Я в недоумении гляжу на полумёртвого парня. Что он такое говорит? Как глубокие ранения заживут «сами»?
И как ты себе это представляешь? Раны от ножа в живот сами, вообще-то, не затягиваются, ты не в фантастическом фильме.
Но ответом мне служит лишь его иногда прерывистое дыхание.
«Бедный» думаю я, окидывая незнакомца жалостливым взглядом.
Как тебя зовут? спрашиваю я, смотря на его лицо.
На минуту в комнате воцаряется тишина, а затем мужчина всё же решает дать мне ответ.
Ты не выговоришь моего имени.
Теперь я уже смотрю на него, как на истинного сумасшедшего, вроде тех, что бродят каждую ночь под окнами.
У тебя такое длинное и сложное имя, что я не смогу произнести его? с вызовом и, одновременно недоверием, говорю я.
Аполлон морщится и снова вздыхает, будто на его грудь прямо сейчас свалился тяжёлый груз весом в несколько тонн.
Ты не обладаешь тем языком, которым нужно владеть, чтобы сказать моё имя.
Мой взгляд вновь падает на чёрные, блестящие крылья. Я вспоминаю, что этот парень абсолютная загадка для меня и явно не человек, поэтому следовало бы проявить осторожность в общении с ним.
Тогда переведи своё имя на мой язык, чуть более уверенно заявляю я нарочным приказным тоном. Да уж, весьма «осторожно».
Аполлон издаёт смешок, после которого вновь морщится.
Зачем? интересуется он, и нотки надменности в его голосе окутывают помещение. Удивительно, даже на грани жизни и смерти этот возомнивший себя королём ситуации сумасшедший, умудряется язвить и тем самым выводить меня из равновесия.
Затем, что я прошу тебя сообщить своё имя. Ты находишься в моём доме, а обычно хозяева знают своих гостей, особенно тех, которые не вызывают доверия от слова «совсем».
Мужчина снова усмехается, а затем затихает. Его тело спокойно и расслаблено лежит на двуспальной кровати.
Умно. Молодец, произносит он с поддельной похвалой в голосе, и парень вновь замолкает, слегка меняя позу.
Анаэль, поразмыслив, добавляет он серьёзным тоном.
«Анаэль» повторяю я про себя. И что же в этом сложного то?
Хорошо, заключаю я. Теперь я задам тебе другой вопрос. Кто ты такой? И почему ты не открываешь глаза? Не можешь?
Это уже целых три вопроса.
Отвечай, проговариваю я, чертыхаясь про себя, что вообще притащила такую проблему, как он, в своё убежище.
Губы наглеца слегка дрогнут, искажаются в вымученной улыбке, а затем вновь выражение его лица становится равнодушным и бесстрастным.
Мои глаза несколько необычны, чтобы их открывать при тебе.
Да всё-то у тебя необычное! не удержавшись, всплескиваю руками я. И имя, и глаза!
Отворачиваюсь и прислушиваюсь, чтобы убедиться, что своими возгласами не разбудила сестру, а потом возвращаю взгляд на место, и вижу то, что никогда, не при каких обстоятельствах уже не смогу забыть. Всё холодеет внутри меня, словно я угодила в ледяную реку суровой зимой. Анаэль смотрит внимательным, изучающим взглядом,.. а меня приковывают к месту большие, янтарные глаза.
Нет, это не просто карий цвет, каким наделена я и ещё половина жителей Земли, это ярко-огненные, рыже-жёлтые, пугающие и одновременно прекрасные глаза. Чтобы оторвать от них взгляд, любой особи женского пола могла бы потребоваться целая вечность. Казалось, будто вся вселенная заключена именно в них, и миллиарды звёзд живут в этом светящемся огне.
Я же говорил, устало, подчёркивает свою правоту Анаэль.
Впечатляет, отводя взгляд, собираю всю волю в кулак, а затем вновь смотрю на него. Пора прояснить ситуацию и ещё кое с чем. Теперь говори, кто ты? Я видела твои чёрные эм я запинаюсь на следующем слове, словно не веря сама себе же, крылья.
Анаэль гипнотизирующе глядит на меня и слегка прищуривается. В тёмном отблеске свечи, тени на его лице пляшут подобно старым шаманам индийских племён. Чёрные пряди волос обрамляют идеально точёное лицо. Это завораживает, пленяет, будто накидывает на шею невидимую цепь, от которой не избавиться, даже если очень сильно захотеть.
