Клинка? непонимающе повторил маг.
Ну, жеребца, Корнелиус, вновь поиграла бровями ее величество, в крови которой задор наконец-то достиг нужной концентрации. Прибора, который некоторые мои придворные кладут на свои обязанности.
Ваше величество! еще более нервно возмутился магистр. Все у меня в порядке и с клинками, и с жеребцами, и с приборами! Все наточено, тьфу, работает, прости Пряха, как в юности! И при всем почтении, мои возможные травмымое дело.
Травмы моего придворного магаэто государственное дело, торжественно возразила королева. Хочешь выслушать вторую сплетню?
Не хочу, но придется, проворчал магистр, немного успокоившись.
Говорят, что ты играешь за другую лигу. Я сама, признаться, так думала последние годы. И не только язря ты все-таки главного виночерпия превратил в осьминога. Ну, сделал он тебе предложение в осьминога-то зачем?
Всего на полгода, буркнул Корнелиус.
Да, с восемью щупальцами ему даже ловчее пиры обслуживать, согласилась королева и задумчиво потрогала языком нижний клычок, и вино из запасов перестало пропадать. Да и гости меньше пьют от испуга, опять же экономия. Может, оставить его так?.. Но, спохватилась она, все же я ни разу не видела тебя с женщиной. Право слово, Корнелиус, ты преподаватель, бывший ректор, боевой маг, герой, наград целая грудь. Да за твои плечи можно женские бои устраивать, как в Оркском каганате, глаза ее на миг блеснули боевым азартом прабабки-принцессы из Каганата, словно королева всерьез задумалась над этой идеей и нехотя отмела ее. А ты с женщинами застенчив, как мой почивший супруг с пятой бутылкой. Ты даже на меня украдкой не поглядываешь, а я ведь прелестна.
Несомненно так, ваше величество, вполне искренне промямлил маг, с тревогой глядя на убывающее вино в бутылке. Я просто много работаю и предпочитаю не афишировать свои увлечения.
А кто невеста? словно невзначай поинтересовалась королева. Почему жениться-то не выйдет?
Невесты у меня нет, ваше величество, ибо дама не в курсе и за меня замуж не пойдет, проигнорировал суть вопроса магистр.
Я прикажу ей выйти за тебя! непререкаемо заявила Миррей.
Никак невозможно, ваше величество, еще более помрачнел магистр. Она связана долгом.
Замужем? Тогда действительно не выйдет. А дети есть?
Двое. Взрослые уже мальчики.
О, как у меня, обрадовалась королева. Как же тебе помочь? Разве что муж у нее негодяй?
Нет, покачал головой Корнелиус. Муж у нее б добродушный, слегка ленивый, любитель детей, охоты и выпить.
Прямо как мой Гу́став, светлая ему память, расчувствовалась королева. Значит, дама твоя обременена долгом.
И слепа, заключил Корнелиус, пристально глядя на правительницу.
Еще и калека, посочувствовала ее величество, уже думая о чем-то своем. И с понимающей улыбкой протянула магистру руку через стол. Я понимаю тебя, мой друг. И больше не сержусь. Тебе нужно отвлечься. Развеяться. Вылечить сердце, она погладила его пальцы и поднялась. Магистр тяжело вздохнул. Уезжай, но знай, что твои покои никто не займет, и ты всегда можешь вернуться. А теперь мне пора. Жду завтра на прием и клятву твоих оболтусов. Надеюсь, они будут хотя бы вполовину так же верны и полезны, как ты.
Они еще и талантливы, ваше величество.
В их талантах я не сомневаюсь и много раз наблюдала его в действии. Но я согласилась иметь их подле себя еще и потому, что они так нелепо смотрятся рядом, что это даже забавно, усмехнулась Миррей. А еще развлекают меня своим противостоянием, как и их семьи. Главное, чтобы не увлекались.
В этот момент в приемной что-то громыхнуло, стукнуло о двери в кабинет. Раздались крики, из-под створок потянуло холодом.
Корнелиус поднял глаза к потолку и выругался. Королева же невозмутимо стянула накидку с закрытого доселе магического визора.
Кажется, мое пожелание не увлекаться запоздало, заметила она, разглядев то, что творится в приемной. Хотела бы я надеяться, что это злодеи пришли меня свергать, неведомым образом узнав, что я у тебя. Ан нет, это два моих будущих придворных мага, одни из первых лиц страны, прямо перед назначением выясняют отношения. И часто это тут происходит?
