Вы уже уезжаете? спохватился Алексей.
Да, Леша. Поеду. Есть еще кое-какие дела.
Алексей тоже подскочил, кинулся к начальнику, помог ему влезть полушубок.
Завтра я сюда заеду, сказал Тарас Александрович, нахлобучив на лысую голову большую мохнатую шапку, похожую на ту, что показывали в старых фильмах про басмачей.
Зачем?
Есть разговор к тебе. Ты здесь будешь?
Смотря во сколько. Но если надо, то подожду вас.
Подожди, Леша, пожалуйста. Я постараюсь не позже вечера. Разговор очень важный, отлагательства не терпит.
Какой разговор?
Завтра узнаешь. Подожди меня.
Обязательно подожду.
В другое время Алексей, возможно, задался бы вопросом: зачем Тарасу Александровичу приезжать сюда в воскресение вечером? Ведь он никогда раньше не приезжал в Барханы чаще, чем раз в месяц. Какой важности дело могло изменить его распорядок?
Но Алексей был слишком беспечен по натуре и воспринимал жизнь только в плоскости «выгодно не выгодно». В словах начальника он не уловил угрозы, и поэтому не заметил громадных и чернейших туч, нависших над ним в этот момент. Он не мог предположить сейчас, что отныне вся его жизнь раскололась на две половины. Одна из них, в которой было тепло, сытно и весело, закончится завтра вечером. И завтра же вечером начнется другая половина, несущая испытания, которые выпадают хотя бы один раз в жизни на долю каждого человека
Когда Тарас Александрович уехал, Алексей решил прогуляться по Барханам. «Может артистку встречу!» весело подумалось ему. Он тут же вспомнил лицо этой важной фифы на собрании. Ни в одном фильме он ее никогда не видел. «Наверное, балерина?» предположил Алексей.
Здраствай, Лексей Микалыч, приветствовали его два таджика, расчищавшие улицу.
Алексей величественно кивнул им головой, махнул рукой, чтобы не отвлекались, и последовал дальше. Он зигзагами шел по поселку, не пропуская ни одной его улицы.
«А футболист сильно изменился», продолжал Алексей думать на ходу.
Вадима он видел всего несколько раз. Гораздо чаще ему приходилось общаться с его женой. Катерина до кризиса заказывала много всяких работ и имела видимость богатой клиентки. Поэтому Алексей был с ней всегда учтив. Его таджики и дом ей паклей законопатили, и канализацию провели, и электрику, и много других работ сделали. Она тогда была совсем другойулыбалась, звонила каждый день на мобильный, говорила вежливые слова, советовалась по любому поводу.
А потом, когда кризис грянул, она вдруг такой сварливой стала, хуже, чем Генерал. И это ей не так сделали, и то не эдак. Деньги, наверное, кончаться стали, вот она и хотела за бесплатно хоть что-то еще отхватить. Но Алексей, когда его о чем-то забесплатно просили сделать, словно глухим становился. С какой стати я ей еще что-то переделывать стану? «Халтурщики вы!» так и выпалила она однажды прямо ему в лицо. Даже Тарасу Александровичу жаловалась. Говорила, что и дренаж ей прокопали неглубоко, и стены законопатили абы как, и труба у нее какая-то протекла, и камин дымит, и батареи не греют, и то, и се, и третье, и десятое, и во всем этом виноват только онАлексей. Деньги, якобы, содрал, а результата нет. Алексей на нее тоже сильно обиделся. Дура озлобленная. А какой тебе результат нужен за твои копейки? Он про себя так и прозвал ееЗлючка
«Надо познакомиться с ним, решил он, выйдя на ту улицу, где жили Агеевы. Наверняка у него какие-то старые связи остались. Может, на футбол задарма схожу. С паршивой овцы хоть шерсти клок, он даже хохотнул в голос от такой мысли. Только надо с ним как-то похитрее», подумал он вдогонку прежней догадке.
«На свете счастья нет, но есть покой и воля»
Кодекс Снеговика.
Машины, возвращавшихся после собрания аборигенов, одна за другой проезжали мимо детской площадки, и каждая замедляла ход. Но Вадим так увлекся, что уже не замечал чужого внимания.
Снежная баба получилась на загляденье. Правда, была она не идеальна в формах и даже очень кривовата, но зато выглядела почти живой, то есть в ней чувствовался какой-то характер. Вадим и не предполагал сначала, что получится так хорошо. Он думал как-нибудь отбыть номер перед дочкой, а на самом деле вышел маленький шедевр.
