Тогда добро пожаловать, заявил ребенок. И спокойной ночи.
После этих слов Каэл снова поклонился и помчался вверх по ступеням. Мда, вот это дисциплинка в доме. Не удивлюсь, если едят они по гонгу, а гулять ходят по расписанию.
Спальни готовят, сообщил дворецкий.
Стоун кивнул и жестом указал мне куда-то в сторону.
Предлагаю подождать в гостиной, сообщил инквизитор.
Можно подумать, у меня есть выбор! Меня вторые сутки возят по городу, как багаж! К чему эта игра в учтивость? У меня два вариантаили пойти за Стоуном или разлечься на полу в холле. Пневмонию я недолюбливала еще с детства, так что покорно поплелась в указанном направлении.
Я помогу с комнатами! Зори был сегодня в ударе.
Гоблин сложил ручки в умоляющем жесте и преданно глянул на Стоуна, выпученным глазом с налившимся под ним синяком. Край бинта размотался окончательно и свисал с оттопыренного гоблинского уха печальной лианой. Стоун задумался, потом коротко кивнул. Гоблин взвизгнул и с топотом метнулся к дворецкому, тот шарахнулся в сторону и просто указал рукой дальнейший путь для гоблина. Зори помчался вверх по лестнице. Ну что же, хоть кто-то рад сегодняшнему переезду.
В гостиную мы с инквизитором прошли молча. Я устала и меня запоздало накрыло паникой от пережитого нападения. Я не особенно разглядывала обстановку комнаты, отметив, что она такая же сдержанная как и сам дом. Что же, какой хозяин, такое и жилище.
Присаживайтесь, Виктория, подходя к бару, заявил инквизитор.
Я молча шлепнулась на диван, забросив ногу на ногу. Безумно хотелось курить и спать. А еще хотелось прояснить ситуацию.
Так это ваш дом.
Поразительная сообразительность, усмехнулся метаморф. Я же говорил, мы сработаемся.
А миссис Стоун не будет против того, что вашем доме будет жить незнакомая женщина и гоблин? язвительно уточнила я.
Стоун скривился, словно я при нем упомянула что-то неприятное до тошноты. Взял из бара стакан, плеснул туда коньяк и залпом выпил, даже не поморщившись.
Миссис Стоун против не будет, рыкнул инквизитор, напугав меня ярким свечением в глазах. Она мертва и я буду благодарен если вы не станете упоминать ее в этих стенах. Особенно при Каэле.
Я от неожиданности вздрогнула, втянув голову в плечи. Кивок получился сам по себе, тело сделало это без участия мозга, боясь за сохранность своего существования.
Мисс, Стоун глубоко вздохнул, я понимаю, что мы с вами не в самых лучших отношениях. Но я все же прошу вас прислушиваться к моим советам и просьбам
Приказам, невесть зачем огрызнулась я.
Стоун снова глубоко вздохнул, от чего его ноздри раздулись, как у быка перед нападением. И почему я не родилась немой? Вот мычала бы себе в ответ, всем было бы хорошо. Все бы были счастливы. А так А так меня сейчас все же пришибут. Или выпорят а ведь обещали Некстати вспомнилось предупреждение инквизитора и шлепки по заду. Ой, что сейчас со мной сделают
Видимо, удача все же вспомнила обо мне. Именно тогда, когда Стоун сделал шаг в мою сторону. Из-за двери в гостиную донесся пронзительный женский визг, потом послышался крик. Мы с инквизитором синхронно обернулись к двери, в тот самый момент, когда она с грохотом распахнулась.
На пороге стояла немолодая дама в форменном платье прислуги. Белый чепец сполз с аккуратно уложенных седых волос. Дама негодовала и желала сообщить об этом мистеру Стоуну.
Миссис Пиркс? инквизитор удивленно вздернул светлую бровь.
Сэр! Что это? взвизгнула дама, указывая на что-то за дверью.
