Откуда? Я повел бровью.
Ты что, сам не понимаешь? Ниоткуда. Они их не строили, они их Она помолчала, подбирая правильное слово, захватили. А теперь ваши ученые бьются над антикварной тайной.
К чему это вообще? Интересный факт истории, который вряд ли добавит очков мне в нашем путешествии.
Так, Рождин качала туфлю на пальцах. Пустая болтовня. Где этот Джованни?
А что ты там говорила про параллельные миры? После пирамид стало интересно, что еще она может мне преподнести из разряда неизведанного.
Ах, все вы. Кажется, она даже не обратила внимания на мой выпад. Считаете, что время здесь и там, в вашем мире, течет одинаково. Она замолчала и посмотрела на меня, пытаясь угадать мою реакцию. Я лишь пожал плечами. Индийская религия полагает, что если уходишь из этого мира, то вновь рождаешься в нем, но уже потом, где-то в будущем, годы спустя. Баобабом, собакой, или человеком, если очень повезет.
Да, примерно так и есть. На самом деле, я вообще никогда не считал индуизм чем-то основополагающим, но часто хотелось верить в устаревшие в нашем мире догматы беспрекословно, или хотя бы надеяться.
А что, если не так. Одернула невеста. Что, если время стоит на месте? Нет ни прошлого, ни будущего. Есть только сейчас. Оно есть всегда и в нем всегда существует то, чего бы вы, люди, хотели избежать. История не пишется кем-то она уже давно написана. Только вы об этом просто не знаете. Линейная проекция у кого-то в голове. И этот кто-то все давно расписал в своем календаре. Минуя все ваши логические представления. И даже родиться ты можешь не там, где-то в будущем, а там, где-то в прошлом. Он просто перемещает шахматные фигуры по большой доске. А ты всего лишь пешка в его руках. Он давно тебя придумал, но только не пускал в бой, оставляя про запас. Война Конфедераций, или твои любимые шестидесятые?
Imagine? Я соединил большие пальцы с указательными и поднес к глазам.
Ну да, Леннон. Ну, или, хочешь, Ленин. Она скривилась. Тот Советский Союз с их заигрыванием с республиками. Северная Корея, наконец, Ким Ир Сен, Ким Чен Ир, Ким Чен Ын. Три Кима три кита псевдосоциализма с ядерными ракетами за пазухой. Кем бы ты был там?
Я удивленно посмотрел на нее.
Ну, может, я не права. И тебе ближе дети цветов, Битлз, десятилетие свободы, окуренное травкой? Или заново пройти весь свой путь, родившись в тот же самый день и час, совершив те же самые ошибки. Хотя я бы не пожелала такого никому.
Почему те же самые? Новый человек, новое время, новые ошибки, наконец.
Время не лечит и не учит, а ты опять о своем. Время заставляет повторять и ошибаться вновь. Каждый раз на одном и том же месте. Тыкает в свои провинности раз за разом, как провинившегося котенка. Заставляет повторять круг жизни.
Подожди. Я перебил ее. Слишком страшной показалась подобная перспектива. То есть если бы ты родилась заново, то все это Люченцо, инквизиция повторилось бы вновь? Ты хочешь сказать, что будущего не существует, и мы все время стоим на месте? Но ведь все не так? Моя кожа превратилась в ряд мурашек.
Она задумчиво подняла глаза. Пауза длилась дольше, чем хотелось бы.
Я не знаю. Мне это не нравится. Может так, может нет.
Фууух. У меня отлегло. Тогда к чему эти байки? Ты сама придумала?
Не придумала размышляла. Она кивнула на экран телевизора. Интервью сменилось картинкой Вселенной. Даже ваши священники, кажется, в это верят.
Благословенный Джованни, он появился из коридора с подносом, на котором искрились бокалы в лучах солнца, падающих сквозь огромные окна, в тот самый нужный момент. Мне еще не хватало идей разума при всех моих проблемах. При виде него Рождин замолчала, и, взяв в руки пульт, продолжила свое путешествие по телевизионным каналам.
Аминь! Чего бы еще она могла наболтать мне тут.
Шампанское для дамы и ром для тебя, бро. Он оттопырил большой палец, подмигнув мне.
Рождин гневно зыркнула на боя.
Ничего, ничего. Я положил руку ее на плечо. Девочки не склонны к панибратству. И в этот момент он мне даже показался симпатичным. И, правда, что я так на него взъелся?