Ты в детстве книжек не читала? колко спрашивает он, будто ответ на мой вопрос настолько очевиден, что только глупец не заметит его.
Читала, в том-то и дело.
Так под какое же описание я подхожу? произносит отстранённый голос, одновременно проникая в самые потаённые уголки души.
Я задумываюсь. На самом деле ответ уже крутился в моей голове несколько часов, но он был настолько нереальным, насколько это вообще возможно, и я твёрдо решила, что не позволяю ему слететь с губ. Но с каждой секундой мой мозг всё больше и больше убеждается, что ход мыслей явно верный. У людей не может быть крыльев и таких глаз. У них также не может быть такой потрясающей внешности, только если в прошлом он не был богатым постоянным клиентом талантливого пластического хирурга.
Невозможно, шепчу я скорее себе, чем ему, и сразу же замолкаю.
Повисла неловкая пауза, и только лёгкий треск огня нарушает эту немую тишину.
Я твой ночной кошмар, наконец-то говорит Анаэль, словно стараясь ещё сильнее испугать меня.
Я шумно сглатываю.
Мило, мысленно закрываюсь от страшных картинок, крутившихся в голове. Но ты не походишь на дракона с зубастой пастью, уж извини. И не надо угрожать мне. Не забывай, ты находишься в моей спальне и твоя жизнь сейчас в моих руках.
Не будь такой самоуверенной. Кто сказал, что у меня нет зубастой пасти?
И снова тишина между нами давит тяжёлым грузом на плечи.
Что? медленно и шокировано произношу я, бросая слегка испуганный взгляд на раненного парня.
Ну, я к тому, что у меня есть зубы, поясняет он, улавливая волны моего страха, а затем улыбается во все тридцать два. Я не столетняя старушка, если ты не заметила.
Лучше бы ты был старушкой тихо бормочу я. Было бы меньше проблем.
Анаэль разражается смехом. Удивительная, мягкая мелодия скользит и наполняет всю комнату, и мне кажется, что даже коже становится теплее. Его смех, будто огонь, умеющий согревать изнутри. Он одурманивает, затмевает сознание, подчиняет разум. Мне приходится собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы преодолеть это. Нервно касаюсь руки, сбрасывая невидимую тёплую вуаль.
Кто ты?
Мелодия смолкает, и комната вновь становится холодной и не уютной.
Я тот, кем ты пожелаешь меня видеть.
Хорошо, язвительно соглашаюсь я, радуясь обретению голоса. Тогда ты- еда, и я съем тебя на завтрак.
Не много ли мяса? Ну, в смысле, я довольно таки большая порция.
Моё лицо перекашивается от удивления. Пернатый находится на грани существования, но, похоже, считает своим святым долгом по подкалывать меня напоследок. Парень вообще может быть серьёзным, или он раньше в цирке работал? Спустя минуту испытания моим гневным взглядом, Анаэль всё же делает одолжение, отвечая мне.
Люди обычно не верят в существование таких, как я. Они могут видеть нас на каждом углу, каждый день, но ни за что не признаются себе, что это было правдой.
Я неизменно выжидающе смотрю на лежащего собеседника, и он вновь набирает в грудь воздуха для следующего монолога.
Для тебя я демон, улыбаясь, отвечает он. Хотя точнее, падший сын архангела, если тебе это о чём-то говорит. Вы прозвали нас именно демонами, хотя это не совсем точно, ведь настоящие демоны живут в Преисподние, а падших не всех изгоняют туда.
Мои брови взлетают вверх.
«О, да. Мне это говорит о многом. Но всё это бред» первое, что приходит на ум. Затем мой взгляд вновь падает на лоснящиеся, благородно чёрные перья. Маленькие кусочки пазлов начинают складываются в голове: идеальная внешность, сильное тело атлета, колкий, едкий, невыносимый характер (это уже стало понятно из нашего недолгого разговора, да-да), и, конечно же, неземные, огромные, тёмные крылья. Конечно! Всё это, возможно, составляющие единственного слова: «падший».
Я же говорил, что люди в этом плане ужасные скептики, серьёзно произносит Анаэль.
Нет, смотря в одну точку, проговариваю я. Почему-то я верю тебе.
И это было чистой воды правдой. Считайте, что я обезумела, но иначе быть просто не может. Я не фанатик религии, но кое-какие тексты о ангелах и демонах читала, и Анаэль прекрасно подходил под все описания.