Потом, у собора Святого семейства, мы забрались в красный двухэтажный экскурсионный автобус, что колесил по всем окрестностям. Помнишь, я покупал билеты один, а кассир все не могла понять, зачем их мне два и на ломанном английском пыталась объяснить мне очевидное. А ты стояла у меня за спиной и смеялась как же я люблю твой заливистый смех.
Когда подошел очередной автобус, и мы забрались наверх, я что-то шептал тебе на ухо, а ты пыталась меня остановить, прикладывая палец к губам. Даже пассажиры оборачивались и строго смотрели на нас. С моря дул теплый южный ветер. Его нигде больше не было такого, как там, в городе твоей мечты.
Потом опять Диагональ, трамваи, спешащие в пункт назначения, Олимпийский парк, порт Вель со странным памятником колышущимся волнам, больше похожим на спортивный снаряд, и монумент Христофору Колумбу, указывающему рукой в сомнительном направлении, дом Мила со спартанцами на крыше, парк Гуэль. Настолько восхитительно, что противоречит всем стандартам архитектуры. Волшебный мир, где реальность существует наравне с фантазией.
И вот тогда я, на фоне всего этого великолепия, всей этой несмолкаемой сказки твердо пообещал себе сделать тебе предложение. А ты не знала ты просто была неотразима, впрочем, тебе идет. Как же я люблю тебя! И все эти пальмы, колышущиеся над нами огромными листьями, уверяли меня в том, что это правильно. Да и сам я не сомневался ни секунды. И сделал бы это тогда! Я был готов. Только вот кольца не оказалось в кармане. А ведь так хотелось сделать тебе сюрприз. Как же без него?
Нет, даже не сомневайся, я бы сплел его из ближайших листьев пальмы, качающихся на ветру, и преподнес бы его тебе. Но слишком быстро мы катились сквозь величавые красоты нестареющего города. Нет, нет, я не ищу оправдания. Впрочем, и они все блекли на фоне тебя.
Что? Может быть, ты разочаровалась во мне как в мужчине. Последние дни не наступили, слышишь? И у нас все впереди!
Конечно, подарить такой подарок дорогого стоит. Из золота, из платины, или из простой алюминиевой проволоки тут важно только его значение. Но я не сделал и этого. Хотел, но не сделал. Не оправдываю себя ни на мгновение. Просто хочу, чтобы ты знала я любил тебя всегда и тогда и сейчас. И такая ноша ни на мгновение не тяготит меня.
Ты идеальна. Я рассуждаю разумно, мне всегда не хватало такой, как ты. Может, именно в этом твое предназначение.
А в чем секрет? Ты раскроешь его раньше, чем я».
Наш полет закончился на безымянной планете. Под ногами серый песок и удаляющийся горизонт. Как в той песне «Dust In The Wind». Странно. Мы преодолели космические мили со скоростью, превышающей все известные. Как это могло произойти?
Ну и где мы? Я развел руками. Что это?
Твой рай. Совершенно серьезно произнесла она.
Не понимаю.
Твоя планета. Смотри.
А что я мог тут увидеть?
Не понимаю. Словно уговаривал я ее.
Твоя звезда под номером S20070312M.
Кажется, я где-то уже слышал этот номер. Но единственное, что тогда смог запомнить 312M окончание, как у автомобилей на номерах. Ну, да, Себастьен что-то упоминал об еще тогда Несостоявшаяся звезда «Саймона Монро». У каждого есть своя планета, а я и не воспринял его слова всерьез. Но разве это было здесь? Или в какой-то совсем другой реальности? Мне только кажется, что что-то происходит, или все мои миры, вдруг столкнулись и перемешались? И, как черные дыры, начинают поглощать друг друга. Так и будет продолжаться до тех пор, пока не останется один из них? Или я уже слишком глубоко завяз не отличаю фантазию от реальности, или реальность с другой реальностью, или это кома преподносит очередные сюрпризы.
Что ты видишь? Диана прервала меня от размышлений.
Ничего. Песок под ногами и дальше песок.
А дальше?
Тоже ничего. Как полотно, я пытался описать все более подробно. Черное полотно, даже звезд не видно. Это космос?
Нет. Посмотри, оглянись вокруг. Диана указала рукой куда-то вдаль. Это твоя жизнь. Такая же черная и беспросветная. Как твоя планета. Планета, на которой, кроме тебя ничего нет.
