Гном в мятом, лишившемся в ночном бою пера берете исчез за низкой дверью хибары. Спустя несколько секунд из здания послышалась зычная брань Филлиана, вещавшего о том, что он будет вставать тогда, когда посчитает нужным, а некогда ему повелит сопливый коротышка с драной бородой. Опасаясь новой драки, несчастный Фрумо поспешил выскочить из здания, лицо карлика зарделось от сдерживаемого гнева. Будь его воля, он проучил бы зарвавшегося человека.
За подгорным жителем появился ратх, после из узкого проема вылез Звероборец. Ныне сумасброд пылко ругался, требуя достойного уважаемого охотника завтрака. Затем из халупы потянулись подгоняемые урядником солдаты.
Мэтр Тарвион разумно требовал от своего отряда выйти незамедлительно, не расходуя бесценное время на еду. Магистр кафедры Материального воплощения первоэлементов рассчитывал покрыть елико возможно большое расстояние до того, пока солнце начнет нещадно припекать. А уж опосля, когда идти станет совсем невмоготу, предаться чревоугодию.
На пороге жилища Гарипа Добробела объявился ведший на цепи грумзарда Морнингер. Барон выглядел неважно, худое лицо осунулось, под глазами пролегли черные круги. Верно, сказывалась проведенная в утехах ночь. За комендантом выскочила невысокая смуглая брюнетка в пестром сарафанета, самая, что озабоченно взирала из дверей овина во время драки гномов.
Девушка хотела было обнять рыцаря на прощание, но тот холодно отстранился, выставив вперед руку. Выразительные карие глаза задрожали, наполнившись слезами, пухлый рот скривился в тяжкой муке. Юница собиралась разрыдаться, но выросший позади нее хозяин заимки сгреб хрупкие плечи и затолкал крохотную фигурку в темные глубины здания.
Пузатый владетель хутора принялся кружить подле гостей, уговаривая задержаться и отведать яства, что приготовили его челядины. И комендант Нарлаха, и алхимик отвечали ему вежливым, но твердым отказом. Впрочем, радостный блеск в глазах выдавал толстяка. Гарип Доброхот не мог дождаться, когда же опостылевшие странники-бузотеры наконец навсегда исчезнут с его двора.
После недолгих сборов они отправились в путь. Вокруг все также расстилались безбрежные поля с время от времени взбухавшими на гладкой равнине холмами заимок. На все еще забранной сумерками ниве уже копошились, точно муравьи, многочисленные жнецы. Желтые колосья покрывала обильная роса. Путники с жадностью глотали прохладный, наводненный влагой воздух, будто тщась надышаться про запас, пока на землю не обрушился дневной жар. Колеса повозки вязли в размякшей почве, и солдатам то и дело приходилось толкать фургон, потрафляя не справляющимся волам.
Морнингер с грумзардом и любезно приглашенный бароном скрасить долгую поездку мэтр Тарвион обретались внутри кибитки. Гном Фендур ныне шагал подле Кьернана тот случай, ежели тот вдруг решит вновь померяться силами с учеником алхимика. Подмастерье кавалера Ордена Ребиса, все также нагруженный тюками, деловито трусил позади фургона. Там же волочились и солдаты барона, то и дело налегавшие на заднюю стенку повозки. Филлиан и полуэльф брели рядом с воинами. Сумасброд громко и глумливо обсуждал внешность и повадки ратников, бесспорно, мстя стражникам за вчерашнюю стычку. Бойцы хмуро косились на Звероборца, но пока не лезли на рожон. Ратх поначалу держался райзарда, однако ящер почал бродить по окрестным просторам, выныривая то спереди, то с боков, то сзади отряда. Умаявшись бегать за непоседливым полукровкой, грызун поравнялся с Дроггом.
Орк шагал чуть впереди кибитки так, чтобы всегда держатся на виду у гномов. Не то, чтобы зеленокожий следовал какому-то особливому наказу дверга Кьерна, напросто в этом случае рыжий коротышка не донимал его обвинениями в попытках улизнуть.
Долгое время болдырь двигался молча, не замечая трусившего сбоку Зердо. Дрогг решил заговорить лишь, когда одесную в который раз замаячил силуэт райзарда.
Кто он? указал в сторону ящера орк.
Вришх из племени Хаута, с почтением в голосе пояснил крысочеловек. Сильный охотник, один из лучших в Тарлии.
Зеленокожий понимающе кивнул.
