Простое «за тобой» Лиху пришлось по душе куда больше, чем нелепое «приветствую вас» и «господин Лихолет».
Я тайком сбежал. Ни одна собака не видела.
Хорошо, кивнул незнакомец.
На руке у него был перстень с прозрачным, как вода, камнем, а больше никаких украшенийесли не считать серебряного шнура на волосах и цепи на поясе.
Я искал тебя, сообщил чужак. Ты мне нужен.
Любому другому Лих ответил бы, как полагается, и ушел. Но этого чудака на стеклянном коне можно было и выслушать. Тот сообразил, что начал разговор неудачно, представился:
Меня зовут Эр.
Что за имя такое неслыханное? Откуда ониз-за моря? Но говорит по-здешнему чисто. Тогдас гор? Люди болтают: в горах хорь знает кто водится; может, там и стеклянные коняшки обитают? Лиха тянуло потрогать диковинную животину, однако он удержался. Спросил:
Откуда ты?
С неба, ответил Эр.
Соврал: по глазам было видно, что врет. Опустил взгляд, не посмел Лиху в лицо прямо смотреть.
И опять от кого другого Лих бы ушел, но сейчас не стал торопиться.
Что ж тебе надо, Эр с неба?
Чужака задела насмешка.
ЯЭр-Ветер, объявил он гордо.
Ветреныйто есть, до девок охочий?
Пришелец вскипел, грозовая туча в глазах сверкнула молнией. Лих ожидал: гром прокатится.
Я тебе не Эр-Ветер осекся. Потеребил повод коня. Лих, я пришел за тобой. Я уже год ищу он запнулся, умолк.
Ты целый год разыскивал меня? переспросил Лих, недоумевая. Зачем?
Тебя здесь убьют, проговорил Эр-Ветер, опустив голову.
Лих рассердился. Двух десятков слов не сказала соврал дважды! Так, видно, у вельмож заведено. Что ж, честные селяне им не попутчики.
Проваливай, Лих обогнул коня и зашагал своей дорогой.
Да вскоре раскаялся. От стеклянного чуда ушелне потрогал. И чудака светловолосого не выслушал; хоть бы складным враньем позабавился. А впрочем, Эр-Ветер врал нескладно. Стеснялся, видать.
На краю ореховой рощи, за которой стоял дом колдуна, Лих оглянулся. Стеклянное чудо шло следом. Малорослый коняшка шагал, свесив голову, подметал траву длинной гривой. Так же понуро сидел в седле всадник. Чисто генерал разбитой армии, про которого Лих в книжке читал.
Он подождал, пока Эр-Ветер приблизится. Стука копыт не слыхатьудивительный конь будто не по земле ступает, а плывет в воздухе. Ногами перебирает для виду, чтобы люди не пялились.
Ну, что тебе? спросил Лих, жалея нового знакомца. До того уныло они с коняшкой тащились, что не пожалеть было нельзя.
Эр-Ветер снял перстень с прозрачным камнем, протянул Лиху:
Возьми.
Лих подавился воздухом. На его-то корявые рукиперстень?! Эта цацка даже на мизинец не налезет. И вообщена кой хорь?
Ты с ума своротил?
Возьми, повторил Эр-Ветер. Это не простой камень.
Алмаз, что ли?
Алмазов Лих отродясь не видел, но в книжках читал, как разбойники их у Подземного-Каменного похищали. Разбойники через камни лютую смерть приняли, а алмазы по миру разошлись, принесли людям многое горе.
Поколебавшись, он взял у Эр-Ветра перстень, покрутил в руках. Камень вроде бы и прозрачен, как вода, но не так уж и прост. Подобно глазам колдуна Мария, цвет обретает: то зеленоватым блеснет, то синим, а то внутри красная искорка зародится, подмигнет пару рази погаснет. Лиха потянуло принять подарок. Хотя где это виданоот чужаков дары брать? Неизвестно, чем придется отдаривать.
Это слеза Подземного-Каменного, сказал Эр-Ветер.
Подземный-Каменный плакать не может, возразил Лих. Ему там, под землей, брагу не дают.
Эр-Ветер удивленно моргнул.
Вот как? Впрочем, тебе виднее.
Лих засмеялся и простил прежнее вранье.
Забирай, он хотел вернуть перстень. Куда он мне? Людей смешить?
Подержи немного. И выслушай меня, будь ласков.
Звякнув цепью, Эр-Ветер соскользнул с коня наземь. Юный князь, да и только. Невысокий, но стройный, гибкий, руки холеные.
Зачем тебе цепь? полюбопытствовал Лих.
У земли держит. Чтобы ветром не унесло.
Да: эдакого может и унести, если посильней дунет.
Я год разыскивал таких, как ты, начал Эр-Ветер. Пятерых отыскал, звал с собой. Все отказались. Тыпоследний, кто есть кто остался в живых.
Погоди. Ничего не разберу. Какихкак я?
Каменных, ответил чужак. И умолк, будто сказал все необходимое.
Это Лихкаменный? Ну, да, бываетот холодной воды. Мало ли, чего с кем бывает. У бабки Люты вон в спину вступаеттак она сутками лежит, встать не может, как деревянная.
И отец твой был каменный, добавил Эр-Ветер, и его отецтоже.
С чего ты взял?
С неба многое видно.
А оттуда не видно, как за вранье зубы вышибают?
Эр-Ветер улыбнулся, коротко и безрадостно; зубы у него были ровные, белые, будто из жемчуга выточенные. Краше, чем у Лиха, хотя у него-то были зубы отменные; Марийка шутила: лучшие в селе.
Твоя бабка деда видела, а не ведает, куда сгинул. Они свадьбу не играли, не успели. Он огулял ееи пропал, будто не было. Скорей всего, утонул где-то. Знаешь ведь сам, да? И каково ей пришлось, пока ребенка носила.
Лих знал. Лютая бабка не раз поминала, что Заряна ребенка без мужа прижила и выносила его колдовским способом: варила суп из камней, глину ела, песок. Оттого он и каменный. И Лих такой же, в отца уродился.
Мало вас, потомков Подземного-Каменного, продолжал Эр-Ветер. То есть, в здешних краях было мало, а теперь совсем не осталось. Пятерых, кого я нашел, убили. Этот владыка нынче у князя в немилости. И правнуки его здесь ни к чему.
Кому от них вред?
Князю.
Эр, не смеши! Князьво-он где, Лих махнул в сторону далеких гор, у подножия которых лежала столица, а ятут. В селе. Чего ему меня бояться?
А того бояться, что захочешьдойдешь до Подземного-Каменного.
На кой хорь?
Эр-Ветер развел руками:
Не знаю, на кой. Мне дед сказал: отыщи каменного и отведи к подземному владыке. Дальше он сам разберется, что делать.
Я разберусь?
Ты, кто ж еще? Говорю тебе: прочих убили. Они ближе к княжьим людям были, те быстрей и добрались. И до тебя доберутся, если будешь сиднем сидеть.
Лих потряс головой. Он не знал, поверить или плюнуть в глаза и уйти.
Ладно. Княжьи люди убили тех, дальних; а мой отец? Тут чужаков зимой не было, когда он в речку упал.
Свои были, неохотно выговорил Эр-Ветер. Столкнули твоего отца в воду; не сам он на мостке навернулся. И следы на снегу оставались, да их затоптали, когда народ набежал.
Да: лежал снег. Редко он выпадает, а тогда насыпался, как на заказ. Выходит, следы можно было распутать
Откуда ты это знаешь?
Я же сказал: с неба видно. Мой дедВоздушный-Ветреный. Он все знает, что внизу творится. Только мало рассказывает.
Кто убил? спросил Лих, чувствуя, как внутри становится горячо.
Эр-Ветер отвел взгляд.
Дед не сказал. Ему-то все едино
Врешь. Кто?
Не знаю!
Лих отвесил затрещину. Двинул бы в челюстьвышиб бы зубы, как полагается за вранье. Однако пожалел, не стал уродовать красавчика. Тот на ногах не устоялв траву брякнулся, только цепь зазвенела.
Взвился на дыбы стеклянный конь.
Эр-Ветер вскочил с криком:
Гордец, нельзя!
Коняшка прошелся на задних ногах, болтая передними в воздухе, будто представлял в цирковом шатре. Лих отшатнулся. Копыта стеклянного чуда выглядели очень даже увесистыми.
Он бы проломил тебе башку! Эр-Ветер схватил коня под уздцы, погладил, успокаивая: Тихо, тихо. Хороший зверь. Молодец.
Разве коньзверь? спросил Лих. Он пытался решить, как быть дальше: то ли верить, что бы ни городил светловолосый чужак, то ли не связываться с ним и уйти.
Гордецзверь, сообщил Эр-Ветер. Если что, он и горло может перегрызть
Белое, с просвечивающими жилками лицо вдруг сделалось несчастным. Чужак обнял своего коня-маломерку, а коняшка выгнул шею и ласково потыкался мордой хозяину в плечо, будто утешая.
Лиху стало неудобно за то, что распустил руки. К тому же он выронил перстень, который ему дали подержать. Экая незадача. Он обшарил взглядом траву. Не видно безделушку; придется сейчас ползать на брюхе, землю ощупывать.