В этот раз Елена даже не заморачиваласьну, слово и слово, подумаешь! Потом разберётся, когда жизнь наладится.
Оставались напряжёнными лишь сам герцог, несчастная вдова, пригревшая сиротку, лекарь, да невзрачный. Исполнительного служивого прогнали взашей. Ну и Елена, конечно, как самое заинтересованное лицо.
Давно то случилось? голос вельможи сквозил безнадежностью и тоской.
Девять и ещё один год тому назадвздохнула вдова, поспешив с ответомВ тот год я и овдовела как раз. Вот и подумала, что Ама в утешение мне девочку послала. Тогда ещё рожь не уродилась и вовсе. Голодали мы все. Помёрли многие..
Герцог сделался совсем тёмным, туча-тучей и нос у него ещё больше согнуло, прямо-таки, притянуло к усам вислым.
К нему коня подвели и он, взгромоздившись на своего страшного жеребца, коротко взглянул на вдову.
Держи. к ногам женщины упал толстый кошель из хорошей замши, весь расшитый золотыми вензелями. Сам по себе дорогой кошель, и без вензелей тех. Приметная вещичка и непростая. А тут развязался и ахнули всев пыльвывалились монеты золотые. Одна. Две. Три. А сколько их ещё в кошеле осталось и не знал никто.
Спина вдовы распрямилась вдруг, как по мановению волшебной палочки. И вмиг превратилась она из нищенки Истаны невезучей в невесту завидную, любому хозяину доброму, дорогую и любимую. В таких сельцах, как Большие Гульки и монетке серебряной каждый рад был бы, а тутзолото красное! На дом крепкий хватит, на корову и коняку доброго, да ещё и детям останетсяколь сыну, то на угол, а дочерина приданое.
Елена хихикнуладо того лицо у старостихи Миуры глупое стало, да обиженное! Знать бы упадёшь гдесоломки б постелила! И староста сам рот раззявилэх, не к его дому приблуда прибилась, не на его полатях сиротка ночевала! Мимо-мимо золотишко прошло! Ни одной монетки ему, упырю, не обломилось!
И почему-то думалось Елене, что у Истаны всё теперь удачно сложитсябудет и дом с садом, и поле тучное, и молоко от коровы доброй в каше крутой. И муж, и детишки. А она, Елена, больше никогда не увидит эту добрую женщину. И старостиху злуюне увидит, и дочек её противных, и сами Большие Гульки останутся в прошлом.
Ей предстоит дорога в другую жизнь. Уже сейчас.
Недосуг мне во всём этом разбираться. угрюмо заявил герцог, сверля испуганного старосту злым взглядомНо, я разберусь ужо! и, добавил, отвернувшись. Девушку в карету! приказал он, горяча коняТыс ней, присмотришь! это он уже лекарю говорилГлаз с девчонки не спускать! Беречь! и он, распорядившись и о, чудо! никого не повесив, в этой убогой деревеньке, умчался прочь в сопровождении небольшой свиты, а невзрачный и целитель, остались, ничуть не удивлённые полученными указаниями.
И троица тех мерзких уродцев осталась, к неудовольствию Елены.
И смотрели они на девушку без приязниволками глядели, того и глядизагрызут!
Что ж, девалекарь поклонился учтивоПрошу в карету!
Елена, обняв напоследок осчастливленную, свалившимися на неё милостями, вдову, пошла прочь с широкого двора старосты, туда, на дорогу, где уже сверкала чёрным лаком роскошная герцогская карета, с бирюзовыми коронами на широких дверцах.
Неторопливо шла, степенно, ногами босыми по навозу ступала, как королева по бархату. Позади семенил невзрачный и все прочие спины гнули перед ней, Еленой, сироткой, незнамо как приблудившейся к бедному домику нищей вдовы.
Прошу вас, госпожа. угодливо согнул спину герцогский лакей и дверку-то распахнул перед Еленой, да ступеньку откинул, чтоб удобней было. А внутри-то, чудо-чудное, диво-дивноесплошь бархат алый, да позолота! На мягких сиденьях подушечки золотом да шёлком расшитые и это всё богатство для неё, Елены?
Девушка гордо вздёрнула подбородок, принимая всё, как должное и решительно шагнула вперёд, бросаясь в алый омут, точно в холодную воду весенней реки.
Я же говорилхороша дева! уважительно произнёс за спиной, всё тот же молодой, насмешливый голосКак держится! И не скажешь, что байстрючка из жалкой лачуги!