Мы тоже наклонились так, чтобы разглядеть что же там такое. А там был Зори. Довольный и радостный с детской пижамой в руках. Зори был счастлив и совершенно спокойно обойдя даму, подошел ко мне.
Мисс, мистер Каэл отдал мне свою пижаму! спокойно заявили мне, демонстрируя подарок.
Миленькая. Голубенька в забавных зайках и котятах, теплая фланелевая пижамка.
Что случилось, мадам? продолжал уточнять у прислуги Стоун.
Оно сэр! заявила дама. Оно распугало прислугу, заявилось в комнату и принялось перестилать постель, подготовленную для гостей!
Я вопросительно глянула на Зори. Тот и ухом не повел. Кивнул и честно заявил:
Они постелили постель не верно! Цветочки на постели должны быть повернуты соцветиями вверх, а они их наоборот разместили. Как же потом на ней спать можно будет?
Действительно, Зори точно бы не заснул. Я решила промолчать и не говорить гоблину, что готова заснуть даже на гвоздях, если меня все же оставят в покое.
Миссис Пиркс была готова разорвать гоблина голыми руками на тысячи мелких Зогров, но ее вовремя вывел из гостиной Стоун. Мы с Зори остались наедине.
Какой милый человек, этот мистер Стоун, заявил Зори.
Ага, прямо само очарование, как бы я от своего яда сама не отравилась.
Зори моей иронии не уловил, продолжая прижимать к груди старую детскую пижамку. Иногда я завидую восторженности Зори, его легкости восприятия жизни. Как бы его не пинала и не била судьба, гоблин всегда сохраняет внутренний свет и позитивное мышление. Я все же от каждого нового пинка только замыкаюсь сильнее, ощетиниваясь на окружающих своей злой иронией и откровенным хамством. И вот сейчас Зори придется встретиться с моими недостатками лицом к лицу.
И он не человек, подытожила я. Он оборотень. А это шерсть и слюни, царапины на паркете и шерсть на ковре.
Зори как раз приложил пижамную рубашку к своей впалой груди, бережно раскладывая на ней складочки. Ох, бедный Каэл, знал бы он, во что выльется его жест дружелюбия, сжег бы эту тряпку еще неделю назад. Теперь бедный ребенок познает весь ужас гоблинской преданности, и кошмар благодарности. А Зори может, сама от этого страдаю.
Но он нас спас, все так же мечтательно продолжал гоблин. Мы должны быть признательны.
Все! Это была последняя капля в моем океане терпения. Это подобострастие Зогра, его невесть откуда взявшаяся преданность оборотнюинквизитору. Все эти попытки доказать мне, что Стоун душка и лапочка меня доконали.
Спас?! моему шипению могли позавидовать все ядовитые кобры в мире и каждая индивидуально, Тоесть ты ему благодарен за то, что он нас спас?
Зори заподозрил то, что сказал что-то не так. Что именно он еще не понял, но на всякий случай кивнул, потом поразмыслил и, прижав уши к голове, отчаянно ею замотал. При этом делал все абсолютно молча, боясь ляпнуть еще что-то не то. Но меня уже понесло и гроза бушевавшая в душе, разрядилась молниями в первого, кто подвернулся под руку. Увы, к несчастью, это был мой безропотный ушастик.
Зори! Да очнись же ты! меня слегка потряхивало от переживаний, а голос то и дело срывался на мерзкий визг, Он просто делал свою работу! Ему плевать на меня, тебя, ему плевать на наши жизни! Он выполнял приказ!
Но те люди они попытался встрять Зори и осекся.
Те люди просто тоже выполняли приказ, я подарила гоблину нервную ухмылку. И хочу тебя удивить. Им тоже было на нас плевать! А я я Просто меня бы стали использовать другие люди, на благо другой страны
Чем больше я говорила, тем больше задыхалась. Каждый новый вдох давался с большим трудом. Мысли путались, сердце грохотало в груди словно разогнавшийся локомотив. И голос. Он стал звучать отчетливее, громче, настойчивее. Хотелось причинить боль, унизить, растоптать это мерзкое существо, дрожащее передо мной. Хотелось пнуть его, свернуть хрупкую шейку. Выпустить гнев. И самое страшное, что я понимала, я это сделаю. Я сейчас убью Зори.
