Дед подаркам обрадовался, а промеж делом опять на правнуков намекал. А мне и отшутиться не в силу: как себя осознал да вспомнил, совсем на людей иначе смотреть стал. Раньше-то как у всех было: что перед глазами, то и вижутело для тряпки. А теперь я куда глубже да больше видел. Друзей у меня поубавилось сразу, с подружками я на «нет» всё свёлдаже для тела не в радость стало с ними встречаться: пусто да скучно. С навками и то теплей и душевней было. А с живыми бабами ни о жизни не поговорить, ни о делах духовных тем более. Знал я уже: есть у меня та, с которой мы по жизням вместе шли. Только узнать не всегда могли друг другадля того надо было прежде себя вспомнить. Я, с тех пор как вспомнил, тосковал по паре своей, её найти хотел.
А ещё по работе я затосковал. Не по официальной своей, она никуда не делась, а по настоящей, где силу приложить можно, живым себя почуять, чтобы душу грело и радость доставляло. А где её приложишь? К людямони другого ждут, моя помощь им без надобности, а к духамтак пусто вокруг. Человеческая нечисть - не природная. Те разумные, в гармонии с миром живут, для пользы и для дела, интерес свой во всём блюдут. Хочешьдоговаривайся, обманешься - на себя пеняй. А у человеческой одни инстинктысожрать и выжить. Кто посильней да зачатками понимания обзавёлсятот и главный.
Район свой я от всякой дряни давно вычистил, пока вспоминал да силу пробовал, а «разумных» - раз-два и обчёлся. Сидят они себе на местах, своё жрут, не наглеют, чего их трогать? По другим районам я ходил, конечно, но в дела тамошние не вмешивался. Мелочь от меня пряталась, а крупные твари не трогали: кто попытался - в небытие отправился, остальным соображалки хватило тихо сидеть. И я их не трогал: свято место пусто не бывает, а по мне лучше со знакомыми тварями дело иметь, чем каждый раз новую дрянь убиратьвсё равно наплодятся да навылазят«магов» всяких много развелось. А я, чай, не ассенизатор, не нанимался.
И тем сильнее я удивился, когда потянуло меня в другой конец города.
Дождался я выходных и поехал туда. Не был я в том районе ни разу, хоть город свой. Добрался, смотрю - а там ужас, что делается: в каждом доме тварей стольковпору бригаду ассенизаторов вызывать. Не твари, конечно, меня звализемля стонет, просит от лишнего очистить. А источник «добра» такого в глубине, искать надо. Собрался я с духом, границу клоаки этой переступил, пошёл искать. Идуа вокруг взгляды недобрые, злые. Так бы и сожрали, только страшнонезнакомую силу чуют, непонятную. Шипят, что змеи, и ухватили бы за ноги, да не настолько голодные, чтобы страх свой пересилить.
Озадачился я слегка: думал посмотреть только, а тут работать сразу надоне хочу второй раз возвращаться. Огляделсямагазин продуктовый увидал. Зашёл, сигареты взял и воды простой, чистой. Крест серебряный есть, сам освящу, как мне нужно. Вышел, вода с крестом в руке, закурил. Иду, прислушиваюсь да настраиваюсь. Живность местная почуяла, что дело на серьёз пошлопопряталась да затаилась. А я понял уже, куда мне надо. За речкой местной кладбище было старое, давно уж не хоронили там никого. Облюбовали его некроманты-неофиты - вспомнил я список, что на сайте видел. Колдовать - колдовали, а что по всему району всякая дрянь расползлась - это не их высокого ума забота.
Дошёл я до речки, посмотрелхороша, в навь выход есть, и начал работать. Иду вдоль берега, заклинание напеваю, речку заколдовываю. Открылась она, полыхнула и давай в себя тварей со всего района стягивать. Визги, вопли поднялисьникому заживо гореть неохота. Я до моста дошёл, портал закрепил, посмотрел, чтобы кто поумней да посильней на местах осталисьсвято место всегда желанно, границу по воде закрепил, смотрювон и кладбище. И тоже там для меня работа есть.
Время - вечер, выходной, лето, народа никого почти. Самое оно поработать
Зашёл, гляжу: кладбище растревожено, земля да могилы чуть ли не дыбом стоят, порталы в уровни разные еле закрыты. Души-то тут смирные, порядочныеживые родственники их отпустить не хотят, они и живут себе, где похоронили. Не некромантыим бы спокойно было.
И упырюка местный харю высунул. Пасть раззявил, на меня кинулся, думал - некромант очередной, а я ему в морду из своей бутылки плесканул. Взвыл он и бежать. Пометался промеж могил и укрылся у себя, пересидеть решил.
