Я сопротивляюсь, чтобы не рассмеяться вместе с ним. Комната вновь кажется мне самым уютным местом на свете, а образы из сна вспоминаются, как какая-то нелепость.
Кто-то же должен положить этому начало, серьёзным тоном сквозь зубы отвечаю я, но лишь для того, чтобы сдержаться от смеха. Как ты себя чувствуешь?
Анаэль успокаивается и вновь удостаивает меня своим взглядом, но на этот раз дружелюбным и без задних язвительных мыслей.
Лучше, гораздо лучше. Спасибо, что спросила.
Я не привыкла к такой мгновенной смене его настроения, поэтому в комнате повисает неловкая пауза.
Эм Мне пора, скрашивая молчание, двигаюсь в сторону двери.
Куда ты идёшь? ударяет голос в спину.
Я разворачиваюсь и смотрю на Анаэля. Он уже не выглядит, как мастер колких выражений, обычно направленных в мою сторону. Скорее сейчас он создаёт впечатление самого обычного парня, который волнуется?
Ты беспокоишься? не подумав спрашиваю я.
Губы демона вновь расплываются, но, опять-таки, в дружелюбной улыбке.
Я просто интересуюсь. Если тебя там убьют, то кто же мне принесёт воды?
Я не умею разбираться в людях! Как можно было подумать, что он хоть на минуту оставит свои шуточки? Наградив Анаэля глубоким взглядом, полным недоверия, злости и неодобрения, а затем резко открываю дверь и выхожу на кухню.
Сестра уже пьёт чай, когда я проношусь мимо неё.
Не заходи в эту комнату, хорошо? спрашиваю я её, нервно трясясь.
Хорошо, послушно отвечает она, прижимая маленькую кружечку к себе.
Я поспешно целую малышку в щёку, хватаю застиранную с вечера куртку, распахиваю входную дверь и выбегаю из подвала дома номер десять.
Глава 3
На улицах всё также тихо и безлюдно. Стук гонимого ветром мусора единственный звук, который можно уловить здесь. Небо покрылось серыми тучами, а туман, спустившийся прямо на дороги, ухудшал видимость в миллионы раз. Я осторожно начинаю свой путь вдоль линии полуразрушенных домов. На этот раз моей целью становится не тот маленький супермаркет, вблизи нашего подвала, а огромный торговый центр, занимающий на проспекте почётное центральное место. Угрызения совести добили меня, поэтому первый отдел, который я планирую посетить, станет отделом игрушек, а не еды.
По правде говоря, я почти не надеюсь, что там вообще что-то осталось. Скорее всего, люди, которые жили в том районе, уже разграбили магазин подчистую. Так что мои шансы найти что-то на полках крайне невелики. Однако я хочу принести сестре хоть какую-нибудь игрушку, чтобы хоть как-то скрасить безнадежные дни и то время, которое она проводит в подвале одна. Это нечто своеобразного искупления грехов перед маленьким человеком, который вовсе был не обязан терпеть тяжесть Новых дней.
Я пересекаю перекрёсток, старясь не стучать каблуками об асфальт. Но ещё больше я надеюсь, что мне не придётся в этот раз наблюдать за схваткой двух нелюдей и тащить кого-то из них к себе домой. Одного наглого демона, занимавшего мою кровать, вполне достаточно, если не в избытке. Когда я поворачиваю из-за угла, то, наконец, вижу огромной «Гранд Сити» торговый комплекс, который повидал много звёзд на своём веку.
Я приближаюсь к одиноким дверям-вертушкам. Мне повезло, что они были остановлены именно тогда, когда вход и выход соединялись в одной секции. Я осторожно протискиваюсь внутрь. На первом этаже, перед собой, я сразу же вижу огромный, застывший эскалатор, ведущий на следующие этажи торгового центра. «Гранд Сити» был построен, как место, которое должно было вмещать в себя всё, что нужно для семейного отдыха. Продуктовый гипермаркет занимает весь первый этаж, и войти туда можно сразу же, обойдя эскалатор. На втором и третьем этажах разместились бутики и небольшие магазинчики: справа от эскалатора одежда, слева всё для творчества и книги. Четвёртый этаж полностью отдан под огромный отдел игрушек, а также небольшой парк развлечений для детей с мини-американскими горками и прочими аттракционами. Кафе и рестораны располагались на пятом этаже, но сейчас они стали более чем бесполезны. Всё остальное здание занимают офисы и частные фирмы. Но это было когда-то. Сейчас те этажи заброшены и забыты, потому что людей больше не волновали деньги.
