Не нужно. хмыкнул лекарь, негодуя на сельскую темноту. Всем ведь известно, что маг-лекарь и сквозь одежду нужное зрит, а уж невинностьтем более!
Елена, осознав, что никакие посторонние предметы в её нежный организм засовываться не будут, повеселела, и на лавку прилегла без пререканийноги, сдвинула плотно, спинураспрямила и руки на груди сложила. Осталось только свечку в ладошки сунуть, подбородок платочком подвязать и на погост снести.
Лекарь не поперхнулся едва, завидев объект для обследования предназначенный, в подобном положении.
Не бойся, милая. ласково проговорил целитель и ладонями у неё над животом поводил. Туда-сюда водит, а сам словно прислушивается к чему.
Готово. говоритВставай сиротка.
Елена и всталачего не встать-то? Лавка, небось, жёсткая, не чета кровати с периной пуховой или матрасом ортопедическим. Лежать неудобно, вон, уже вся затекла с непривычки. Они-то с вдовой на полатях спали на пару, под одним одеялом ютились, потому как, у вдовы второго и не было никогда.
Ну и что, там? поинтересовалась она небрежно и плечиком повела манерноС невинностью-то?
А то, ты и сама не знаешь. хмыкнул лекарь насмешливо и пузо вперёд выставилПошли, что ль? Господин, он ждать не любит, знаешь ли. Осерчать может, а оно мне надо?
И пошли, а Елену мысли терзали, содержания сомнительного. Про невинность то. Была она, аль нет? Лекарь не сподобился разъяснить толком, а от этого, может быть, вся судьба сироты зависела.
Чуть дрогнула Елена, припоминая, как бегала под тёплым дождём с парнем своим любимым, как целовалась страстно, до синих губ, как хохотала, шлёпая по лужам.
Парень? Целовалась? Взасос, по-взрослому?
Очень воспоминания те, Елену встревожилине встречала она среди односельчан своих, парня таковского, ладного, в одежде странной. Вот не помнила и всё тутФеньку губастого, пастуха сына старшегопомнила, Сидониютот молочника отпрыск, тоже припоминала отчётливо, да и Базку, старосты наследника, как живого видела, хоть и помер он по весне от лихоманки-костоломки, а того, желаннонет. Как, так-то?
Задуматься над странностями происходящего, ей не довелось в этот разпришли, стало быть. Вон, собрались все, кружками стоят за забором, топчутся, уши любопытные греют. И герцог, мля, со страхучего коняки слез, прохаживается, точно вой простой, шпагой воинственно звякая. Истинный коршуннос- крючком, лицохмурое и взгляд нелюбезный.
Очень уж невинностью сиротки никчёмной озабоченный.
И троица тех самых, тусуется поблизости, что ссильничать её пытались. Тот, ушастый, с отбитым пахом, морщится ещёвидать, хорошенько ему прилетело от сироткиной босой ноги. Елена от души постаралась, как для родного! Долго вспоминать её виконт станет, да кривиться от воспоминаний тех незабываемых!
Лекарь кланяться взялся, а герцог подобрался весь, точно рысь перед прыжком, оглядел Елену с головы до ног и брови встопорщилпонравилась, не иначе!
Невинна дева эта. качнул толстячок головой и залоснился щёчкамиБез сомнений. Не касалась её лона рука мужская.
Рука у виконта де Броэ дёрнулась, да и рот раскрылсямол, касалась, ещё как касалась! Но, вовремя спохватился ушибленный и рот свой поганый захлопнул.
Герцог хмыкнул, почти что и весело, шагнул к Елене и за подбородок её ухватил. Стиснул, точно в тиски сунул, вверх вздёрнул, рассматривая.
Точно лошадь на торжище! оскорбилась Елена и фыркнула гневноСчаЗЗ ещё зубы показать прикажет, вдруг да гнилые окажутся?
Но герцог не приказалпохоже, зубы Елены, то естьАрлены, в отличие от невинности, его мало волновали.
Крепка, здорова и девственна! герцог вновь хмыкнулХвала тебе, Ама, за милость твою!
Тут-то Елена и насторожиласьвояки, а герцог, несомненно являлся истовым воякой, от пяток до самых кончиков тараканьих усов, к Аме редко когда обращались, всё больше к Апе, мужу её грозному, а тут..
Ведите ту женщину. усы вельможи грозно встопорщились, а невзрачный, как же без него-то? объявившись, вытолкнул вперёд себя худенькую селянку, бледную до голодной синевы и от тогоблёклую, в платье ветхом, затёртом до неприличных дыр.
