Над северной частью площади довлела высокая башня ратуши. Под крытой красной черепицей крышей по отмеченному насечками диску с вящей медлительностью ползла отмерявшая часы стрелка. Позади городской управы искрились золотом шпили, увенчанные ромбами с вогнутыми сторонами. Там находился собор святого Халланапокровителя Тарлии.
Подле фонтана комендант приказал свернуть направо. С полудня к торжищу вела широкая улица, названия коей орк не ведал. По бокам проезда, словно неусыпные стражники, застыли два приземистых здания, безыскусно сработанные из громадных серых глыб. Так строили только гномы. Оба сооружения насчитывали по два этажа и походили друг на друга, аки братья-близнецы. Одно отличалось от другого лишь вывеской с изображением грудастой молодки, несущей в руках уставленный пенящимися кружками поднос да отсутствием решеток на крохотных оконцах. Первое строение являлось самым дорогим в Нарлахе постоялым двором, носившим странное название «Глухая чаща», а второеслужило городской тюрьмой. Вестимо, Морнингер повел отряд к темнице.
Ждите здесь, буркнул солдатам юнец и, легко взлетев по низкой лестнице, скрылся за дубовыми воротами.
Ишь, какой! Ждать велел, а мне в таверну охота, сразу же принялся стенать Кьерн.
Полноте, братец. Вскорости небось вернется, попытался успокоить сородича Фендур.
Недолго думая, подгорные жители уселись на широкие ступени. Желтобородый с жадностью вонзил зубы в извлеченную из торбы копченую ляжку цесарки, а рыжий выудил из-за спины вздувшийся, явно переполненный бурдюк.
Эй, паскуда! Пивка не желаешь? окликнул Дрогга огненнобородый, потрясая мехом.
Орк не успел разобраться, в действительности хотел ли коротышка попотчевать его или попросту насмехался, ибо из дверей здания вновь появился Морнингер. Дворянчик вел на цепи крохотное, напоминавшее человеческое дитя создание. Но в отличие от людей сие существо имело серо-стальную, с чуть заметным блеском чешую. Орк нервно дернул плечом, распознав, что за бестию притащил отрок. Грумзардыполузмеи являлись одним из самых опасных отпрысков Адобара. Великий чародей создал их особливо для борьбы с бывшими соратникамиволшебниками городов-государств. Зеленокожий всецело не разумел, как вообще коменданту Нарлаха удалось приручить оную гадину. Насколько слышал охотник, грумзарды колдовали так, как могли самые одаренные из людей после сорока лет обучения в магической академии. Располагая столь могущественными прислужниками, Адобар проиграл войну лишь потому, что сам не был искушен в боевых заклятиях и не мог научить своих чад их премудростям. Поговаривали, что всех грумзардов истребили еще три сотни лет назад, во время падения Адобаровой твердыни в Ашдир-Кфааре. По градам и весям гуляли сплетни о том, что полузмей с большим удовольствием приняли в городах волшебников, где они счастливо обретаются и поныне. Дрогг не верил оным россказням, ибо сам не раз хаживал по улицам Гальтариума и Тирполиса и никогда не встречал никого похожего на представшую ныне его глазам тварь. Да и магики городов-государств не страдали безумием, чтобы держать под боком существ, кои плетут чары куда умелей их самих и при случае не упустят возможности избавиться от недалеких господ.
Энто, что еще за образина, Эд?! обронил кушанье Фендур.
Молодой барон остановился, грумзард смиренно замер позади него, склонив плоскую голову и уперев в землю рассеченные черными полосками зрачков глаза. Утлое туловище полузмея охватывала грубая дерюга, из-под коей на землю опускался тонкий хвост. Тощие, ровно ветки молодого деревца, конечности сковывали внушительные кандалы. Бесспорно, грумзард являлся пленником коменданта. Оставалось только гадать, чем дворянчик сдерживал необузданные колдовские способности бестии.
Это тот, кто поможет нам выследить погубивших Скаредника и его родню тварей, высокопарно молвил отрок и, надменно отвернувшись, взялся что-то втолковывать вислоусому уряднику.
Нескольких секунд молча кивавший словам командира солдат, наконец, отчеканил «будет исполнено, ваше благородие!» и, прихватив с собой половину отряда, исчез за углом здания.
Господа, мы выступаем немедленно. Нас ждет долгий путь, с апломбом объявил гномам и орку Морнингер.
После дворянчик намотал цепь на руку, тем самым притянув к себе чешуйчатого гада. В руке юнца возник мутно-красный заключенный в медную оправу шар.
Ты знаешь, что случится, ежели попытаешься сбежать? зловеще процедил отрок, едва не сев на колени ради того, чтобы поравняться лицом с мордой грумзарда. Или тебе напомнить? облеченная в черную кожу рука выразительно повертела артефактом перед носом змеечеловека.
Я помню не поднимая взгляда, прошипел хвостатый болдырь.
Вот и прекрасно, расплылся в хищной улыбке комендант Нарлаха.
Выпрямившись, юнец величавой походкой двинулся к середине площади.
Слушай, Эд, а для орков у тебя такого камушка не найдется? догнал его рыжий карлик.
Сейчас не время для пустых разговоров, Кьерн, не сбавляя шага, раздраженно бросил барон.
Малолетний рыцарь повел отряд к закатным воротам. Они сызнова пересекли торжище и свернули на Оружейную улицу. Вопреки названию, тут держали лавки граверы и ювелиры. Товары оных мастеров стоили весьма дорого, посему толчеи здесь не наблюдалось. Когда вдали показалась сгрудившая подле распахнутых створок толпа, их настигла запряженная волами крытая повозка, отсутствием окон напоминавшая водруженный на колеса большущий гроб. На облучке восседал тот самый вислоусый боец, что рьяно умчался выполнять поручение Морнингера у входа в темницу.
Милости прошу внутрь, ваше благородие, придержав вожжи, осклабился урядник.
Грубо рванув цепь, так что грумзард едва не рухнул на мостовую, благородный отрок открыл дверцу и забрался в фургон. Не нуждаясь в приглашении за ним, полез гном Фендур.
Садись, Кьерн, обернулся пшеничнобородый.
Ага, нашел дурака, огрызнулся рыжий. Зеленая паскуда только того и ждет. За ним глаз да глаз нужен, а то ведь улизнет, поганец.
Дык, ежели улизнет, мы его все равно поймаем да шкуру спустим, пожал плечами желтоволосый.
Вот ты за ним тогда и бегай, ткнул пальцем в сородича рудой. А я лучше его сейчас посторожу.
Покачиваясь на буграх и колдобинах, повозка доехала до городских ворот.
В сторону! Комендант едет! взревел возница и хлестнул по толпе кнутом.
В ответ ему посыпались проклятья. Какой-то чумазый малец запустил в фургон булыжником. Камень с глухим стуком отскочил от деревянного борта. Сопровождавшие Морнингера воины взялись орудовать ратовищами, силясь проложить путь сквозь кутерьму. Сие получалось весьма скверно. Средь толпы выискалось с дюжину коренастых молодцев донельзя разбойничьей внешности, кои, не кичась, ввязались в потасовку со стражниками. Какой-то исподволь подкравшийся пузан налег на дощатый бок, норовя опрокинуть карету.
Свите дворянчика удалось совладать с разбушевавшейся чернью, только когда из находившейся подле ворот караулки подтянулось подкрепление. Воины налегли на упиравшуюся толпу, и та внезапно раздалась, точно лопнувшая от непомерного натяжения нить. Дроггу, почудилось, что город попросту выплюнул их, настолько неожиданно они вырвались за пределы стен.
Окрест Нарлаха растекались ряды убогих халуп. Приблизительно через пол лиги слобода обрывалась, переходя в бесконечные поля, среди коих на холмах громоздились обнесенные тыном хутора.
Преодолев никогда не поднимавшийся мост, перекинутый через неглубокий ров с оплывшими краями, фургон въехал на выстланную бревнами дорогу, правда, через пару сотен шагов покрытие исчезло, и повозка запрыгала по рытвинам и ухабам.
В посаде смердело даже похлеще, нежели в приснопамятной Дыре. Здесь прозябало отребье, у коего не хватало ни денег, ни смекалки для того, чтобы обосноваться внутри города. Помимо обожавших помойки ратхов, в предградье обитало немало людейкалек, прокаженных, закоренелых пропойц и скрывавшихся от правосудия лиходеев. Прямо посреди улицы бездвижно распластался какой-то мужик, его одежду торопливо обшаривала парочка крысолюдей. Солдаты Морнингера безучастно прошествовали мимо, городские власти давно забросили попытки навести порядок в слободе, предоставив пригороду возможность жить своей собственной жизнью. Лишь рыжий Кьерн гаркнул на шерстистых пройдох и, те с негодующим сопением убрались прочь.