Я быстрыми шагами поднимаюсь по пустому эскалатору на четвёртый этаж и двигаюсь к магазину игрушек. Отдел пуст, и я догадываюсь почему. Люди в наши дни вообще не заботились больше ни о чём, кроме еды. Поэтому все остальные магазины меркли, по сравнению с ещё имевшими запасы гипермаркетами продуктов. Но моя цель сегодня найти особенною игрушку- любимую куклу моей сестры. Она потеряла её, когда мы в лихорадочном темпе бежали в аэропорт, чтобы успеть на последний рейс в Лос-Анджелес. Я ни разу не видела слёз в её глазах, но было ясно, что она расстраивалась по этому поводу.
Я обхожу много полок с нетронутыми игрушками, прежде чем нахожу то, что ищу. На одном из верхних стеллажей стоит коробка с большой куклой Бейби Бон в розовом костюме и, как мне показалось, пуантами. Я стягиваю игрушку поближе к себе и вот уже держу её в своих руках. Понимая, что на улице я не могу показаться с такой огромной коробкой, я нахожу коричневую, плюшевую сумку, которая идеально подходит размерам куклы. Вынув игрушку из упаковки, я аккуратно кладу Бейби Бон и её пуанты в свою новую находку. Ну вот, одним мини-грехом на моей совести меньше.
На первом этаже тоже оказалось пусто. Еды в гипермаркете теперь уже не настолько много, как перед апокалипсисом, но всё же есть из чего выбрать. Перекинув ремень плюшевой сумки через плечо, я расстёгиваю куртку и набиваю внутренние карманы тушёнкой, пачкой быстрой лапши, гречневой кашей в банке и одним киндером- сюрпризом. Еды можно было бы взять ещё больше, если бы нашёлся какой-нибудь пакет или ещё одна сумка. Я направляюсь на поиски любого из этих предметов и нахожу небольшой, пластиковый пакет в груде открыток и канцелярских принадлежностей. Уже иду обратно к полкам с продуктами, когда вспоминаю про Анаэля. Он ведь тоже живой, следовательно, он нуждается в пище как и люди. Захватив по дороге упаковку крекеров и солёных рыбок, поместив их в пластиковый пакет, а также наспех набросав туда всякой всячины вроде долгосрочных паштетов в банках, я отправляюсь на этаж с одеждой. Весь мой поход по торговому центру можно было бы считать вполне нормальным, если не учитывать, что я не плачу за то, что беру.
Одежды, в отличие от еды, здесь безмерно много. Я прохожу мимо бутиков, и хочу уже зайти в один из них, как вдруг вижу шикарную вывеску «Энтони Причел». Чего уж мелочиться то? Я должна жить сегодняшним днём, и когда же мне ещё представиться возможность получить дизайнерские вещи, не заплатив при этом ни доллара. Твёрдой походкой я отправляюсь в небольшой магазин с причудливо украшенными манекенами.
Когда мы все жили в мире, где никто ещё не знал про апокалипсис, то как-то на страницах модного журнала я увидела осеннюю коллекцию Дома мод Причелов. С того самого момента я отчаянно пыталась накопить денег хотя бы на шарфик с перчатками, а свитер или джинсы были тогда вообще чем-то невероятным. И вот сейчас я уже стою у железной огромной балки-вешалки, с развешанными на ней разнообразными кофточками и рубашками. Хоть какой-то плюс от вымирающего мира. Много вещей я бы не смогла унести с собой, поэтому заимствую лишь один вязанный, тёплый пуловер тёмно-шоколадного оттенка, переодеваюсь в чистые джинсы с железными заклёпками по краям карманов и накидываю на себя новую охристо-травяную куртку, приталенную по фигуре. В зеркале я довольно улыбаюсь себе, отметив, что весь мой наряд сочетается с тёмными глазами и светлыми, русыми, длинными волосами. Сменив чёрные замшевые ботинки на более практичные коричневые полу сапоги из кожи (и без стучащих каблуков), я запихиваю в сумку маленькую кофточку, тёплую нежно-розовую куртку для сестры. Только после такого основательного перевоплощения я решаюсь выйти из торгового центра.
На улице совсем стало темно. Тучи уже захватили всё небо, не оставляя ни единого просвета. Скоро начнётся гроза, поэтому я должна поспешить домой, чтобы не угодить под дождь. Небольшая, плюшевая сумка тихонько бьёт меня по бедру, пока я пересекаю шоссе. На дороге уже стали появляться тёмные круги, а до подвала ещё два квартала, поэтому я перехожу на бег. Внезапно одна капля угождает прямо мне на руку. Я осторожно поднимаю кисть к глазам, ощущая неприятное покалывание. Кожа в этом месте краснеет и слегка вздувается, будто её обожгли кипятком. Я быстрее прижимаю свой пакет к себе и бегу к одному из подъездов, прячась под крышей. Одно ясно точно начинается кислотный дождь.