Я не выдержала, встала со скамьи и подошла к нему, положив руки на плечи.
Знаешь, Грэгори, каждый человек чего-нибудь боится. И неважно мужчина это или женщина.
Неправда! возмутился он. Мой папа ничего не боится, совсем!
Охотно верю.
А ты его об этом спрашивал?
Нет, но
Подожди, перебила торопыгу, при следующей встрече обязательно спроси его об этом. Уверена, он тоже чего-нибудь боится.
К примеру, змей. Хотя вряд ли он в этом признается сыну.
Мальчик набрал полную грудь воздуха, но так ничего и не сказал. Я лишь успела заметить в его глазах грусть.
* * *
Рабочие ушли ближе к вечеру, когда солнце скрылось за верхушками деревьев и на замок медленно опустились сумерки.
За свои труды они ничего не взяли, сколько бы я ни настаивала. Их главный только упрямо бубнил:
Велено было помочь, мы помогли. А деньги Вон, мальцу сладостей купите, льдэра.
А когда они ушли и я вернулась в замок, как раз к ужину, Тайра вместе с подносом принесла мне письмо.
Только что увидела на столе, пояснила женщина.
Грэгори смотрел на письмо таким взглядом, будто ждал, что вот-вот из белой бумаги появится Диона. Но этого чуда не произошло, как, впрочем, и того, что письмо окажется от моей сестры.
Я развязала красную ленту и удивилась незнакомому почерку:
«Уважаемая льдэра! Я хотел бы извиниться за то, что не смог прийти к вам, как обещал, но, надеюсь, рабочие выполнили моё поручение».
И размашистая подпись: «Алекс».
Если до этого я ещё сомневалась, то теперь уверилась к рабочим Алекс не имеет никакого отношения. Я ошиблась, приняв его за слугу хозяина. Уж не знаю, какие отношения его связывают с тем стариком, но сам парень из благородных. Каллиграфический почерк, ровные ряды букв, и та самая подпись с особым отличительным знаком в конце, который он написал, скорее всего, по забывчивости. Или же просто решил прекратить игру в прятки.
И если по этому поводу таинственность рассеялась, то тут же возникал новый вопрос: что ему от меня нужно? От дряхлой старухи горбатой и страшной?
Мой внутренний богатый мир?
После этой мысли не выдержала и коротко рассмеялась. О да! Как же! Мир ему и нужен В это я никогда не поверю. Но других идей почему-то на ум не пришло.
После ужина я ненадолго отлучилась к склепу. Брать с собой мальчишку не стала, в этой прогулке не было ничего увлекательного. Только противный могильный холод и затхлый запах. Духи подношение в виде нескольких капель моей крови приняли благодушно, несмотря на давние счёты между нами, пламя зажжённой свечи взметнулось вверх и застыло, вытянувшись по струнке.
Сама процедура вызова стражей не представляла из себя ничего особенного. Добровольно пожертвованная кровь, охранные символы и просьба оберегать родовое гнездо. Последнее обязательно должно было быть произнесено так, чтобы духи остались довольны. Это мне далось сложнее всего не очень приятно рассыпаться в комплиментах перед теми, кто когда-то сыграл не последнюю роль в моём заточении. Но ничего не попишешь. Защита замка куда важнее.
Потом я вернулась в гостиную, и мы с Грэгори долго сидели там вместе, каждый занимаясь своим делом. Я бездумно смотрела в окно, пытаясь поймать за хвост ускользающее спокойствие, Грэгори же увлёкся какой-то книгой, которую нашёл в библиотеке.
К слову, о библиотеке. За разнообразие литературы стоит поблагодарить отца. Он был помешан на книгах и скупал их сотнями, самолично раскладывая по полкам. Здесь было всё от уклада семейной жизни до экономических справочников. От словарей до трудов великих мыслителей. Для чего ему было столько для меня до сих пор загадка. Но мне книги заменили людей. В библиотеке я чувствовала себя не такой одинокой, ведь эти буквы, слова, фразы когда-то были произнесены и записаны другими людьми.
Стрелки старинных часов натужно заскрипели, возвращая меня из мира грёз. Пора.
Грэгори, пойдём спать? предложила ему, с кряхтеньем поднимаясь с кресла.
Мальчишка встрепенулся, с трудом сфокусировал на мне взгляд.
Уже? протянул тоскливо, вцепившись в книгу с такой силой, что кончики пальцев побелели.
Уже, кивнула с улыбкой и тут же предложила, а книгу ты можешь забрать с собой.
