Чтобы развеять все остаточные сомнения, тихо откашлялся парень, задай себе вопрос: много ли людей ты видела с вросшими в спину, чёрными крыльями?
Я вновь встречаю взгляд янтарных глаз, который будто говорит «вот-вот». А ведь действительно, я никогда не видела подобных людей. Видимо, на моём лице отражается понимание, и даже безропотная вера, потому что Анаэль торжествующе смотрит на меня.
Я рад, что хоть кто-то на этой пропащей земле не потерял веру в мифы и легенды.
Всё, что я могу ответить на его слова это кивок. Мой разум отказывается функционировать дальше, он слишком шокирован происходящим. Я встаю и «на автомате» подхожу к прикроватному столику, а затем залпом выпиваю стакан воды, который принесла сюда ранее.
Это была моя вода, усмехающимся голосом замечает демон, и в его глазах отражаются весёлые огоньки.
Ты отказался от неё, помнишь? проходя к двери, отстранённо отвечаю я. Мне нужно побыть одной и свыкнуться с новой информацией. Но так уж и быть, я принесу тебе новую.
Эй, можно я тоже задам тебе один вопрос? повышая тон, чтобы я его слышала, спрашивает Анаэль.
Я разворачиваюсь к нему и удовлетворительно киваю (похоже, что следующий несколько дней я буду прибывать в таком шоке, что смогу только так отвечать всем).
Как тебя зовут? спокойно спрашивает падший, слегка приподнимаясь на локтях и тут же морщась от боли.
Мгновение я думаю, отвечать ему или нет, но затем прихожу к выводу, что гости тоже должны знать имена тех, к кому пришли, не так ли? И особенно это касается тех гостей, которые сейчас валяются на кровати с полу разрезанными животами.
Дея, отвечаю я, выходя на кухню.
Когда я закрываю дверь, мне кажется, что он шепчет что-то типа «божественная», но до конца, естественно, я в этом не уверенна, ведь ничего подобного во мне нет и никогда не было, в отличии от него самого.
Когда я вновь принесла раненному падшему ангелу стакан воды, он уже спал. Поэтому мне ничего было делать, кроме как самой спокойно окунуться в сон.
Я захожу в комнату, где уже тихо посапывает маленькая сестрёнка. Моё новое спальное место состоит из хрупкой, очень старой одноместной кровати и накинутого на пружины небольшого одеяла. И только представьте, даже эти вещи в нашем пост апокалипсическом мире являются роскошью. Живот недовольно урчит, из всех сил показывая, что он голоден. Но я ничего не могу ему дать, потому что хлопья были отданы сестре, а лапша понадобится мне на завтра, чтобы восполнить силы перед следующей вылазкой за провиантом. И, возможно, мне придётся ещё разломать её на две части, чтобы накормить умирающего пернатого демона на моей шикарной двухместной кровати, уже и так пожертвованной ему.
Анаэль. Необычное имя. Хотя стоит ли удивляться этому? Он ведь падший сын архангела. Я могла бы больше удивиться, если бы его звали Петя или Вася. И, на сколько я помню, архангелов несколько, чей же он сын? Мысли о грозном ангеле преследуют меня до тех пор, пока я устало и абсолютно вымотано не проваливаюсь в царство Морфея.
Мне вновь снится сцена на улице. Бедный, загнанный в угол парень трясётся под натиском Анаэля. Теперь я стою очень близко к двум этим фигурам, поэтому вижу, как капельки пота выступают на лбу парня, прижатого к земле. Анаэль грозно сверлит беднягу глазами, будто пытаясь реально испепелить его. Но даже не эта жестокая сцена имеет значение. Языки пламени извиваются в непоколебимых, холодных, янтарных глазах. Они действительно плещутся там, перекрывая нижнюю часть радужки и даже немного задевая чёрный зрачок. Неужели у этого Аполлона реально горит огонь, когда он выходит из себя? Или это уже моя придумка?
