К слову о бумагах, спохватился Эрджеральд и протянул футляр дипанарию, Элчиритас, распорядитесь отправить надёжного человека доставить их в Дарданис госпоже властительнице лично в руки. И сделайте это незамедлительно! Пока кто-нибудь ещё не попытался их украсть!
Хорошо, мой господин.
Но только не смейте отправлять посыльного через лес! Пусть переправится на лодке до Катлисса. А там, по берегу через Фаталану проследует в Дарданис.
Это займёт дольше времени, мой господин.
Зато я буду уверен, что письмо достигнет пункта назначения, а не попадёт в чьи-то грязные руки!!
Как скажете.
Дипанарий удалился. Танька печально проводила его взглядом и обернулась к правителю:
А как же я?
Ты останешься здесь! До тех пор, пока посыльный не вернётся в Эксидор и не уверит меня в том, что письмо Даянире доставлено!
А, что если ему что-то помешает доставить письмо?
Если письмо пропадёт по дороге, я прикажу тебя повесить.
Повесить?! За что? ахнула она, Мало ли, что с письмом может приключиться по дороге! Причём тут я?!
Вот мы и узнаем, причём или не причём!! Бэрт! Проводи нашу гостью на кухню. И скажи Эфиминии, чтоб нашла ей работу.
Танька не верила своим ушам:
Работу?!!
Именно!! рявкнул правитель, А ты думала, будешь жить тут на дармовщинку?! Бэрт! И пусть Эфиминия глаз с неё не спускает! Иначе я с неё самой три шкуры спущу!
Глава 7 «Прислуга в замке Эксидор»
Кухарка Эфиминия оказалась низкорослой полноватой женщиной с хмурым лицом. В её подчинении на кухне было трое поварят, водонос и угольщик. Все они поглядывали на грозную хозяйку со страхом, и подчинялись ей с полувзгляда.
Поскольку время уже перевалило за полночь, все рабочие кухни вскоре разошлись по своим углам спать. Эфиминия, наущенная правителем относительно новой работницы, смерила её тяжёлым взглядом и скомандовала:
Будешь спать со мной в комнате.
Можно мне сперва немного поесть? вкрадчиво спросила она, Я перекусила только кусочком жареной куропатки. Это было ещё до полудня.
Кухарка подумала немного. Затем, отперла ключом дверцы буфета и вынула оттуда крынку с молоком и каравай хлеба. Отрезала ломоть и протянула Таньке:
Садись. Ешь.
Н-да. Не густо. В Фаталанском замке её принимали куда любезнее. Но, делать нечего. Она с удовольствием умяла кусок хлеба, запивая холодным молоком. И покорно поплелась за кухаркой к месту ночлега.
Обстановка в комнате, где обитала Эфиминия, была весьма скудной кровать, стол и большой сундук. Хозяйка бросила на крышку сундука одеяло и сообщила:
Спать будешь здесь! Надеюсь, ты не храпишь?
Нет.
Учти! Я сплю чутко. Если надумаешь сбежать, тут же услышу!
Знаете, я сегодня так устала, что бежать нет никаких сил, искренне призналась Танька.
Эфиминия смерила её недоверчивым взглядом и сообщила:
Имей в виду, спать тебе долго никто не даст! Подниму рано! За час до рассвета.
Утро началось с работы. Танька отметила, что во владениях Эфиминии всё было отлажено и работало, как часы. Каждый отлично знал свои обязанности; водонос тут же погрузил на телегу фляги и укатил на берег. Угольщик строгал лучину на растопку. Двое поварят тягали котлы и сковородки. Третий, вооружившись тачкой, ожидал хозяйку, чтобы направиться за продуктами в погреб.
Эфиминия подозвала к себе Таньку:
Эй, как там тебя?
Паула.
Встретишь молочницу. Примешь у неё две бутылки молока. Затем придёт птичница, принесёт яйца. Пересчитаешь, чтобы было ровно пятьдесят. Да смотри, чтоб не подсунула битые!
Едва кухарка удалилась в погреб, как молочница уже стояла у входа на кухню и опасливо таращилась на Таньку.
Доброе утро! весело приветствовала она её, Меня зовут Паула. Я новая помощница Эфиминии. Она поручила мне принять у Вас молоко. Вас как зовут?
Эя, нехотя, пробормотала та.
Отлично. Как поживаете, Эя?