Правда? тёмные глаза заблестели, и губ коснулась счастливая улыбка.
Пожалуй, только дети могут радоваться мелочам так искренне.
Правда.
Бросив «спасибо», он подскочил со своего места и понёсся к ступеням. До чего же он шустрый, мне за ним никогда не угнаться.
Грэгори выглянул из комнаты, когда я, запыхавшись, подошла к своей. Пожелал доброй ночи и скрылся за дверью. То есть о вчерашнем страхе он совсем забыл? Ну что же, это очень хорошо. Значит, сегодняшняя ночь пройдёт спокойно.
* * *
Пережив очередное превращение, я долго рассматривала свои помолодевшие руки, проводила ими по лицу, пыталась понять, какой теперь стала. Но потом тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли.
Замок затих. Впрочем, он и при свете дня не сильно «шумел», но сегодня, после беспрестанного стука рабочих, тишина чувствовалась особенно остро. Или это я привыкла к ней, и суета казалась мне чем-то лишним и чуждым?
Может быть
Я отвыкла от людей, от того, что нужно считаться с их желаниями. Я превратилась в настоящую затворницу. А возвращаться к обычной жизни довольно сложно, особенно когда груз прошлого лежит на плечах.
Грэгори не должен был пострадать от моей ошибки. И я никак не могу взять в толк, почему проклятье пало на него.
Диона не торопилась отвечать на мои вопросы. Письма так и не было, и мне захотелось написать ещё одно, более грубое и требовательное, но меня отвлёк какой-то странный звук. Словно по гравию дорожки кто-то шёл. Из приоткрытого окна было слышно, как камни хрустят и щёлкают, выбиваясь из-под чьей-то обуви.
Сердце замерло всего на мгновение и пустилось вскачь.
Тайра решила прогуляться? Это самое безопасное объяснение. И самое предпочтительное. Ведь Гром не должен никого пропустить на территорию замка. Не должен же? Так? А духи? Духи же приняли моё подношение
К окну мне было страшно подходить, настолько страшно, что ноги и руки вмиг превратились в ватные валики и отказывались слушаться меня. Очередной хруст, буквально под моей комнатой, заставил подскочить с кровати, на которой я сидела, и сделать два лихорадочных шага к столу.
Кто это?
Рабочие всё же вернулись, несмотря на заверение, что из проклятого замка никогда и ничего не возьмут? Или это кто-то другой?
Пока я размышляла, не в силах подойти и посмотреть на ночного посетителя, стекла что-то коснулось. Будто колючая ветка со скрипом прошлась по поверхности.
Стало по-настоящему жутко. До лихорадочно участившегося дыхания и непонятно откуда взявшегося желания во что бы то ни стало защитить свой дом и тех, кто находится под его крышей.
Я, не раздумывая о последствиях, подошла к окну и с силой отдёрнула штору, чтобы в следующий миг увидеть лишь темнеющую полоску неба вдалеке. У стекла никого не было, и на дорожке, внизу, тоже.
Я шумно выдохнула, нервно передёрнула плечами и ещё раз внимательно всё просмотрела. Эта сторона замка выходила на пышные клумбы и низенький кустарник. Спрятаться так, чтобы я не увидела, негде.
Так неужели мне показалось?
Сердце всё ещё стучало громко-громко, и я безрезультатно пыталась успокоиться. Что-то было не так. Словно кто-то пристально смотрел на меня, следил за каждым движением. Ужасное чувство.
Я вновь прильнула к стеклу, оставляя на поверхности белесые разводы своим дыханием, и как только мне показалось, будто я что-то вижу за низенькой вишней, на стол упал увесистый свёрток. От крика удержаться не смогла, но тут же нервно рассмеялась.
На столе всего лишь лежало письмо. На этот раз от Дионы.
Глава 5
Несмотря на то, что предыдущую ночь я почти не спала, в эту отдохнуть мне тоже не удалось. После странных звуков, что я слышала, ни о каком спокойном сне не могло идти и речи.
К тому же написанное сестрой не шло из головы.
Они ищут противоядие, если так можно сказать, от проклятья. И у них есть кое-какие зацепки. Для Грэгори есть надежда.
Но почему она сама не сказала ему об этом? Почему оставила здесь, выбросила, как ненужную куклу, которую сломали? Почему он позволил это сделать? Последнее почему-то казалось очень важным. Особенно важным сейчас, когда я видела, как загораются глаза мальчишки, когда он говорит об отце.