Оглавление:
Часть первая
Часть вторая
Борис Парамонов говорит про Мейерхольда, что он говорил:
- Я не верю человеку, который говорит, что Пушкин лучший поэт. - Но!
Эти люди и не требуют этой веры к себе, ибо говорят это между прочим, а именно:
- Пока принесут к пиву креветки. - Они не знают о Пушкине больше ничего, так как и вообще о русской литературе:
- Ничего знать принципиально не хотят, ибо:
- Не бывает, - не бывает, как нужная не людям, а лично мне реальность.
Человек настолько запрещен, что ему только и нужен один Пушкин:
- Он-то точно был. - А дальше?
Дальше здесь не бывает:
- Ни науки, ни искусства, как именно не болтологии, а реальности.
Но одного имени Пушкина, как сказал Блок, нам уже хватает, чтобы сказать:
- Жить можно. - Имя Пушкинского Дома в Академии Наук. Нам всегда знакомый звук.
Пушкин - человек 18-го века, - говорится.
Говорится, что Пушкин чтит Петра Первого. - Но!
Это не очевидно. Ракурс, в котором Пушкин говорит о Петре очень далек от конкретности. Славные дни Петра - это еще не значит, что они славны Петром, а таковы были, наоборот, независимы от него.
Говорят, Пушкин возвышает Первобытного Человека над современным.
Да, это вполне возможно, что человек явился на Земле более совершенным, чем потом стал, хотя и маловероятно. Скорее всего, Человек мог стать хуже, потому что и послан сюда, чтобы постепенно, но всё равно должен:
- Проигрывать и проигрывать Врагу Человека.
Б. П.: