Она стояла, так и не шелохнувшись с тех пор, как оказалась тут, открыто меня не разглядывала, но я видел, как из-под опущенных ресниц блуждает ее любопытный взгляд. По комнате, столам, дорогим вазам, украшениям.
Неужели решает, что отсюда украсть?
Итак, как тебя зовут? задал я вопрос.
Девчонка вздрогнула и подняла лицо, так что я смог его лучше разглядеть: странная, в чертах не было ни одной приметы, присущей презираемому всеми народу. Кожа скорее обветренная дорогой, чем смуглая от рождения. Глазачистая зелень, таких не бывает у темноволосых и темноглазых кочевых. Из-за цвета кожи они всегда выглядели так, будто измазались в грязи, но эта девушка была иной.
Эмма, ответила она ровно и сухо.
Если она и боялась, то вида она не подавала.
Ты ведь не кочевница, произнес я очевидное. Как оказалась среди них? Тебя украли? Где настоящие родители?
Ее глаза округлились, она замотала головой.
Нет. Вы заблуждаетесь. Меня никто не крал. Меня удочерила одна их тех, кого вы зовете кочевниками, Агве. Это добрая и праведная женщина, она никогда не делала дурного. Наоборот, только добро. Там, где мы путешествовали, все знают ее только по благим поступкам.
Начальник стражи так не считает, напомнил я. Тебя обвинили в воровстве? Сколько украла?
Щеки Эммы вспыхнули, а кулаки сжались. Ничего себе! Проявлять пусть и скрытую агрессию против принца крови?! Она идиотка? И за меньшее всыпали плетей.
Но я пока просто наблюдал и ждал ответа.
Ваш начальник стражиподонок, выдохнула Эмма. Мы ничего не крали, никогда и ни у кого. Я лишь танцевала, а Агве гадала.
Гадание запрещено, напомнил я. Указом короля.
Девушка прикусила губу и промолчала, не найдя что ответить. А после все же продолжила:
Но мы все равно ничего не крали. Просто этот ваш как егоКляус. Он захотел Она задохнулась от возмущения и покраснела.
И чего же он захотел? склонившись и прищурившись, поинтересовался я.
Эмма подбирала слова.
Мне же отчего-то становилось даже смешно.
То ли она искусно играла в святую недотрогу, то ли просто притворялась дурочкой, но при взгляде на тонкую девичью фигурку, симпатичную мордашку, пухлые губки я сразу понимал, чего именно захотел Кляус.
Другое дело, почему она ему отказала и расцарапала лицо, словно дикая кошка? Насколько я слышал, девочки-кочевницы рано познавали взрослую любовь, а после не чурались за пару монет составить компанию состоятельному мужчине.
Так почему эта отказала?
Он мерзкий похотливый толстый козел! остервенело выдохнула беловолосая.
Дерзко, усмехнулся я и напомнил: Ты вообще-то говоришь о начальнике моей стражи. И за клевету на столь высокую особу тебя могут высечь или снять кожу.
Но это правда! В голосе ее мелькнули обида и нотки бессилия.
Впрочем, и без этого я ей верил.
Повалить в кровать симпатичную девку было вполне в духе Кляуса. А уж с его нелестными характеристиками я был согласен тем более. Стало быть, начальник стражи мне в действительности лгал. А я не люблю лгунов.
Это облегчало во многом мое решениеТаис просила послать восвояси кочевницу, и я мог бы это сделать прямо сейчас, но что-то пока удерживало.
Нечто мимолетное и неудержимое, висящее прямо в воздухе.
Мое любопытство.
Танцуй, приказал я, решив, что за будущую доброту достоин хотя бы танца.
Что? будто не расслышав, переспросила она.
Танцуй, еще раз произнес я. Мне интересно узнать, на что именно купился Кляус.
Зеленые глаза нехорошо блеснули.
Не буду, будто отчеканив, отказала она мне.
МНЕ! Принцу!
Гнев взметнулся в моей груди. Что она себе позволяет вообще? Я ее спас, по моему приказу ее отмыли, да она ноги должна мне целовать!
Что значит не будешь? Я приказываю!
Нет, воспротивилась упрямица, сделав едва заметный шаг назад, чем все же выдала свой страх. Это так не делается. Я танцую только по вдохновению, а не потому, что кто-то так решил.
Я твой принц, будущий король!
Я кочевница, у меня нет королей
От застлавшей глаза злости я вскочил на ноги. Да что эта беловолосая о себе возомнила?!