Сегодня я беседовал с ним, продолжал ратх. И он сказал, что мнит себя першим зверобоем и ежели ты, Дрогг из народа орков, считаешь иначе, он готов выйти с тобой на поединок.
Орк хмыкнул и недоверчиво взглянул на собеседника. В агатовых буркалах танцевали задорные искорки. Грызун вяще алкал поглазеть на схватку двух грозных охотников и не гнушался маленькой лжи ради подобного зрелища.
Дрогг едва заметно покачал головой. Болдырь подумал, буде ящер взаправду жаждет битвы с ним, то неплохо бы сызначала заставить его сразиться с Кьерном, кой вряд ли собирался уступать кому-либо право собственноручно разделаться с «зеленой паскудой».
Полукрова ничего не ответил крысочеловеку. Ратх учтиво хранил безмолвие, не решаясь более донимать разговорами велеславного спутника.
Близился полдень. Не утративший влажности воздух напитался жаром, сделавшись густым и тяжелым. Дышать стало трудно, будто приходилось заглатывать громадные шматы безвкусной снеди, что не только застревала в глотке, но попадала в дыхательные пути, комками оседая на дне легких.
Дверца повозки на ходу отворилась, и отчего-то охрипшим голосом Морнингер позвал Фендура. Пыхтя от усердия, карлик весьма ловко забрался в не сбавлявшую скорости кибитку. Изнутри донеслись обрывки фраз. Барон, алхимик и подгорный житель о чем-то горячо спорили. Минула четверть часа и пшеничнобородый коротышка вывалился обратно на дорогу. Сегодня подгорный житель довольно сноровисто приземлился на ноги. Покачнувшись, гном грубо вцепился в руку рыжего товарища. Кьерн в возмущении отпрянул, осыпав приятеля гнусными ругательствами. Но Фендур лишь довольно заулыбался, радуясь тому, что ему удалось избежать позорного падения.
Вишь как оно бывает, спустя некоторое время задумчиво молвил желтоволосый. Морнингер от хуторской девицы заразу какую-то подцепил, занемог совсем.
Дык, поделом ему, безразлично пожал плечами рудой. Нечего каждую встречную курву на сеновал тащить. Смерть ему уроком послужит, коли столь скудоумным уродился.
Язык прикуси, Кьерн, возмутился пшеничнобородый. Ежели барон концы отдаст, кто ж нам жалованье платить буит?
А ты, значить, лиходеев на площади токмо ради золота кромсаешь? рыжий замер, вперив в сородича исполненный одновременно презрения и недоверия взор. Я-то думал, ты за справедливость радеешь
Знаешь ли, на пустой живот и за справедливость как-то не так ратуется, глубокомысленно изрек Фендур.
А тебе бы токмо брюхо набить, стяжатель! взорвался дверг. Что ты без сударя барона, денег заработать не смогешь? Оружием, чай знатно владеешь.
Ты за кого меня принимаешь, негодяй?! в том же тоне ответствовал желтоволосый. Я чего тебе разбойник сиволапый? На дороге путников грабить должен?
Из твоих речей то и получается, что ты за пиво да харчи любого удавишь, а правда и справедливостьтак то токмо на сытый желудок, с отвращением бросил Кьерн и припустил, догоняя уплывшую вперед повозку.
Ты меня с собой не ровняй, недотепа, настиг приятеля соломеннобородый. Я за добро да истину праведную с любым в схватке сойдусь, хоть с драконом, хоть с демоном, а то и с некромантом треклятым, карлик надулся, преисполнившись воинственной патетики.
Угу-угу, недоверчиво прищурился рудой. Я твоим словесам более не доверяю. Ты сегодня, братец, уж проговорился. Обиделся я на тебя. Хошь, чтоб я тебя простилделом докажи, что на стороне добра выступаешь
Каким еще делом? теперь пришла пора останавливаться желтоволосому.
Каким-каким? передразнил товарища рыжий и, понизив голос до шепота добавил:
Убей зеленую паскуду, тогда я поверю в твою честность.
Дрогг прекрасно слышал слова карлика, правда, тот, по-видимому, и не пытался таиться.
Ах, вот ты к чему клонишь! воскликнул пшеничнобородый, точно ему враз открылись все истины бытия. Я вот орка пальцем не трону, хоть ты тресни.
Значить, с ледяной важностью молвил Кьерн. Нашей дружбе пришел конец.
Рудой паче чаяния припустил, резво задвигав короткими ногами и, порскнув перед еле плетущимися волами, очутился с другой стороны повозки.