Время близилось к полуночи. Уже проехало двадцать две машины, но Создателя до сих пор не было. Снеговик таял от нетерпения, хотя на улице был небольшой морозец. Он напряг свою снежную связь, которая позволяла ему видеть предметы далеко за пределами поселка. От этого напряжения он стал таять еще сильнее, но зато увидел то, что хотел увидеть. Машина Создателя была уже совсем недалеко, но с ней случилась небольшая неприятность.
В трех километрах от Бархан лопнула шина. Раздался хлопок, и их красный автомобиль завилял на снежной дороге, грозясь свалиться в кювет. К счастью, в это время не было машин на встречной полосе. Вадим кое-как затормозил, чертыхнулся и вышел наружу. У него была запаска, был домкрат, и было умение все это применить, но на дороге было очень темно, поэтому пришлось повозиться. Катерина тоже вышла из машины, чтобы домкрату было легче. Она была спокойнав такую ситуацию они уже попадали.
Анюта спала на заднем сиденье и проснулась только в тот момент, когда они въезжали в ворота поселка. Загавкал Прохор, и звякнули цепи, сдерживающие его. Охранник кивнул Вадиму в знак приветствия, тот через стекло кивнул в ответ и направил автомобиль вдоль забора к их двенадцатому участку. На повороте они обогнули детскую площадку.
Снеговик, сонным голосом произнесла Анюта, протирая глаза.
Снеговик блестел в огнях фонарей.
И совсем он не расплылся. Даже красивее стал.
Снеговик в это время тратил свою внутреннюю энергию, чтобы окончательно не растаять от счастья. Много у него было в жизни Создателей, почти всех он помнил до сих пор и каждого в свое время любил также, как любил в эту минуту Вадима.
Вадим тоже посмотрел на него по ходу движения, и их взгляды на мгновение встретились. «Ох!» Снеговик едва не обомлел, но Вадим не мог услышать его вздоха и повернул автомобиль на улицу, ведущую к их дому.
Анюта спала на диване, укутавшись в одеяло. Катерина находилась на втором этаже. Она, как всегда, осматривала свои владения, фантазировала, строила планы. Вадим пил водку на веранде, курил и снова ощущал себя спрыгнувшим с поезда одиноким странником. Голова постепенно затуманивалась алкогольными парами. С сердца смывалась вся тяжесть, накопленная за неделю. «Пора спать» подумал он, взглянув на чекушку. В ней почти ничего не осталось. Пятничная норма была на исходе.
Катерина в это время вышла на балкон верхнего этажа, который находился как раз над верандой, где Вадим доводил себя до привычной кондиции. Она слышала, как Вадим периодически то отвинчивал, то завинчивал крышку бутылки. Обычно этот звук ее раздражал, но сегодня у нее было умиротворенное настроение человека, который находится в отпуске. Она даже улыбнулась сама себе, представив укутавшегося в ватник мужа с нахлобученной до бровей лыжной шапкой, с чекушкой в одной руке и сигаретой в другой. «Он опять вспоминает все свои девятки», решила она. Иногда ей сердцем удавалось прочувствовать настроение этого человека, которого когда-то она так сильно любила
Она почему-то вспомнила сейчас тот знаменитый товарищеский матч с румынами. Катерина смотрела этот матч на стадионеВадим достал ей билет. Было начало весны, еще очень холодно, и Катерина, не любившая футбола, долго не могла, как другие болельщики, согреть себя страстями, разгоревшимися на поле. Она смотрела только на Вадика, который скучал у рамки и лишь иногда, когда румыны подходили к штрафной площадке, начинал нервно перемещаться от одной штанги к другой и что-то кричать другим футболистам. В это время люди вокруг нее нахохлились и стали громком сопеть, но длилось это недолго. Защитники почти не позволяли румынами войти в похожую на чемодан штрафную площадь. Первый тайм проходил на половине румынтуда Катерина почти не смотрела. Два раза люди вокруг нее заходились в восторге, кричали и рычали в самое ее ухоэто значило, что наши забили гол. Катерину мало волновал результат матча. Она смотрела на Вадима и думала, что ему, наверно, холодно. Ей тоже было холодно, хотя оделась она по-зимнему
Но во втором тайме все изменилось. Румыны разозлились, начали наседать и почти не выходили из нашей половины поля. Один раз они пробились к самой вратарской площадке. Образовалась куча-мала из футболистов. Когда они разбежались Вадик, прижав мяч к груди, лежал на газоне и не вставал. Катерина заволновалась. На поле выбежали врачи с носилками, обступили его. Через некоторое время, которое Катерине показалось бесконечно долгим, Вадик тяжело встал, держась за живот. Трибуны зааплодировали. Мужчина рядом с Катериной громко крикнул: «Нормально, Вадик. Настоящие гладиаторы не плачут!». Катерина с трудом сдерживала слезы гордости. С этого момента матч окончательно заинтересовал ее. Румыны продолжали давить. Вадик прыгал то в один угол, то в другой. «Вадик, держись!!!» заорал кто-то истошно на нижнем ряду трибуны.