Если я прикажу, тебе отрубят ноги и ты больше никогда не сможешь танцевать.
Мне уже все равно, ни капли не испугавшись, ответила она. Меня и так за сегодняшний день лишили всего: Агве бросили умирать, платье сожгли, кибитку расколотили, а лошадей забрали. Можете бросить меня в тюрьму, но я не стану танцевать по указке.
Ах так У меня было желание даровать тебе свободу, но ты упустила шанс. Я смерил взглядом гордую девицу, понимая одноне отпущу, принципиально. Таис усмирит собственные желания, но этаЭммаона упьется своею гордостью. Тогда я отберу у тебя самое дорогое для кочевникапростор и небо. Ты не покинешь стены этого замка, а станешь прислуживать здесь, пока я не решу иначе. И я посмотрю, на сколько тебя хватит среди тех, кто ненавидит подобных тебе, Эмма!
Глава 3
Неделя
Неделя неволи, которую нельзя назвать заточением.
Меня не держали в клетке, но и на свободу не отпускали. Огромный замок стал моей темницей.
После того как я рассердила принца, он приказал, чтобы мои руки и ноги заковали в рабские браслеты без цепей. Такие уже лет триста не носил никто, но ради меня сделали исключение, и королевский кузнец нашел две пары.
Теперь каждый в замке знал, что ту, на ком «красуются» эти оковы, нельзя выпускать даже во внутренний двор.
Его высочество и вправду лишил меня неба за одним исключением, о котором никто не знал.
Целыми днями главная служанка гоняла меня на самые грязные работы по замку: чистить камины, выгребать уборные. Однажды даже приходил сам Кляус, гневно и насмешливо зыркнув на меня, выпросил у главной мэры Алуры меня на целый деньубирать камеры после заключенных
Вряд ли я забуду то, чего насмотрелись там. Еще сутки после этого меня подташнивало только при одной мысли, что мне еще хоть раз придется идти в казематы с ведром и тряпками.
Но я терпела и молчала, понимая, что если начну высказываться, мою жизнь сделают еще более несносной.
То, что окружающие, мягко говоря, меня не любят, я поняла еще при знакомстве с Шушей, но дальше становилось все хуже.
Лучше б тебя высекли и прогнали, слышала я от кухарки каждый раз, приходя на кухню за положенной мне похлебкой. Кочевница под крышейгоре в доме. Вот помяни эти слова, скоро что-то произойдет.
Дальше со скрипом зубов мне наливали тарелку, молча сверлили взглядом, пока ела, и прогоняли восвояси, едва зачерпывала последнюю ложку со дна.
А два дня назад я все же не выдержала и огрызнулась:
Так отравите же меня наконец, буркнула кухарке. Раз я вас так раздражаю. Нет менянет проблем.
Дородная повариха Жако скрестила на груди руки и надула щеки.
Принц запретил. Сказал, если тебя хоть кто пальцем тронетчетвертуют.
Какая забота поерничала я, за что кухарка тут же замахнулась на меня половником, но бить передумала.
Поговори мне еще тут. Жри молча. А то в следующий раз если не потравлю, то пересолю. Посмотрим, какая говорливая будешь.
Вняв угрозе, я молча опустила взгляд в тарелку, а после еды так же молча ушла.
В остальном мои дни проходили однообразно и серо
И все же совсем сделать мою жизнь унылой его высочество Ричард не сумел.
Женское крыло служанок располагалось на нижних этажах замка, но соседствовать с кочевницей там никто не пожелал. В итоге мэра Алура, не имея другого выхода, выдала мне ключи от каморки на чердаке. Тут не было окон, зато водились летучие мыши, вылетающие ночами в небольшую дыру в стене. Утром сквозь нее, как через отдушину, пробивался солнечный свет. Оттуда же я видела небо и радовалась тому, что даже будущий король не сумел лишить меня всего.
Это утро началось со стука дождя, ливень колотил по крыше, не давая доспать остаток ночи.
Поднявшись, я потерла затекшие за ночь руки. С ненавистью просверлила взором проклятые браслеты на руках и ногах. Они не жали, но раздражали просто фактом наличия.
Вдобавок в последние дни кожа в местах соприкосновения с металлом начала сильно чесаться и покрываться мелкими красными пупырышками, похожими на ожоги крапивы. Нужно было раздобыть какую-то ткань, чтобы обмотать запястья и голени под оковами, но пока такой не находилось.