Сама же Елена, точно знала о том, что Истана, ничего и не блёклая, а очень даже симпатичная бабёнка и лишь от плохой кормёжки, да труда непосильного, выглядит серо и убого.
Твоя сиротка? строго спросил герцог и голову склонил набок, по-птичьи.
«Точно коршун! восхитилась ЕленаИшь, смотрит как! Того и глядипадёт и ударит!»
Женщина оробела совсемшутка ли, перед самим герцогом ответ держать! Молчать ей было невместно и потому пришлось бедняжке Истане расплачиваться за дело доброе.
Моя, господин. тихо прошелестело её слово.
Откуда девица сия взялась в ваших Больших Гульках? продолжал вопрошать герцог, горя нетерпением добраться до истины.
Не ведаю господин. слегка осмелела женщина, видя, что никто не спешит набрасываться на неё с побоями, аль ещё с какими гнусными намерениямиСама прибилась. Вот.
Как так случилось? герцог был удивительно терпелив. Пока.
Случилось. пожала плечами вдова, уже чувствуя, как на её шее затягивается жесткая верёвка правосудиямало ли? Вдруг как, а мешает кому девчонка эта? Говорили же ей, глупой бабе, что добрые дела наказуемы. Вот, расхлебывай теперь! Утром, господинпродолжала упорно смотреть себе под ноги бедная женщинаДвери открываю, а она сидит. Я в хлев собираласьторопливо пояснила Истанак телочку.. У меня, тогдась, ещё телочка была. Это потом её отобрали за недоимки.
Герцог нетерпеливо мотнул головойизлишние подробности начинали его утомлять. Словно почувствовав что-то, женщина торопливо зачастила.
Смотрюсидит Худая, оборванная, глаза на мокром месте. В руках сума с дерюжки пошитая, пустая почти. Не говорила бедняжка ничего, господинмычала лишь несуразно, ну и руками махала, вот таки вдова попыталась изобразить из себя ветряную мельницу.
Герцог снова поморщился, властно протянул руку.
Сумку давай.
Один из служивых торопливо сунул в руки вельможи затрапезного вида сумку, грубую, засаленную, из самой что ни на есть серой дерюжки. Герцог, скривившись брезгливо, сумку ту тряхнул и ему на руки свалилась яркая шелковая лента. Такая лента, ну никак не могла оказаться в руках простой селянки.
Герцог неожиданно стал глотать воздух широко открытым ртом. Лицо его побагровело, а глаза выпучились, точно у вареного рака.
Свита вельможи напряглась разомнемудрено. Герцог-то их всех отогнал подальше, прочь из двора местного старосты, сам с вдовой разговаривал тихо, вполголоса, лишь лекарь, да Елена слова их расслышать смогли, да невзрачный тип, ушами шевеливший от усердия.
«Ну, невзрачному по долгу службы положено. тихо усмехнулась Елена, переминаясь с ноги на ногуНебось, разведчик местный. ФСБ не дремлет и стоит на страже интересов Валенсии!»
И опять девушка зависла, силясь осмыслить свои собственные словаразведчик? ФСБ? Валенсия? Что за звери такие опасные и чем именно?
Человек с размытой внешностью выступил вперед и подхватил у господина ту самую суму, что, по словам вдовы, принадлежала бедняжке Арлене, то естьЕлене.
Герцог снова кривил губы, а тот самый служивый, что вдову привёл и сумку принёс, начал по одной вытаскивать из сумы тряпочки разные и показывать своему господину.
«Опознают что-то. догадалась девушка, чувствуя, как от сильного волнения её начинает слегка подташниватьДопытываются.»
Убогое тряпьё пестрело бурыми пятнами. Старыми и неприятными на вид.
«Кровь это. спокойно подумалось ЕленеВсё в крови, как будто поросёнка резали.»
Но резали не поросёнкаЕлена отлично рассмотрела, что тряпье было шёлковым, да и кружево попадалось, хоть и изгвазданное да рваное.
Лицо герцога мрачнело всё больше и больше, а взгляд его, направленный на Елену, тяжелел с каждым разом.
Затем, на свет извлекли ещё одну лентубирюзовую, с золотом и герцог, побледнев, воровато выхватил её из рук доверенного человека и сунул себе под камзол, не желая, чтобы находка стала достоянием общественности.
Только беспокоился он зрявидя, что ничего интересного не происходит, свита вельможи, устав дожидаться невесть чего, расслабилась. Троица провинившихся дворян затеяла игру в кости, стуча оными по дну перевернутого бочонка, прочие разные, шушукались о чём-то волнительном и негромко болтали, селянам и вовсе было плевать на господские выкрутасыдень ещё, солнце высоко, арбайтен нужно!