Елена отметила, что больше никто не пытается обзывать её девкой и лапать где не попадя, а обращаются с ней уважительнодева, как лекарь или, госпожакак расфуфыренный лакей.
Лакей, обряженный в роскошную ливрею, выглядел словно яркий павлин, но Елена никогда не стала бы кланяться ему в пояс. Хищный герцог в своём запылённом камзоле, внушал ей куда больше почтения, чем все прочие.
Лекарь последовал за девушкой и скрылся от посторонних глаз вместе со своей подопечной.
Дверцы кареты захлопнулись, кучер взъярил лошадей и колеса покатились по дороге, унося Елену далеко, в неведомую ей пока что, жизнь, а позади оставались Большие Гульки, жители которых, потрясённые и ошарашенные, на всю оставшуюся жизнь запомнили этот, поистине неординарный день.
Глава 2. Дорога в неизвестность
Из оконца кареты, мелко потряхивавшей своих пассажиров на ухабах, мало что можно было разглядеть любопытной до ужаса девице, никогда и нигде не бывавшей дальше окраины, ближайшего к сельцу Большие Гульки, лесочка.
Елена от нетерпения вся извелась и чесаласьполя, поля и опять, поля Бесконечным казалось герцогство Валенсия, тучные пастбища и поля которого, тянулись до самого горизонта.
«Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса» мурлыкала она навязчивую мелодию, прилетевшую в её уши невесть из каких глубин памяти.
И поговорить-то бедной девушке не с кем былосмутнолицый, тот, что из герцогских соглядатаев, с её глаз смылся почти сразу, убедившись предварительно в том, что ни бархатные сиденья, ни мягкие подушки у бедной сиротки, привыкшей спать на жёстких полатях, возражения не вызывают. Вон он, гордо гарцует на, мышастого цвета жеребце, пыля по обочине.
Елена, с тоской во взгляде всматривалась в, изрядно надоевший, пейзажопять поле.. Для разнообразия засеянное подсолнечником. Желтые головки цветов доверчиво тянулись к солнышку. И тут же захотелось семечек погрызть, да чтоб жареных, да чуть солёных! Аж слюни потекли у бедной сиротки.
Вспомнилось, как важные старостихины дочки, принарядившись ради вечера седьмого дня, сидя на широкой скамье под пышной липой, лузгали семки, а вокруг них, точно мухи над вареньем, вились кавалеры местные, угодливые, да предупредительные.
И ни один из тех парней никогда не глазел на сиротку Арлену так, как на Ульку или на Альку, старостихиных дочек.
Это теперь, от щедрот герцогских, вдова внезапно разбогатела и могла в женихах копаться, как курица в навозе, а ранее? Кому нужны две нищие женщины?
Никому!
Вот и то-то же!
Пузатый лекарь сладко всхрапнул, и голова его упала на грудь, скрытую шёлковой мантией.
Елене стало слегка зябко.
Вечерело, а проезжали они, в самый раз возле реки. От низкого берега явственно тянуло прохладой и алый горизонт вещал о сильном ветре.
«Как бы дождь не зарядил. озаботилась Елена, неловко поджимая босые ноги и жалея о том, что вместе с исподними штанами не умыкнула из старостихиных запасов шерстяную шальХоть и тёплые погоды ныне, по причине последнего месяца лета, но вечерами прохладно становится.»
И кушать хотца.
В желудке неприятно заурчало и лицо девушки вмиг стало скучным. Но, как ни осматривалась Елена, ничего съестного в карете роскошной углядеть не смогла, да и носом не учуяла.
«А в тюрьме сейчас ужин. непонятно чему улыбнулась девушкаМакароны!»
Вдруг, где-то впереди зашумели, загомонили на разный лад, послышались громкие вскрики и зычный голос командира герцогских гвардейцев.
Да, именно, колонну, возглавляемую самим герцогом валенсийским, охраняли гвардейцыв красивой, бирюзовой с белым, форме, в блестящих кирасах, в шляпах с яркими перьями и высоких ботфортах.
Елена давно перестала задумываться о всяких несуразных словечках, то и дело всплывающих из глубин её памятипотом, потом, всё потом..
Упорядоченная, скучная и голодная жизнь вчерашней сироты закончилась этим днём, резко и неожиданно.
Сказать по правде, сейчас Елена была даже благодарна распутной Сельме, которая заманила её в тот самый сенникне случись неприятной истории с попыткой изнасилования, так и пришлось бы девушке прозябать батрачкой в Больших Гульках, терпеть побои и оскорбления от её жителей и пахать с утра до ночи на поле, дабы прокормиться.