А именно? удивилась Ольга, понявшая мой немой вопрос.
В очередь, пожалуйста, сказал я, меня интересуют буквы. А именно: З или С.
К сожалению, я никогда об этом не думал, беспечно ответил парень.
Ясно, обратился я к Ольге, второгодник. Два года в седьмом? спросил я его.
Да. Но это Да вызвало в моей Ольге только добрую, более того, обнадеживающую улыбку.
Картина Ван Гога, сказал я.
Ты уже предлагаешь мне раздел имущества? только и придумала она, что сказать в ответ на некоторые сомнения в ее любви ко мне.
Кончилось тем, что я проснулся от лунного света. Хотя на самом деле это был солнечный свет. Она лежала на нем, и юбка на ее жопе была подняла выше, чем обычно. Не в сторону талии, имеется в виду, а именно вверх, как будто ее могучая задница еще больше выросла за эти несколько часов, пока мы спали. Но это бы еще:
Ничего удивительного. Главное, Зевз был уже не черным, как негр, а превратился в абсолютно белого, хотя по-прежнему кудрявого человека. И это ее очень радовало. До такой степени, что они так и лежали друг на друге, хотя я всё видел, так как проснулся, и чесал себе голову в поисках возможных решений это уравнения.
Это пятая или третья всё-таки степень? спросил я. Но они даже не дали мне пояснить, что я имею в виду. Им было по барабану. Даже не засмеялись, а она продолжала совершенно спокойно его разглядывать и нежно целовать в губы.
О, боги, боги! сказал я про себя, разумеется. Но руки всё-таки поднял вверх. Так обнаглеть!
Глава 3
Меня это не устраивает. Нет, нет и нет, я третьим не буду.
Конечно, это Марс, здесь, скорее всего, можно трахать всё, что шевелится, но не могу. Кого-нибудь другого, мэй би, даже местную богиню, но вот так, изменить сразу, у меня не получится. А бабам всё равно:
Лишь бы человек был хороший: кудрявый блондин.
Но один раз я решил попробовать. Взял на корабле железный прут, нагрел в костре, и завил себе тоже несколько локонов. Красиво, но, кажется, заметно, что не от бога. Тем более, пахнет паленым.
Волосы покрасить? Окей. Краска была, и, разумеется, не корабельная, девушки всегда берут с собой краску для волос. Почему-то все хотят быть блондэ. В принципе это понятно. Так-то скажешь глупость назовут дураком. А там, наоборот, это естественно. И даже, если назовут, имеем право не обижаться. Кому охота бросаться на людей, как злая собака. Поэтому все и хотят попасть в Некоторые, которым нравится быть:
Погорячей.
Поэтому бог Зевз сразу и выдал резюме:
Некоторые любят погорячей.
С какой стати? резонно спросил я.
Паленым пахнет, скромно ответил он.
Ольга ничего не сказала, но когда этот Зевз не поехал с нами, а остался на своем острове, дала мне без особых проволочек. Так только предупредила:
Ты меня любишь?
Да.
Как ты меня любишь? Конечно, она могла, как Мюллер, при этом убрать пистолет со стола. Чтобы я понял: всё идет почти по плану, и уж, по крайней мере, по обоюдному согласию.
Тебе удобно? спросила она.
Я хотел сказать то, о чем давно мечтал:
Ты не могла бы встать на мостик?
Как?
Как на уроке физкультуры.
Но решил отложить наибольшее удовольствие для следующего раза.
Зря, конечно. Надо ковать железный, пока он еще горячий. Кажется:
Где тогда будет перспектива?
Древние египтяне решили этот вопрос, поняли, как надо смотреть на пирамиды:
Плоскими глазами.
Будем надеяться, что на следующем острове никого не будет, подумал я.
Рипит ит, плииз! рявкнула она, я ничего не слышу.
Кто-то что-то сказал или мне показалось? спросил я.
Ты напомнил мне о моем прошлом романе на этом острове. Извини, я просто обезумела. Но была счастлива, добавила она.
Или ты совсем не хочешь, чтобы я была счастлива?
Ну, как тебе сказать?
Говори, как хочешь. Можешь словами, а хочешь говори мыслями. Я уже почти тебя понимаю. А ты?
Я? Я ждал тебя и рад, что вижу.