Хозяин просил подождать. Он заканчивает стих. Джованни поставил поднос на столик и незаметно отошел скучать в стороне.
Ха! Он всегда заканчивает стих, невеста подмигнула мне. Каждый раз, как я появляюсь у него доме. Он бы уже мог издать многотомник стихов.
Он поэт?
Пожалуй. Она поднесла палец к губам.
Может я его читал?
Рождин прыснула со смеху.
Читал?! Да его все читали! Кажется, это было слишком громко. Весь мир, кроме уж самых замшелых уголков. Да и там есть свои пасторы. Но только вот один единственный стих закончить не может.
Пссст Раздался шепот из угла. Мы с Рождин одновременно обернулись. Как можешь ты смеяться, коль сам не написал ни строчки? Джованни стоял, облокотившись на камин и подперев рукой голову. Иль, может, ты забыл, каким богам внимаешь? Твой ненасытный взгляд все вто́рит о тебе и рай, каким он был, твоя гордыня светом ослепляет!
Не поэт. Рождин подняла бокал.
Не поэт, согласился я, заходясь в хохоте, да так, что мой бокал затрясся, подняв в нем ромовую бурю. Мы чокнулись, раздался хрустальный звон, и Джованни согнулся в поклоне.
* * *
«Очередная заправка, и у меня есть немного времени, чтобы настрочить еще одно письмо. Куда я их пишу, зачем? Впрочем, это лишь мои мысли. Если даже ты их никогда не прочтешь, это будет мне напоминанием. Может, в старости я сам их прочитаю, может, даже что-то пойму. Хотя и сейчас мне все ясно это путь в никуда. Тупиковое развитие, что тормозит меня.
Ты знаешь, а ведь у меня есть одна история, которую я еще не рассказывал. Почему я ее вспомнил? Не знаю. Мог бы и мимо пройти, но на этой бензоколонке, затерявшейся в далеких индейских прериях, что-то напомнило мне о ней.
Я никогда не говорил и не писал об этом раньше, может, и не надо было? Впрочем, это стоит узнать.
Наше очередное путешествие, та поездка в Барселону на твой День рождения. Всего на два дня. Ты, конечно, помнишь. Сначала утренний осторожный дверной звонок. Ты еще спишь, я не хотел будить тебя, чтобы не испортить сюрприз. Такая красивая! Курьер привез воздушные шары и большой букет цветов. Я встретил его в одних трусах он разбудил меня в пять время, когда люди досматривают свои десятые сны. Осторожно, чтобы не разбудить тебя я отправил шары под потолок нашей спальни. И букет Когда ты проснулась даже не поняла, что произошло. А такси в аэропорт уже ждало нас у дверей. Долгие сигналы, что выдавливал водитель из своего гудка мы проспали. И стремительно собирались, натягивая, все, что было под рукой. Только чемоданы были готовы к этой поездке и мирно ждали нас у двери.
А потом, уже там, в Барселоне, мы летели в арендованном розовом кадиллаке, таком же, как Элвис подарил своей маме, по проспекту Диагональ, что делит город на две примерно равные части. Это была твоя мечта проснуться в Барселоне. Я не знаю, откуда она взялась, может из песни Фредди Меркури? Ты не говорила, но я всегда стремился исполнять твои мечты, так уж повелось.
Господи, как ты была красива! Я, наверное, никогда не забуду.
Сначала открытая веранда какого-то бара возле Саграда Фамилия, и вся эта испанская речь. Нет, они, конечно, говорили на английском, и мы смогли с ними кое-как объясниться. А мы курим тонкие сигареты с вишневым запахом, разбавляя их глотками черного кофе. И это забава не больше. А потом мы с тобой на маленькой эстраде одного из рыбных ресторанов в порту с хрустальными бокалами шампанского в руках. Так необъяснимо и так красиво. Стекло играло на солнце, а если присмотреться, то сквозь него расцветала радуга ярким сиянием. Мы были одни, почти никого вокруг. Солнце жарит, стрелки часов сплелись воедино. Здесь, в городе несравненного Гауди, где дань ему отдают толпы туристов. Впрочем, о чем я мы сами туристы в этом невозможном городе. Отданы только себе самим на этом маленьком островке счастья и любви среди шумящего города. Редкие прохожие куда-то спешат, бегут мимо. А у нас, только у нас с тобой такая маленькая сиеста. Нас двое, и нам никто не нужен.