Но молочница лишь недоверчиво покосилась на неё и стащила тяжёлые бутыли в ивовой оплётке с тележки на пол:
Проверять будешь?
А как?
Эфиминия всегда пробует на вкус, подсказала та.
Хорошо. Давай попробуем, согласилась Танька, откупоривая одну бутыль.
Отлила в кружку молока, отпила. Так как с утра у неё ещё и крошки во рту не было, Танька расплылась в улыбке от удовольствия:
М-м! Чудесное молоко. Никогда не пила ничего вкуснее!
Молочница оторопела. Очевидно, здесь никогда не отвешивали ей комплиментов.
Спасибо, госпожа Паула, процедила она полушёпотом, и губы её тронуло лёгкое подобие улыбки. Она подхватила тележку и покатила её дальше.
Эя! Удачного Вам дня! крикнула ей вслед Танька и приветливо помахала рукой.
Молочница от не привычного к себе обращения, засмотрелась на новую работницу и чуть не въехала тележкой в кухонный забор.
Птичница явилась следом с большой корзиной подмышкой. И поставила её на скамью перед Танькой. Пока Танюха перекладывала яйца по плетёным мискам, она внимательно следила за каждым её движением.
Какие крупные яйца, похвалила Танька, И ещё тёплые. Только что из-под курицы?
А как же! встрепенулась птичница, Как собрала, сразу сюда!
И много у вас куриц? спросила её Танька, чтоб поддержать разговор.
Двадцать.
Должно быть, они у Вас хорошо несутся!
Птичница вдруг побледнела и прижала к груди пустую корзину:
Да слава богу. Не жалуемся.
И, подхватившись, стремительно убежала прочь. Танюха скептически поглядела ей вслед:
Странные они все какие-то
Вернувшись из погреба, кухарка начала заправлять готовкой, загружая в три высоких котла крупу. Поварята замешивали из теста булки и отправляли их в печь целыми противнями. Танька удивилась огромным объёмам, в которых готовился завтрак:
Надо же! Я мне, с вечера показалось, будто в замке, кроме правителя, нет никого.
Эфиминия вытерла руки о передник:
Это верно. При дворе почти никого не осталось.
Для кого же столько еды?
Гвардия властителя содержится за счёт придворной кухни. Каша и хлеб для них. Господин Эрджеральд завтракает поздно; ему я готовлю сама.
После того, как явившиеся дежурные гвардейцы утащили с кухни котлы с предназначавшейся им едой, на кухню собралась прислуга. Их оказалось немного; горничная, прачка, камердинер, садовник и уже знакомый Таньке дворецкий.
Они все дружно уселись за стол вместе с кухаркой, поварятами, угольщиком и водоносом. Таньке тоже было позволено завтракать с ними.
Последняя на кухню вошла высокая угрюмая женщина. На ней было длинное мешковатое платье с передником, а на голове серый платок, повязанный узлом на затылке.
Здравствуй, Эви! поприветствовала её кухарка.
Но та, молча, прошла к кастрюле. Нагребла из котла в миску каши с горкой. Отрезала два больших ломтя хлеба. Прихватила крынку молока и, ни слова не говоря, удалилась. Танька заметила, что никого из присутствующих не смутило её поведение. Все продолжили трапезу, перебрасываясь короткими фразами.
Энунсио так и не нашли, сказал дворецкий.
На его месте я бы просил убежища в Ситаре, заметил водонос.
Будь ты на его месте, болтался бы в петле!! резко осадила его Эфиминия.
А, может, он примкнул к банде филина? осторожно предположила прачка и ткнула в бок горничную, Эзл! Ничего не хочешь сказать?!
Та вдруг бросила ложку и подскочила:
Оставьте меня в покое!! Я ничего не знаю! и со слезами выбежала прочь.
Ну, что вы пристали к бедной девочке, осуждающе покачал головой садовник, Ей итак нелегко.
Нам всем нелегко!! огрызнулась кухарка.
Не будь такой жестокой, Эфиминия! Девочка искренне рассчитывала, что Энунсио женится на неё. А этот негодяй обокрал хозяина и был таков!
Нужно быть полной дурой, чтоб верить, будто Энунсио женится на ней! На простой горничной!
Ну, не всем же быть такой умной, как ты, садовник ласково обнял кухарку за руку, Добавь-ка мне каши, голубушка.