Мы пришли, проговорил Крул, чтобы положить конец ужасам твоего правления.
Брови Каллора приподнялись.
Вы отнимете у меня то, что я с таким трудом сумел обрести? Пятьдесят лет, любезные мои соперники, я потратил, чтобы покорить весь континент. Возможно, Ардатха и лукавилавсегда запаздывала с тем, чтобы прислать мне положенную дань, но я равнодушен к таким мелочным выходкам. Она сбежала, вы знали? Сучка. Думаете, вы первые бросили мне вызов? Круг призвал чужеземного бога. Да, ритуал у них слегка не удался, что избавило меня от необходимости собственноручно убивать этих остолопов. А Павший? Что ж, он ещё некоторое время не оправится, и даже тогдавы ведь не думаете, что он будет исполнять чью-то чужую волю? Я бы
Довольно, прорычал Драконус. Твоя болтовня нас утомляет, Каллор.
Ну, хорошо, вздохнул Верховный король. Он склонился вперёд. Вы явились, чтобы освободить народ от моей тирании. Увы, я не из тех, кто по собственной воле отдаст власть. Ни вам, ни кому другому. Он откинулся на спинку трона, вяло взмахнул рукой. Потому я отказываю вам в том, в чём вы бы отказали мне.
И хотя истина была очевидна, Крул не мог в неё поверить.
Что ты
Вы ослепли? завопил Каллор, сжимая подлокотники своего трона. Всё! Их больше нет! Хочешь разбивать цепи? Валяймилости прошу! Все и всё вокруг вас теперь на воле! Свобода! Пепел! Кости! Вот она, свобода!
Ты и вправду испепелил целый континент? прошептала Старшая богиня. Якуруку
Больше нет, и никогда уже не будет. То, что я сотворил, никогда не исцелится. Ты меня понимаешь? Никогда. И это всё твоя вина. Ваша. Костями и пеплом вымощена дорога благородства, по которой вы вздумали пройтись. Ваша дорога.
Мы не можем допустить
Всё уже случилось, глупая женщина!
Крул мысленно обратился к своим родичам:
Это необходимо сделать. Я сотворю место для всего этого. В себе.
Путь, который вместит всё это? с ужасом переспросил Драконус. Брат мой
Нет, это необходимо сделать. Помогите мне, сотворить это будет нелегко
Это сломает тебя, Крул, сказала сестра. Должен быть другой способ.
Его нет. Оставить континент таким нет, этот мир ещё слишком молод, чтобы нести на себе такой шрам
А что с Каллором? спросил Драконус. Что мы сделаем с этим созданием?
Мы отметим его, ответил Крул. Мы ведь знаем его самое сокровенное желание, не так ли?
А срок его жизни?
Долгий, друзья мои.
Решено.
Крул моргнул, перевёл тяжёлый взгляд на Верховного короля.
За это преступление, Каллор, мы назначим тебе соразмерную кару. Знай: ты, Каллор Эйдеранн Тэстесула, будешь жить бесконечной жизнью смертного. Жизнью смертного, который подвластен разрушительной силе времени, боли от ран, мукам отчаянья. Того, чьи мечты обратятся в прах. Того, чья любовь истает и расточится, а дни и ночи отмечены будут тенью призрака Смерти, который всегда будет грозить отнять то, что ты не желаешь отдать.
Заговорил Драконус:
Каллор Эйдеранн Тэстесула, ты никогда не взойдёшь.
Их сестра сказала:
Каллор Эйдеранн Тэстесула, всякий раз, когда ты вознесёшься, падёшь. Всё, чего ты добьёшься, обратится пеплом в твоих руках. То, что ты по своей воле содеял здесь, будет возвращаться к тебе вновь и вновь.
Три голоса проклинают тебя, нараспев проговорил Крул. Да будет так.
Человек на троне задрожал. Губы его приподнялись в зловещем оскале.
Я сокрушу вас. Каждого из вас. В этом я клянусь на костях семи миллионов жертв. Крул, ты исчезнешь из мира и будешь забыт. Драконус, то, что ты создашь, обратится против тебя. А что до тебя, женщина, нечеловеческие руки разорвут твоё тело на поле брани, но покоя ты не найдёшьтаково моё проклятье тебе, Сестра Холодных Ночей. Каллор Эйдеранн Тэстесула, один голос, произнёс три проклятья. Да будет так!