Почему-то мне стало очень стыдно. И в другой ситуации я бы даже мог с ней поспорить, но сейчас мне абсолютно нечего было сказать.
На многие мили вперед расстилалась лысая долина, покрытая бесконечным песком ни камня, или хоть какого-нибудь валуна, на который можно было бы опереться, присесть.
Это у всех так?
Нет, конечно. У каждого свое. Диана замолчала, раздумывая. Видишь, на твоей планете ничего нет, потому что и в жизни у тебя не было ничего, кроме себя самого. Ты предал ее, свою жизнь. Отдал на растерзание одиночеству и все свои дни в бесконечности проведешь именно так. Тебе ведь нравилось?
Вообще не нравилось. Метнул слова я куда-то в пустоту, слишком громко. Солнечный ветер поднял их и разметал по холодной пустыне, взъерошив песок под ногами.
А другие планеты совсем не похожи на твою. Продолжала она, кажется, пропустив мой истеричный вопль мимо ушей, как будто и не было его. Совсем. У кого-то пальмы растут, у кого-то океан разливается до самого горизонта и в нем отражается солнце. Много прожитых жизней, много разных планет. И каждый получает по мере того, что он заслужил. Но твоя планета и твое будущее оно вот такое.
Еще мне не хватало тут библейских нравоучений Я поковырял большим пальцем ноги песок.
И как здесь можно Я попытался подобрать верное слово. Существовать?
Ну, ты это же как-то делал все это время.
Меня, словно нашкодившего щенка, ткнули носом в мои же ошибки. И, несмотря на слишком большую очевидность совершённого, продолжали делать это снова и снова.
Но я представлял рай совсем другим.
Каждому свое. Повторила она, будто вдалбливая это в мою голову. Отрицая все в своей жизни, ты не можешь сделать шага к нему, к своему раю, даже самого маленького. И, вообще, кто тебе сказал, что это рай? Посмотри, вон там стоит Кейси Ретимски твой друг, рок-музыкант.
Я поднял голову и посмотрел в направлении, куда указывала Диана. Но ничего там не увидел все та же черная всепоглощающая пустота.
Я никого не вижу. Я порылся в памяти. Да и друга-то у меня такого не было. Какое идиотское имя. Он кто поляк или серб?
Все верно, поэтому ты никого и не видишь. Ты променял его, променял его на свое дурацкое одиночество. Променял и всех остальных. Вокруг нас сейчас много людей, но ты не в силах увидеть никого, потому что ты их просто не знаешь. Вот Джимми Джонсон ты забыл о нем, когда зашел в тот бар, опрокинуть стаканчик, вот Стили Свайп ты забыл о нем, когда тебя пригласили на ту вечеринку, но ты был занят чем-то очень важным Чем же? Ах, да. Ты поглощал свое одиночество гранеными стаканами, не отвлекаясь ни на кого. Все они проскользнули мимо тебя, когда ты, ты сам закрылся ото всех. И раньше не мог, и сейчас не можешь и потом никогда не увидишь.
Но как же так?
А очень просто ты думал, что одиночество нужно заслужить, тебе казалось, что это твой козырь. Но это совсем не так. Вообще не так, как ты себе представляешь. Одиночество это бессердечная сука, которая поглощает все и вся, лишь только дай ей дотронуться до тебя. Она сначала тебя совратит, а потом поглотит без остатка. Так произошло и с тобой.
Неправда. У меня были есть друзья.
Да? И кто они? Твои плюшевые игрушки, которые ты так бережно хранишь в ящике под кроватью, перевозя их из одной квартиры в другую?
Нет, конечно! Что ты несешь?
Ммм погоди, дай вспомню. Диана почесала лоб и нахмурилась. А, может этот как его Нет, не вспомню. Смотри, просто вспоминать нечего.
Кажется, она начинала злиться. Я смотрел на нее ее носик начал подергиваться первый признак. Я слишком хорошо изучил ее повадки.
Диана присела и набрала в горсть песка.
Фууух Веселым фонтанчиком взвился он с ее ладони. Вот такая она твоя жизнь. Дунь и ее не станет. Никто и не заметит.
Ладно, зачем мы здесь? Я нахмурился.
Чтобы ты понял. Хотя бы один раз в жизни.
А я и так понял. Даже у Маленького принца была планета интереснее моей. «приведи в порядок свою планету» сразу подсказало подсознание. Он хотя бы мог за ней ухаживать. А здесь за чем ухаживать?