Нет, к сожалению, к тебе не передалась эта Марсианская сверх способность. Мы с тобой разные люди. Ты просто человек, а я уже:
Человек Марса.
Маркса?
Пожалуйста, меня не путай. Марса, я сказала, а не Маркса.
Значит, секс между нами еще возможен?
Не знаю, надо попробовать.
Спустимся в кубрик?
Принеси мне сначала сюда что-нибудь.
А если бы я понимал тебя с полуслова? Даже без слов вообще? Ты что бы сначала выбрала?
Секс или коктейль с маракуйей? И знаешь: вместе.
Хорошо, ты сказала. Встань пока на коленки, приготовься. Впереди я поставлю коктейль.
А сам?
Как-нибудь сзади.
Я не хочу как-нибудь. Давай по-человечески, я расположусь на спине.
Я не понимаю, как тогда потреблять коктейль?
Привяжи его к штурвалу. Он будет постепенно капать мне в рот через трубочку.
У нас нет такого медицинского приспособления, чтобы пить через трубочку сверху.
Придумай. Я хочу так.
Всё было просто. Надо только надеть на горлышко бутылки насадку, но из нее текло слишком быстро. Как замедлить?
Я не знаю. Кап-кап-кап. Не получается. Я пробовал и хлеб, и сыр и сливочное масло бесполезно. Наконец помогла изолента. Правда, она пахла химией. Но, скорее всего, она уже ничего не почувствует.
Нет, почувствовала.
Ты чем думал, когда использовать изоленту для пищевых продуктов?
Просто, я уже все попробовал, но ничего не помогло.
Возьми яблоко, и надень кусочек на рожок. В яблоке иголкой сделай канал, по которому маракуйя будет стекать вниз и попадать мне в рот. Окей?
Какой иголкой: толстой или тонкой?
Отрегулируй. Попробуй сначала тонкой, потом возьми потолще, если мало, еще потолще. Все просто.
Просто-то просто, но канитель большая.
Для тех, кто любит это норма. А так, с бухты-барахты никогда хорошо не получится. В свободное время поучись на шнурках. Ты в детстве любил завязывать шнурки?
Нет, я любил сандалии.
Повтори, пожалуйста, еще раз, но только без второго И.
Зачем столько подготовки?
Чтобы ты понял, как надо делать основное событие.
Это уж не удовольствие, а работа получается, проворчал я. Одна работа и никакого удовольствия.
Не преувеличивай. Если привыкнешь всё делать основательно, то и работа будет, как радость. И да: хватит болтать. Работай, работай, работай.
И я работал. Но иногда увлекался, и маракуйя капала мне на затылок.
Ты выпил часть моей мары.
Потом полижешь мне зад.
Что?!
Затылок, я имею в виду.
Все равно не буду.
Ты, как жена, должна мне делать всё, что не могу я сам. У меня волосы слипнутся на затылке, раз, а во-вторых, я пьянею, так как спирт, отделившись от мары маракуйи проникает мне прямо в голову.
Она молчала. Наконец я затих. Только тогда она поняла, что я не врал, и помыла мне голову горячей водой с мылом. Вот так. После такого секса отмыться можно, но не просто так, а только горячей водой с мылом.
Мы причалили к следующему острову.
Может быть, не надо это делать ночью, сказал я.
Сейчас ночь? спросила она.
Я думал, это и так видно.
Дело в том, что мне все равно. Я могу и днем, и ночью. А ты?
Тоже, наверное, но не сейчас же.
Почему?
У меня мысли заняты другим.
Чем?
Я думаю, на этом острове нас поджидает опасность.
Думаю, ты преувеличиваешь.
Почему?
Ты всегда преувеличиваешь.
Не думаю, что всегда.
Но сейчас это точно.
Ты пьяная.
Ты сам пьяный.
На острове мы встретили козу.
Если есть коза значит есть и люди.
Это кто сказал?
Я.
А я думаю, что всё как раз наоборот. И знаешь почему? Здесь вообще нет людей.
Только марсиане, сказал я, и добавил: Но это только версия.
Мы развели костер, и хотели привязать козу, чтобы она не бегала ночью по кустам, и не пугала нас. Но она, не далась.
И ладно бы отбежала в сторону, а то ведь прется за стол прямо с копытами! возмутилась Ольга.