Они оставили Каллора на троне, стоящем на груде костей. Они соединили силы, чтобы обернуть цепи вокруг континента, ставшего местом бойни, а затем утащили его на Путь, сотворённый лишь для этой единственной цели. Осталась лишь голая твердь, которая могла исцелиться. Это усилие сломило Крула, оставило раны, которыеон зналне заживут до конца его дней. И бог уже чувствовал упадок и забвенье, на которые обречён был его культ. Так сбывалось проклятье Каллора, но, к удивлению Крула, это причиняло меньшую боль, чем он мог бы вообразить.
Трое стояли у портала, ведущего в новорождённое, безжизненное владение, и взирали на своё творение.
Затем Драконус сказал:
Со времён Всеобщей Темноты я ковал меч. Крул и Сестра Холодных Ночей обернулись к нему, ибо ничего об этом не знали. Драконус продолжал: Это заняло долгое время, но я уже близок к завершению. Сила, вложенная в этот меч, наделена необратимостью.
Тогда, прошептал, поразмыслив, Крул, ты должен внести изменения в план перед завершением.
Похоже на то. Мне нужно как следует всё обдумать.
Они долго молчали, а затем Крул и Драконус посмотрели на свою сестру. Та пожала плечами.
Я буду беречься. В роковой час меня поразит предательствои лишь оно. К нему невозможно подготовиться, иначе жизнь моя превратится в кошмар из вечных подозрений и недоверия. На это я не пойду. А до того дня я буду участвовать в смертной игре.
Хотя бы, пробормотал Крул, осторожнее выбирай, на чьей стороне сражаешься.
Найди себе спутника, посоветовал Драконус. Достойного.
Мудрые слова. Благодарю вас обоих.
Больше говорить было не о чем. Трое сошлись ради цели, которой теперь достигли. Пусть и не так, как сами бы того пожелали, но всё жедело было сделано. А ценазаплачена. Добровольно. Три жизни и однаразрушены. Для одного это стало началом вечной ненависти. Для троихчестной сделкой.
Старшие боги, как уже было сказано, воплощали явления жестокие и неприятные.
Издали зверь наблюдал, как три фигуры расстались и пошли в разные стороны. Его терзала боль, кровь пятнала белую шерсть, пустая глазница истекала алой влагой, ноги едва держали огромное тело. Зверь желал смерти, но смерть не приходила. Он жаждал отмщения, но те, кто ранил его, были уже мертвы. Оставался лишь человек, который разорил и разрушил дом зверя.
Настанет время расплатиться и по этому счёту
И последнее жгучее желание коснулось измученной души зверя. Где-то там, среди пламени и хаоса Падения, он потерял свою подругу и остался один. Но может, она ещё жива. Может, бродит, раненая, как и он сам, по истерзанным пустошам и ищет его.
Или, возможно, бежалаот боли и ужасана Путь, который придал огонь её духу.
Куда бы она ни ушлаесли, конечно, осталась в живыхон найдёт её.
Три фигуры вдалеке открыли Пути, шагнуликаждый в собственное Старшее Владение.
Зверь решил не идти ни за кем из них. Они были юными созданиями, если сравнивать с ним самим и его подругой, а Путь, на который она могла бежать, был намного древней владений Старших богов.
Зверя ждала опасная дорога, и страх коснулся его истерзанного сердца.
За открывшимся перед зверем порталом бушевала пронизанная серыми нитями буря силы. Он колебался лишь миг, а затем прыгнул вперёд.
И исчез.
Книга первая. Искра и пепел
Пять магов, адъюнкт, бесчисленные имперские демоны, а также катастрофа в Даруджистаневсё оправдывало в глазах общественности решение Императрицы объявить вне закона Дуджека Однорукого и его потрёпанные легионы. То, что это позволило Однорукому и его Войску начать новую кампанию, на сей раз в качестве независимой армии, и заключить новые сомнительные союзы, которым было суждено привести к продолжению ужасной Магической канонады в Генабакисе, можно было бы счесть случайностью. Разумеется, бесчисленные жертвы тех разрушительных времён могли бы, по милости и с разрешения Худа, озвучить совершенно противоположное мнение. Возможно, самой поэтичной деталью кампании, которую затем стали именовать Паннионской войной, своего рода предвестьем её, следует считать тот момент, когда Яггутский Тиран, шагая к своей гибели в Даруджистане, бездумно и легко разрушил единственный каменный мост через реку
Имригин Таллобант (род. 1151).