Так я ему и позволил.
- Что, - говорю, - думаешь, твою могилу не найду? Вон она торчит, отсюда вижу.
И пошёл к месту нужному. Иду, вслух ругаюсьзнаю, что он меня слушает.
- Ты, - говорю, - сукин сын, чего творишь? Расплодил тут нечисть всякую, бардак на кладбище у тебя, души живые на непотребства разные отдаешь, на людей кидаешься, за порядком не следишь совсем! Одичал, что ли? Так я тебя живо упокою!и хлоп водой на его могилу.
Взвыл упырь, заметался. А куда от своей норы ему деться? Некуда. Я и вторую его захоронку водой побрызгал. Стою, курю, смотрю, как упырь по могилам мечется, куда приткнутьсяне знает.
- Ну что, - спрашиваю, - отправлять тебя по назначению, или по-хорошему поговорим?
Замер, посмотрел удивлённо, а как понялчто не шучу, башкой закивал.
- Поговорим, - отвечает.
- Ну, давай, говори, - я вторую сигарету начал.Да не ври, я тебя насквозь вижу.
Упырь ближе подошёл, на соседней могиле пристроился, чтобы дым в его сторону не летел, и давай на жизнь жаловаться, чисто бабка на лавочке
Выслушал я его, докурил как раз.
- Значит, так, - говорю.С порталами я разберусь. Нечисть лишнюю я почистил, на реке границу поставил. Некромантов своих сам гоняй, твоя забота, чтобы они души не тревожили, а людей не трожь. Они к своим приходят, и родственники их тут ждут. Понял?
- Понял, - кивнул уныло.
- Чего скис?спрашиваю.
- Невкусные они, - отвечает.Кожа да кости, есть нечего.
- Кто?удивился.
- Некроманты, - вздохнул и с надеждой так:Можно иногда людей нормальных-то?
Тьфу ты, нежить! Перевели с пряников на чёрный хлеб
- Не нравится, могу отправить куда положено, - встряхнул бутылкой с водой.
Он отшатнулся, руками замахал:
- Нравится, нравится, - отвечает.
Ещё бы. В пекле ему горячо да жарко, там с него спрашивать за дела земные будут, как должно, а здесь хорошо да вольно, сам себе хозяин. Живи, сколько можешь.
- Вот и ладно. А теперь не мешай, посмотрю, что тут у тебя за порталы пооткрывали.
Прошёлся я по кладбищу, убрал лишнее, землю да души успокоил, да защиту вокруг поставил, чтобы души против их воли никто увести не мог. Живут они себе и пусть живут. Время придётуйдут сами.
Упырю присмиревшему наказ оставил строгий: за порядком следить да звать, если что, и обратно пошёл. Чисто в домах да на улицах стало, спокойно. Земля под ногами легко дышит, благостно ей, и мне на душе приятно.
Речку я закрывать не сталпусть землю охраняет.
История седьмая. Упырь и Настенька
Хоть и нашлась для меня работа в городе, а чем дальше, тем больше я по тем местам тосковал, где отпуск провёл. Вспоминал всё, как хорошо и вольно там было. А у меня вокруг город да люди. И поговорить по душам не с кем. У брата своих забот полно, семья большая была, да ещё больше сталасын ещё родился. С дедомне хотел дураком показаться, решит, что совсем внук никудышный. Антишка с Глашей своей тоже не собеседники: они про своё знают, а о большем и не мыслят. Маялся я, маялся, пока на одном сайте рекламу не увидел: походы на выходные. Зашёл на страничку, посмотрел, ну, думаю, мой вариант. Хоть на пару дней из города вырваться, всё легче. И деда надолго одного не оставлю.
Выбрал маршрут, созвонился, договорился обо всём. На следующий день пошёл платить.
Добрался, отыскал клуб этот, в подворотне да в подвале. Засомневался ужестоит либольно непрезентабельный, да покурить решил, подумать. Только закурил, глядь: идёт в мою сторону девушка. Одета со вкусом, по фигурке, волосы чёрные, собраны вроде по-деловому, а чуть небрежно. И держится вроде просто, а такое достоинство внутреннее, настоящеечисто леди. Я даже толком внешность разглядеть не успел, сила её в глаза бросилась, тёмная и глубокая, как в озере, где меня на лодке кружило. Только сверху глубина льдом искристым прикрыта, от глаз чужих. Ослепила она меня, а в душе такая любовь вдруг поднялась, всколыхнулась, что понял: нашёл! Она это, любимая моя. Эту силу я ни с чем не спутаю.