Да? А мне показалось, что Луиза избегает меня. Сомневаюсь, что расположение выражается именно таким образом.
Господин барон, монах спорил больше от отчаяния, чем от уверенности в своей правоте, вы же сильный, храбрый, мужественный, настоящий мужчина. Да, по вам все бабы сохнут.
Я чуть не подавилась собственными возмущениями.
Да, я такой. Но то бабы, а тут леди. Тут надо быть, как его, а куртуазным. Этикет, чтоб его, соблюдать. Да я таких лядей на сеновале
Тише, мой господин, тише. Вы же хотите на ней жениться. Вам нужен этот титул.
Потому-то я сейчас и здесь, проворчал варвар, разминая кулаки, а не со своими людьми. Чёрт возьми, что ты на меня шикаешь. Ты ещё пять лет назад клялся и божился, что женишь меня на той девочке де ЛаФен. И что? Где она сейчас? Мои люди до сих пор не могут её найти.
Далась она вам, эта соплячка. Тут такая женщина.
Эта соплячка выставила меня дураком перед моими же людьми. Чертовка, если встречу, шкуру спущу, не рада будет, что на свет родилась.
Успокойтесь, слуге, как и мне не понравилась поднятая тема, и он поспешил увести разговор в сторону, вам просто надо вести себя более тактично, более вежливо.
Ты обещал научить меня этому. За что я плачу тебе пятнадцать золотых?
Я делаю всё, что могу, но я
Признавайся, голос барона стал похож на рык обиженного медведя, и близ стоящие слуги отодвинулись.
Я всего лишь монах. Я не так много знаю.
Значит, ты лгал мне? Нет, пятнадцать золотых это слишком много для оплаты, а вот верёвка и кусок мылав самый раз.
Пощадите, монашек был готов скончаться на том самом месте.
Значит так, хлюпик. Либо ты найдёшь до завтра мне учителя, либо я тебя вздёрну на первом дереве. Ты меня понял? А расплачиваться будешь из своих денег, немало скопил.
Хорошо, мой господин. Будет сделано, мой господин, униженно раскланялся монах, затравленно втягивая голову в плечи.
А что ему ещё оставалось? Только последовать моему примеру и свалить от греха подальше. Но от куска хлеба с двойным маслом не всякий бегает.
Я ретировалась за ближайший угол, и северный варвар ушёл, так меня и не заметив. Всё, что мне надо было узнать, я узнала. Можно с чистой совестью идти спать. Осталось только завтра вовремя испариться
Господин менестрель! Господин менестрель!
Далеко уйти я не успела, меня прытко догнал давешний монах.
Мне срочно надо с вами поговорить.
Я мысленно застонала и пожелала ему провалиться на том же месте. Господь сделал вид, что не расслышал, и я была вынуждена вежливо ответить:
Что-то случилось?
У меня к вам серьёзное предложение. Прошу вас выслушать меня.
Я уже вас слушаю внимательно, у меня тоскливо засосало под ложечкой.
Дело в том, что моему господину, барону фон Штейну, требуется учитель благородных манер. Вы показались мне человеком утончённым и весьма вежливым. Быть может, вы возьмётесь за это дело?
Он умоляюще заломил руки и уставился на меня глазами побитой собаки. Невзрачный какой-то монах, даже глазу задержаться не на чем. Такие обычно всегда умнее своих господ и следуют за ними тенью. Не силён, к физическим нагрузкам не приспособлен, лицо узкое, неприметное. Знаете, такое как у всех, даже при особом желании не запомнишь. Глаза, правда, глубоко посажены, но какие-то блеклые и постоянно бегают, словно у вора. Хотя тут удивляться не приходится, быть на такой должности и не воровать, это надо быть святым, никак не меньше.
Прошу меня простить, но как мне кажется, вашему господину не сможет помочь даже самый лучший и куртуазный преподаватель.
Да, я знаю, неожиданно серьёзно отмахнулся он, его уже невозможно переделать, но если я не приведу к нему завтра учителя, он меня повесит.
Понимаете ли, я завтра уже уезжаю, и у меня нет желания здесь задерживаться.
Мы тоже завтра уезжаем. Вы же менестрель, вам нет разницы, куда ехать. Отправляйтесь с нами, а когда надоест, тихо сбежите. Этому никто не удивится.
По мне, так легче медведя научить петь, чем барона правильно целовать даме руку, проворчала я, придумывая очередную отговорку, в то время как страх боролся с жалостью.
Я вам заплачу три золотых, только спасите меня!