Глаза Вадим сделал из двух мелких картофелин, в которых даже дырочки просверлил вместо зрачков. Взгляд у снежной бабы получился с ехидцей, словно она про вас все знает, но до времени держит свое мнение при себе. Нос был настоящийиз морковки. Анюта специально домой сбегала, чтобы принести всю эту овощную фурнитуру. Она раззадорилась, тоже пыталась помочь, даже рукавицы сняла, которые теперь болтались на резиночке и то и дело цеплялись за нос-морковку. Чтобы она не мешалась, Вадим отправил ее искать что-то вроде ведерка для головного убора. Здесь на строительных участках валялось много всякой пустой тары. Анюта вернулась быстро. Ведерко пришлось как раз в пору. На нем было написано наискосок«Антифайер» и чуть мельче«Противопожарная пропитка для бруса». Не хватало еще нескольких элементов
Теперь ей что-то в лапы сунуть надо. Сбегай поищи метелку или швабру.
Почему в лапы, пап? Это же баба.
Лапы или, так уж и быть, руки Вадим сделал из еловых веток. У них даже пальцы имелись. По три на каждую руку. Между ними как раз можно было просунуть древко метлы.
Но Анюта метлу не нашла и принесла обрезок пластиковой трубы. Обрезок был серебристого цвета с изгибом и смахивал на посох библейского старца.
М-да, Вадим задумался. Пожалуй, это действительно никакая не баба, а снежный старик. То есть, снеговик. Верно?
Верно, обрадовалась Анюта.
С посохом в руке снеговик выглядел почти завершенным художественным изделием. Оставалось только решитьиз чего сделать рот?
А, может, кусочек свеклы? предложила Анюта. У нас в холодильнике остатки борща с прошлой недели стоят.
Давай беги
Анюта умчалась. Вадим обглаживал бока снеговика пытаясь придать им правильную округлость. Снеговик улыбался. Вернее, улыбаться он еще не мог, пока Анюта не принесла свеклу, но Вадим по глазам видел, что снеговик улыбается. И ведро у него залихватски съехало набекрень, и еловые лапы были выставлены так, словно он шутку какую-то приготовил. На библейского старца он никак не походил даже с этим посохом-трубой. Озорной снежный дедок
Ломтик свеклы Вадим прикрепил кривовато. Но если до этого он действовал по наитию, и некоторые кривоватости выходили случайно, то однобокая улыбка была запланирована еще до того, как Анюта принесла свеклу. В последний момент проснулся в Вадиме законченный творческий замысел. В результате, улыбка получилась именно такой, какую подразумевали все остальные элементы лица. Теперь снеговик не просто улыбался, а усмехался, словно хотел сказать: «Вы даже не представляете, что я удумал»
Вадим отошел на два метра и еще раз оценил свое творение
Снеговик и человек несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза. И в этот мигто ли от творческого перенапряжения, то ли от физической усталостина Вадима нашло наваждение: снеговик подмигнул одной из своих картофелин. Вадим даже вздрогнул. «Может быть, свет так упал?» подумал он и снова вгляделся в выковырянные зрачки.
На Мишку из третьего «Б» похож, сказала Анюта.
На какого Мишку?
Я же тебе сто раз про него говорила. Который тертого чеснока Наталье Алексеевне в сумочку подсыпал и директора в кладовке запер.
Вадим тут же вспомнил. Тот Мишка уже успел стать легендой школы. Не проходило дня, чтобы этот гениальный хулиган чего-нибудь не вытворил. О нем уже анекдоты в учительской рассказывали
Он еще раз внимательно посмотрел на ехидную рожицу своего создания. Снеговик больше не подмигивал, но Анька в чем-то была права. Действительно, он у них получился немного хулиганистый. Впрочем, если девятилетний ребенок увидел в снежной глыбе какой-то человеческий характер, то это значит, что для дилетанта Вадим сработал не так уж плохо. Он был удовлетворен собой, чего давно уже с ним не случалось.
Ладно, Вадим засунул руки в карманы куртки, пойдем домой. Собрание, кажется, закончилось. Сейчас мама вернется. Советую тебе сразу взять скрипку и сделать вид, что кроме нее ты за это время ничего другого не видела и не трогала.