Вдруг сцена резко меняется, и я вижу Анаэля уже перед собой. Он нависает, как Ангел Смерти. Понимая, что теперь я поменялась местами с тем беднягой, я искренни кричу от ужаса. Именно мои глаза сейчас видят злого, разъярённого демона. Страх парализует меня, как маленькую девочку, видящую тёмную фигуру, выползающую из-под кровати в её комнате, несмотря на все доводы родителей, что такого не может быть. Анаэль опасен. Более того, он смертелен сейчас. Я снова и снова кричу, в панике пытаясь отползти от его ног, но он делает шаги прямо на меня. Внезапно его руки поднимаются вверх с зажатым клинком в ладонях, а затем стремительно опускаются, прокалывая мою грудь насквозь. Я уже не кричу, а воплю, что есть сил, но затем яркая вспышка света прерывает кошмар и перед глазами возникает личико сестры, обеспокоенно глядевшее на меня.
Дея! шепчет она. Ты чего?
Я нервно оглядываюсь вокруг. Моя комната не выглядит уютным особняком, но всё-таки и не является сущим ужасом тёмной улицей с высоким фонарём.
Плохой сон, поясняю я, принимая сидячее положение. Извини, что разбудила.
Губки малышки растягиваются в широкой улыбке, а глаза сияют, как две небольшие звезды. Я всегда удивлялась, как ей, такой крохотной и слабенькой девочке, хватает мужества сохранять теплоту и любовь в своём сердце ко всем живым существам на Земле, даже если они её будят очень ранним утром. Я-то уже давно потеряла эту способность и не вижу в людях ни капли хорошего.
Сколько время? задаюсь вопросом, не обращаясь ни к кому конкретно.
Моя сестрёнка плохо знает время в силу своего возраста, поэтому она лишь обиженно глядит на часы, оказавшиеся в моих руках мгновение спустя.
Пора, вздыхаю я, ставя будильник обратно на полку и вылезая из своей кровати.
Ты снова уйдёшь от меня?
Придётся. Ты же знаешь, нам нужно что-то кушать.
Сестра послушно кивает и бредёт по направлению к кухне, но затем останавливается в проходе и разворачивается ко мне.
Чай?
Чай, утвердительно отвечаю я, натягивая узкие джинсы, в который раз поражаясь, как она умна не по годам.
Я чувствую угрызения совести, когда она исчезает в проходе. Она всего лишь маленькая девочка шести лет, а уже рассуждает как взрослая, умеет делать сама себе чай и может даже спокойно сделать себе тарелку хлопьев. Она сама заправляет свою кровать каждый день, и не потребовала от меня ни одной игрушки за столь долгое время. Апокалипсис отобрал у неё детство, а я до сих пор ни разу не принесла ей ни одной, даже самой маленькой куклы.
С такими мрачными размышлениями, выхожу на кухню, чуть не налетая на маленький стол посредине. Я хотела уже сесть завтракать, но на глаза попадается закрытая дверь, ведущая в спальню, и я вспоминаю про лежащего за ней Анаэля.
Я сейчас приду, говорю сестре и направляюсь к двери.
Открыв небольшую щёлку, я просовываю голову и оглядываюсь. Внутри комнаты настолько темно, что я даже не могу различить очертания предметов. Видимо, он затушил свечу, когда я уходила вчера вечером.
Заходи, раздаётся низкий голос из недр спальни.
Я неуверенно оглядываюсь на сестру, которая сидит на стуле и с задумчивым видом изучает кукурузные хлопья. Потом, словно приняв решение, нахожу в кармане спички и вхожу внутрь. Наощупь определяя предметы, я подхожу к прикроватному столику и чиркаю спичкой о коробок. Пламя свечи осветило комнату, и я оборачиваюсь на своего гостя.
Анаэль лежит на кровати и изучающе смотрит на меня. Когда его янтарные глаза словно касаются в прямом смысле моего лица, в голове резко всплывают картины из сна и то, как он хладнокровно лишает меня жизни. Мурашки пробегают по спине.
Сейчас я уйду, откашлявшись, начинаю я. Постарайся не причинять моей сестрёнке проблем, иначе потом я обеспечу тебе их, можешь не сомневаться.
Демон изгибает губы в заигрывающей ухмылке.
Угрозы вместо «Доброе утро»? Забавно, наигранно нежно воркует он. В глубине его глаз загораются предупреждающее огоньки. Но открою тебе маленький секрет, если ты родилась милой девушкой, то тебе уже не стать рьяным воином сатанистом.
Обойдусь без указов пернатой гвардии, защищаясь, парирую я. И как у него получается довести меня до бешенства за долю секунды, сказав всего одну фразу?
Падший ангел разражается смехом.
Меня называли разными именами, хохочет он. «Убийца», «демон», «беспощадный мститель», но «пернатой гвардией» никогда.