Я все глубже и глубже проваливалась во мрак, клубящийся глубоко в душе. Он затягивал, как трясина, заглушая мысли и мольбы издыхающей совести. Это была не я. И я. Та, что пряталась во мне с того самого дня, как на моей коже выжгли знак печати. И мне опять, как когда-то в детстве, стало страшно, что я потеряюсь в этой тьме, останусь в ней на веки, не найдя пути к свету. Только я и моя тьма и ни одного луча света. Что может быть прекраснее Что может быть страшнее? Что может быть отвратительнее?
И я барахталась в этой дымке, отчаянно стараясь не слышать гипнотизирующего шепота той, что просила назвать ее госпожой. Покориться своей природе. Меня разрывало от боли, ведь тело желало причинить боль тому, кто его обидел, а разум отчаянно пытался спасти того, кто был мне дорог. Того, кто был рядом со мной, был мне другом не смотря ни на что.
Я вывалилась в реальность, обнаружив себя стоящей на четвереньках на полу. Дыхание сбилось, как при беге. Тело ныло от перенапряжения мышц, а рука судорожно сжимала осколок разбитого бокала. Да что же это со мной происходит? Зори забился в угол, посеревший от страха. Гоблин трясся, как осиновый лист, испуганно глядя на меня из- под бинтов.
Зори, что случилось? я едва могла говорить, так меня трясло.
Зори тихо всхлипнул, вытягивая, вжатую в плечи шею. Потом шагнул ко мне, осторожно, словно я была заразной. В его глазах плескался страх, неподдельный ужас передо мной. Появилось непреодолимое желание вогнать себе в шею осколок стекла. Опять этот взгляд. Опять я потеряю того, кто мне дорог.
Мисс? Зори сделал ко мне еще пару осторожных шажков. Вы Вы У вас глаза почернели. И вы хотели меня ударить осколком.
Я прикрыла глаза. От дикости происходящего и от подступившей паники делалось дурно. Неужели этот голос будет со мной всегда? Неужели я вот так в один миг потеряю себя в его шепоте? Слеза скатилась по щеке, кляксой туши приземлившись на пушистый ковер. Это конец. Это безумие, за которое поплатилась половина призрачников. Мы слишком беззащитны, наши души слишком близки к миру потустороннего Мне не выстоять. Когда-то я мечтала о снятии печати, теперь же поняла, что жизнь с ней была спасением от того, что ждет меня в будущем.
Мисс, вставайте, Зори бросился меня поднимать.
Мой маленький болотный друг. Он уже простил меня, не успев даже обидеться. Я разрыдалась во всю силу, от осознания того, чем я становлюсь. Гоблин довел меня до дивана, вынул из кармана белоснежный платок. Вытер размазавшуюся косметику на моем лице.
Прости, шепнула я, упираясь головой в грудь друга. прости дружочек.
Ничего, мисс, Зори погладил меня по голове. вы устали, испугались. Все будет хорошо.
Не будет, Зори всхлипнула я. Я не смогу
Не смогу что? пророкотал в комнате голос Стоуна.
Инквизитор стоял в гостиной сощурив глаза и разглядывал следы моей душевной слабости. Цепкий взгляд упал на осколки, застрявшие в ворсе ковра. Потом инквизитор уставился на меня.
Зогр, миссис Пиркс необходим твой совет, заявил метаморф.
Зори не двинулся с места, пытаясь загородит меня от инквизитора. Мой маленький опекун, самопровозглашенный защитник.
Зогр? в голосе Стоуна послышались нотки рычания дикого зверя.
Зори только мотнул головой в ответ. Не уйдет. Он костьми ляжет, спасая мою жизнь. Сначала в подворотне. Теперь здесь.