Корнелиус вздохнул и распахнул двери.
Несколькими минутами ранее Эбигейл Горни влетела в приемную магистра. Вудхаус смирно восседал на кресле подле открытого окна. Ягненочек, а не подоночек!
Ждите назначенного времени, скрипуче и скучно повелела бессменная секретарь Корнелиуса, мейcис Джонсон. Окинула взглядом короткую рваную юбку Эби, поджала губы и склонилась над бумагами. Нужно было прочитать и рассортировать прошения к магам от всех служб дворца.
Но даже будь она личным драконом магистра, не смогла бы остановить гнома на тропе мести.
У тебя, оказывается, отличные ножки, Подковка, заинтересованно оглядел гномку Вудхаус. Плотноваты. Но какой рельеф! А я-то думал, что они кривые, как твои боевые заклинания
Эбигейл прямо с порога махнула рукой, и эльфа вместе с креслом выбросило в окно, далеко за деревья. Мейсис Джонсон, склонившись над бумагами, ничего не заметилавозможно, потому, что привыкла к постоянным стычкам этих двоих. Но скорее из-за того, что была глуховата от старостимагистр держал ее из сентиментальных побуждений.
Эби чинно прошла ближе к двери и села на кресло, поспешно запуская ремонтное заклинание и молясь, чтобы магистр вызвал ее после того, как платье приобретет нормальный вид, но до того, как вернется Вудхаус. Но ей не повезлоэльф, лишь слегка взъерошенный, невозмутимо зашел обратно в дверь.
Ну ты и зараза, Киянка, даже как-то устало сказал он. Почесал острое ухо, сделал обманное движение, будто собирается кинуть на нее заклинание-клетку, а затем, когда она среагировала, чтобы отбитьзаставил подлокотники кресла сомкнуться у нее под грудью, надежно фиксируя А потом кресло встало на дыбы, словно взбесившаяся лошадь, и буйно, шарахаясь из угла в угол и пугая придворных, поскакало из приемной сквозь распахнувшиеся двери по коридору к выходу. Эбигейл, ругаясь, делала пассы руками, но кресло только скачками неслось быстрее, словно получая хлыстом по крупу.
Натаниель брезгливо почесал щеку и потер испачканные руки одну о другуюу него, как у любой творческой личности, были фобии. Например, прикосновение к пыли и грязи вызывало ступор, страх и необоримое желание почесаться и вымыться. Прислушалсяв глубине дворца раздался грохотвздохнул и быстро очистил руки заклинанием. Предусмотрительно поставил на секретарскую полог тишины, чтобы не привлекать внимание охраны, а на себязащиту от всех видов атакующих заклинаний. И на всякий случайот физического урона, ибо кулаком малявка Эби била, как кувалдой.
Секретарь подняла голову, недоуменно огляделась, посмотрела на часы, которые показывали восемь часов пятнадцать минут.
А где леди Горни? недовольно осведомилась она.
Ушла попудрить носик, вежливо проорал Вудхаус, и мейсис Джонсон, кивнув, снова опустила голову к бумагам.
Грохот повторился, двери распахнулисьГорни, сжимая в руках два вырванных подлокотника кресла, сделанного из цельного дуба, сначала швырнула ими в эльфа, а затем с боевым гномским кличем «Эхху-так-так!» бросилась на противника.
Мейсис Джонсон писала, а секретарская превращалась в развалины. Вот отлетел от удара воздушным кулаком Вудхаус, ударившись спиной о двери кабинета, вот приморозилась к потолку Эбигейл. Секретарь только чихнула, недовольно поежилась и продолжила писать. Глухоталучший полог тишины, знаете ли.
Вот пахнуло жаром, а из стен стали выпрыгивать камни и стрелять по эльфу, как по утке в полете. Натаниэль соответствовалпрыгал туда-сюда, ухитряясь отбивать их обратно и пытаясь воззвать к разуму разъяренной противницы. Впрочем, это было невозможно: гномы легко распалялись и с большим трудом возвращались к спокойствию. В отличие от эльфов, которые даже в драке были невозмутимы и сохраняли рассудок.
Горни, уговаривал он, остановись! Сейчас придет магистр, и нас обоих выгонят со службы!
Ну и пусть, пыхтела гномка, раскручивая в руке огненный шар, зато я больше не увижу твоей слащавой физиономии!