной деревянный корпус. Маятник почему-то висел неподвижно. Весь прибор создавал впечатление очень древнего и ценного.
Нет, откуда часыникто не помнит. Скорее всего, из старой барской усадьбы.
А почему стоят?
Клавдия Петровна таинственно улыбнулась, подошла к часам и открыла корпус:
Механизма-то нет! Как им идти?
Логично! подтвердил я, заглядывая внутрь.
Механизма и в самом деле не было. Маятник и гири висели на гвоздиках, вбитых изнутри в заднюю стенку корпуса.
Зато красиво! гордо заявила фельдшерица.
Я кивнул и аккуратно закрыл дверцу часов. Красиво, тут не поспоришь.
Ой, я же так и не представилась! вдруг вспомнила моя гид.
ВыКлавдия Петровна, это я уже и так знаю! успокоил её я.
Ну да. Фельдшерица я. Двое нас тут, фельдшеров: Антошкану, Антон Иваныч который, да я. Машкаакушерка. Ещё две санитарки имеются: Инка и Нинка
Это мы! хором подтвердили две толстушки, возникшие в дверях.
Ага, вот они. Инка с Нинкой ещё и готовят для больных, поварихи по совместительству, стало быть.
Мы и для вас готовить будем, Пал Палыч! обнадёжила меня Инка. Или Нинка?
Я благодарно кивнул. По крайней мере, с голоду я тут не помру. Судя по комплекции поварих, готовили они много и сытно.
Итак, Клавдия Петровна, подведём итоги. Всего в больнице я насчитал пять душ персонала: вы, Антон Иваныч, Мария Глебовна, две санитарки, они же поварихиНикого не забыл?
Никоготолько фельдшерица замялась.
Только что?
Сынок мой, Данила
Что с ним?
Он как бы при больнице
Я потряс головой, пытаясь вникнуть в суть полученной информации:
«Как бы при больнице» это как?! Живёт здесь, что ли?
Да нет, живёт он дома, со мной. А тутну, помогает: Инке с Нинкой по кухне, полы моет, дрова рубит, тут гвоздь забить, тамдверь навесить, лежачим больным судно подать, перестелить
Он что, не работает у вас? Сколько лет-то ему?
Клавдия Петровна тяжело вздохнула:
Тридцать исполнилось. Он у меняненормальный. С детства. Да вы не бойтесь, он добрый и тихий. Мухи не обидит! поспешила она заверить меня.
Да я и не боюсь, пожал я плечами.
Так вы не будете возражать, если Данилка так и будет тут, при больничке? Привык он. Да и к нему все давно привыкли.
Конечно, пусть остаётся.
Фельдшерица прыгнула ко мне и затрясла руку:
Дай вам Бог здоровья, Пал Палыч! Спасибо, спасибо огромное! А то я уж так боялась, думала: приедет новый доктор, да по строгости-то и отвадит Данилу от больницы. А вывон какойДобрый! Данила!!! вдруг пронзительно заверещала она.
От неожиданности и боли в ушах я вздрогнул.
Данила, иди сюда, скажи спасибо доктору!
Я тут, ма! в дверь, распихивая Нинку с Инкой, протиснулся здоровенный увалень лет тридцати с характерным выражением лица.
В комнате сразу стало тесно. Физическим здоровьем природа Данилу явно не обделила.
Данька, это наш новый доктор, Пал Палыч! представила меня Клавдия Петровна.
Пал Палыч! с готовностью повторил Данила и, широко улыбаясь, уставился на меня.
Я криво улыбнулся в ответ.
Скажи спасибо доктору: он тебя при больнице разрешил оставить! фельдшерица пихнула сына в спину костлявым кулачком.
Данила послушно шагнул ко мне и разулыбался ещё шире:
Спасибо, док! и сграбастал меня в объятия.
Не за что! сдавленно пискнул я, чувствуя себя кроликом, сдуру попавшим в кольца удава. Мои рёбра начали потрескивать.
Вот видите, видите, Пал Палыч, какой Данька добрый! приговаривала счастливая мамаша, бегая вокруг.