Да не обижу я твою, мисс! рявкнул Стоун. она сама кого хочешь обидит! Быстро вышел из комнаты!
Зори открыл рот, желая выразить свой протест, но не решился. Я осторожно потянула его за рукав рубашки, давая понять, что отпускаю. Зори обернулся, прижав уши к голове и прошмыгнул к двери, оставив меня наедине с инквизитором. Вот и все. Вот и конец, который ждет таких как я. Я потеряла интерес к происходящему. В душе появилась апатия, в теле смертельная усталость. Я равнодушно наблюдала, как Стоун садится в кресло напротив, как закидывает ногу на ногу.
И как вам ее зов? обратился ко мне инквизитор. Когда я впервые ее услышал, то тоже испугался.
Что? я моргнула и уставилась на мужчину.
Стоун покачал ногой и улыбнулся, сверкнув глазами в свете лампы.
Вы все отлично слышали, мисс.
Я тряхнула головой, переваривая услышанное и пытаясь понять шутит собеседник или нет.
Но вы Я думала, оборотни не страдают такой проблемой.
Да? Стоун снова усмехнулся. не думали же вы, что зов тьмы дано слышать лишь призрачным магам?
Стыдно сказать, но так я и привыкла считать.
Нет. Но это же удел темных магов она их зовет, они за ней идут
А все остальные слеплены из другого теста? продолжал удивляться Стоун. Забавно. Не думал, что вы так наивны.
Это его заявление меня задело. Стало обидно и больно. Я тут страдаю, посыпаю голову пеплом, а он глумиться надо мной!
А что я должна думать? вскакивая на ноги, выкрикнула я. Что? Мне с детства твердили, что призрачники адепты тьмы. Они беззащитны перед ней. Что они чудовища! Каково жить, зная, что ты чудовище
Как люди именуют оборотней, мисс? глядя мне в глаза, спросил инквизитор.
Неприятный взгляд. Холодный, въедливый, цепкий. Я поежилась, делая неосознанный шаг назад.
Что? К чему это?
Говорите! Или боитесь?
И снова пристальный взгляд мне в глаза. Он бросал мне вызов. Я зажмурилась и пискнула:
Зверье!
И покорно стала ждать, когда мне оторвут голову. Именно так и поступил бы оборотень, услышав в свой адрес это прозвище. Но убивать меня не торопились. Только с насмешкой уточнили:
И что же, это так?
Я замолчала. Мне нечего было ответить. Я знала немногих оборотней, но все они были вполне нормальны и человечны. Стоун поднялся с кресла и стал напротив меня.
Я родился с клеймом зверя. Меня боялись, ведь я полузверь, жертва инстинктов и луны. Но они ошибались Так чем вы хуже, мисс?
Он стоял вплотную ко мне, нависая своим немалым ростом. Такой сильный, такой уверенный в себе. А я ощущала себя надломленной и слабой. Я всю жизнь сражалась с мнением окружающих, а они оказались правы.
Я не смогу Я Она зовет все громче!
В ответ Стоун расхохотался, а потом схватил меня за плечи и встряхнув, заставил поднять взгляд на него.
Да что с вами, сударыня? спросили у меня. Где та язва, так оригинально встречавшая меня в кабинете? Вы же никого не боитесь. Всегда готовы дать отпор! А перед своей сутью пасуете?
Я судорожно сглотнула ком, царапавший горло. Слезы жгли глаза, разрывали сердце.
А если я не смогу сопротивляться?
А вы боритесь, спокойно заявил инквизитор. Тьма зовет всех. Кого громче, кого тише, но обращается как к магам, так и к простым людям. В каждом есть брешь, в каждой душе есть капля мрака. А в ком и целый океан. И идут за тьмой не только одаренные. Иначе бы мир был проще и комфортнее.
Мне страшно, шепнула я, глядя в пустоту.
Знаю, вздохнул Стоун. Но давайте проясним, я не зверь и зверем себя не считаю. А вы значит чудовище и согласны с этим?