Семь золотых, кивнула, припоминая, сколько у меня в запасе, почти половина от ваших пятнадцати. Иначе ищите другого дурака.
Так вы согласны? мужик не поверил своему счастью, а я своей глупости.
Да, но надолго задерживаться не обещаю.
Как вам будет угодно. Благодарю вас, господин менестрель, вы так добры.
Да, на свою беду. Мне пора.
Я найду вас утром.
Лучше бы ты меня не нашел.
Бог мой, надо же было родиться такой дурой. Видимо, когда Ты раздавал мозги, я стояла в очереди за лютней. Ведь сама себя обрекла на медленную и мучительную смерть. Придётся завтра просить у баронессы защиты, иного выхода я не вижу. Иначе останется копать для себя скромную могилку где-нибудь на берегу тихой речушки. У кого бы мозгов занять?
Я собиралась печально скрыться в башне подобно одинокому призраку, когда моё внимание привлекла высокая, закутанная в плащ фигура. Возможно, ничего странного, но краем глаза мне удалось заметить огненно-рыжую прядь, на мгновение выглянувшую из-под капюшона. Кажется, мои опасения оправдались. Эван шёл неторопливо, но бесшумно и незаметно, я едва не потеряла его из виду. Он сливался с местностью, словно проделывал это тысячи раз. Однако цель его движения угадать не сложно, прятаться тут всю ночь даже для него полное безумство. Ещё меньше я удивилась, когда следом за ним, столь же целенаправленно мелькнул Альберт, мрачный и сосредоточенный. Ну, а за ними, как вы уже, наверное, догадались, на уважительном расстоянии кралась любопытная я.
Правда, для этой цели мне пришлось пересечь двор, выйти за ворота, пройти милю через овраги и почти ползком подобраться к небольшой поляне, выбранной магами для дискусии. Героический подвиг с моей стороны, за последние два года беззаботной жизни я почти забыла, как это правильно делается. Увы, к началу опоздала, пришлось довольствоваться тем, что есть. А было немало. Особенно колючек в штанах.
Что ж, Эван, в голосе Альберта не слышалось ни радости, ни тепла, мы закончим наш поединок, но не здесь и не сейчас.
Согласен. Если Богу было угодно, чтобы мы выжили, значит, у нас будет шанс разобраться между собой. Ну, а пока нам обоим не помешает отдохнуть и набраться сил.
Заклинание регенерации, как я погляжу, по-прежнему получается у тебя из рук вон плохо. Ты всегда был двоечником. Но Марк любил тебя и всё прощал.
Ну да, ты был лучшим из нас, голос Эвана стал едким, словно змеиный яд, даже со мной он разговаривал более мягко, у тебя всегда всё получалось без единой ошибки. В одном подкачал, вечно перед своей Луизочкой хвост поджимаешь.
Не смей так о ней говорить, в голосе Альберта вспыхнула неподдельная ярость, ты последний в этом мире, кто имеет право её критиковать.
Ну да, конечно. Ты в неё с детства влюблён, везде как хвост ходил, тапочки носил, только что пятки не лизал. Она из тебя верёвки вила, а ты улыбался.
Заткнись. Ты никогда в жизни никого не любил. Тебе не понять того, что я чувствую.
Разумеется, передразнил рыжеволосый маг, мне не понять.
А она тебя любила, всю жизнь любила, себя не жалела, только о тебе и думала.
Альберт, ты бредишь, это переходит всякие границы разумного.
Слепец, белобрысый маг уже не мог остановиться, ты всегда был слепцом. Ты никогда не обращал внимания на её чувства. Она тебе жизнь спасла, а ты
Кто? Луиза? Эван расхохотался. Да я из-за неё полгода в темнице провёл. Посмотри на меня, на кого я стал похож! За мной охотится Тёмная Богиня, и всё из-за твоей ненаглядной Луизы.
Ты был дураком, дураком и помрёшь. Думаешь, по чьему приказу я выпустил тебя из темницы? А кто разрешил мне беспрепятственно выпроводить тебя тайным ходом? Она тебя любила, а ты
Ну, что я? Дурак? Эгоист? Ничтожество? Все твои слованадуманная глупость. Я не желаю их слушать. Хочешь отдать за неё жизнь, отдай, а мне кровь не порти. Мне осточертели эти ваши разговоры про любовь. Хватит.
Однажды ты поймёшь, Альберт успокоился и даже позволил себе улыбнуться, а в его глазах промелькнула насмешка, и тогда вспомнишь мои слова. А пока легче убедить вот этот пень. Мы решим этот вопрос позднее. Сейчас мне пора возвращаться, иначе появятся ненужные вопросы.