На следующий день она, тайком от мужа, купила «Советский спорт» в первый раз в своей жизни. На лицевой странице крупным планом была размещена фотография Вадима в прыжке. Его признали лучшим игроком матча. Он сам ей об этом не сказал, и его скромность еще больше восхитила Катерину. Она тогда думала, что этот мужчина послан ей небом
Переживая сейчас заново тот день, Катерина невольно разволновалась. «Ничего, ничего, успокаивала она себя. Скоро все снова будет хорошо». У нее появилась такая уверенность. Два дня назад в обеденный перерыв она снова ходила к той гадалке. Она спросила у нее: «Будет ли просвет в этой жизни? Может мне все-таки стоит развестись?»
Ни в коем случае, категорически ответила гадалка, раскинув карты. В следующем году вы с мужем заживете прежней счастливой жизнью.
Катерина верила этой женщине. Ее предсказания сбывались уже не раз
«В ночь с тринадцатого на четырнадцатое января Снеговик временно переходит в состояние нулевой бесконечности»
Кодекс Снеговика.
Задуманное Мяукалой собрание животных решено было провести после традиционного осмотра поселка, который совершался после полуночи одним из охранников и Прохором. Это было единственное время в сутках, когда пес получал возможность прогуляться. Прохора проводили на длинном поводке по всем улицам и закоулкам Бархан, он внюхивался во все запахи и вслушивался во все звуки и был рад не столько этой прогулке, сколько возможности лишний раз доказать человеку свою пользу.
Проходя мимо детской площадки, Прохор никогда не обращал внимания на Снеговика, охранник тоже. Входить в контакт Снеговик пока не рисковал. От зверей ему было известно о необузданном нраве этого пса. Вид у него действительно был свирепый.
Как только осмотр закончился, приглашенные звери и птицы быстро собрались. Их было немногоБайкал, Мяукала, Карина, Каролина и дятел (без имени). Снеговик звал еще и полевку Бегунью, но та, узнав, что здесь будут одновременно находиться кошка и собака, лакомящаяся мышами, наотрез отказалась прийти.
Чтобы все друг друга понимали, Снеговик ввел присутствующих в единое информационное поле и попросил переговариваться исключительно мыслями. Поселок уже спал, и лишний шум был ни к чему.
Но шума избежать все же не удалось. Вороны тут же потребовали, чтобы дятел покинул собрание. Они сказали, что он дикий и к проблемам их поселка не имеет никакого отношения. Дятел резонно возразил:
А вы не дикие, что ли?
Мы здесь питаемся! хором и в голос закаркали на него Карина и Каролина.
Я же просил вас, зашикал на них Снеговик.
Но вороны уже не могли остановиться.
Да кто он такой! Зачем нам нужен этот дыр-рокол!? Без него разберемся
Я, между прочим, все здешние елки от жучков излечил, так что тоже имею право.
Давайте тогда и белок пр-ригласим. Они тоже тут иногда с ветки на ветку пр-рыгают.
Да пусть остается, поддержал дятла Байкал. Вам жалко, что ли? Чем больше народа, тем веселей
Блохам своим указывай! еще больше разгорячились вороны.
Заткнитесь!!! не выдержала Мяукала.
Сама пасть закр-р-рой!
Чтобы прекратить этот гвалт, Снеговик на время отключил животных от информационного поля. Все перестали понимать друг друга. Это подействовало, хотя и не сразу. Вороны рассерженно сверкали черными зрачками, но молчали. Кошка перестала нервно дергать хвостом. Байкал зевнул.